Американец

Борниш Роже

Каждый из присутствующих, по очереди, берет свой кусок хлеба, опускает его в тарелку с солью и съедает половину, оставшуюся половину кладет на стол перед собой, затем отпивает полстакана вина. Взгляд дона останавливается на мафиозо, которому судьба оставила самый маленький кусок. Дон произносит без выражения:

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, сделай эту работу, сын мой. Мы будем ждать твоего возвращения, чтобы завершить трапезу.

Воодушевленный избранник выходит из комнаты. Он должен доказать, что достоин сидеть по правую руку от дона Гвидони — достопочтенного представителя дона Карло Пуццоли, верховного главы мафии, руководящего Почтенным Обществом с родной Сицилии! Хлеб означает союз, соль придает отвагу, вино возбуждает кровь, чеснок символизирует молчание. Никто не смеет отказаться. Поручение дона священно. Если он не справится с этим делом, печать труса навсегда ляжет на него. Он сделает это… И толстая Джун будет вычеркнута из списка живущих на этом свете…

Она однажды спросила у Кармелиты, заставляют ли они страдать тех, кто попал им в лапы.

— По-разному, — подчеркнуто спокойно ответила Кармелита. — Все зависит от того, в чем эти люди провинились.

Человека можно разрезать на части до казни и после. До казни, конечно, больнее. Иногда они отсылают семье части рук или ног в качестве уведомления о смерти, а бывает и весь труп целиком в чемодане… Известь или серная кислота уничтожают все следы… Если они не хотят причинить боль клиенту, тогда стреляют в затылок или наносят удар бейсбольной битой по затылку. В этом деле у них полно настоящих профессионалов.

Джун все сильнее охватывает страх. Нельзя было говорить в полиции о таких страшных людях. Конечно, она поступила по-человечески после убийства Роббинса. На Батталиа ей абсолютно наплевать. Жаль, что она доверилась Даймонду, тем более, что, похоже, Брайнда интересует только Батталиа. У него не нашлось даже доброго слова о погибшем коллеге — Роббинсе. Конечно, Даймонд более человечен, но он здесь лишен права голоса… И потом, он ведь такой же полицейский.

Вдруг в голову Джун пришла одна идея, и она сняла телефонную трубку. В это время Рыжая, наверное, в парикмахерской. Она ведь каждый день с двенадцати до трех укладывает волосы. Конечно, это дорого. С другой стороны, получается экономия на обеде. Интересно, как этому симпатичному блондинчику Джо нравится рыжий хвост, доходящий Кармелите до самой задницы.

— Мне надо с тобой увидеться в «Джино».

Кармелита поняла ее с полуслова:

— Хорошо, но после четырех.

— Ладно, узнаешь что-то интересное.

У Джун с души камень свалился. Если Брайнд думает засветить ее в глазах мафии, тут он ошибается. Она, конечно, не придумала паровоз, но с тех пор, как ее каблучки стучат по тротуарам Гринвича, она тоже кое-чему научилась.

До сегодняшнего дня Джун Бикмен особенно ничего не боялась. Она занималась своим бизнесом уже давно и приобрела нужную в этом деле душевную твердость. Но, несмотря на это, когда она отсчитывала деньги молодому таксисту, подбросившему ее до дома 780 по Лексингтон авеню, ее вдруг охватила дрожь предчувствия реальной опасности. Ей, наверное, надо было остановиться где-нибудь на сотню метров подальше и не давать таксисту адрес… В Нью-Йорке таксисты, посадив пассажира, сразу достают блокнотик и отмечают время посадки и конечный пункт. Конечно, чтобы сообщить в полицию в случае чего.

Джуна постояла несколько минут в вестибюле, затем бросилась к служебному лифту. Здесь, в «Джино» ей все хорошо известно. Она сама здесь часто назначает свидания. Тут спокойно, а в это послеобеденное время вообще пусто.

Когда она уселась, наконец, в кресло, то была уверена в том, что если за ней кто-то и следил, она от него точно отделалась.

Руки у нее не дрожали, дыхание было спокойным. Она заказала себе бурбон и достала из черной сумочки маленькую пудреницу. Указательным пальцем кокетливо поправила прядку волос, а заодно и осмотрела, глядя в круглое зеркало, весь зал. Полностью успокоившись, она почувствовала себя готовой к схватке с Рыжей.

Когда Джун только входила в Управление полиции, у нее еще были какие-то иллюзии… Но после пяти минут разговора она отчетливо поняла, что они все из одного теста. Все они продажные шкуры. А самый гнилой среди них — этот чертов Брайнд. Так вот почему Майк Даймонд все время мигал ей, осторожно, мол. А она-то, дура, не сразу поняла, что это значило: «Думай, что ты говоришь, девочка… Не болтай лишнего!» А ей это и в голову не пришло. Но выходя из кабинета, она напоролась на Кэрол Горчицу, прозванную так потому, что никто никогда не видел, чтобы она носила вещи, от лифчика до туфель, другого цвета:

— Брайнд, — заорала Горчица, — да он же чокнутый, они все там такие, в полиции нравов.

К счастью, Джун сообразила ей сказать, что ее забрали с улицы. Это лучше звучит, чем вызов на допрос. Да, подозрительный тип этот Брайнд. Говорит, что не знает, где прячутся братья Гаэта. Да, кстати, еще вот деталь. Обычно ведь полицейские рассыпают перед свидетелями ворох фотографий. Наваливают их целую кучу. А тут ничего! Брайнд ограничился одним вопросом, пока Даймонд там мигал из угла:

— Скажите, наверное, Рыжая должна их знать, Джо и Джимми?

У этой-то фразы и был двойной смысл, она это только сейчас поняла. Ей повезло в том, что она давала короткие уклончивые ответы на все тирады этого Брайнда.

Пока она ехала в такси, сидя за бронестеклом, отделяющим ее от водителя — необходимая предосторожность, про себя повторяла выученный урок:

— Кармелита, представляешь, меня забрали люди Брайнда. Они хотели задать мне пару вопросов о моих клиентах. Я сижу в кабинете и вдруг слышу разговор по телефону, приказы… Этот недоносок Брайнд орет во все горло: «Слышите, мне нужен Рокко Мессина. Разыскать его во что бы то ни стало. Только он мне скажет, замешаны ли в деле братья Гаэта. Я-то уверен, что это они прикончили Батталиа и Роббинса»… Я как оттуда выти па, сразу тебе позвонила.

Джун вне себя от счастья. К тому же, может быть она заслужит благосклонность Джо и Джимми… А этот Брайнд может засунуть свой магнитофон себе… Все, что там записано — ерунда. Взвесив все, Джун ничем не рискует. А мафия ей только спасибо скажет. Если Брайнд достанет свой магнитофон, она скажет, что это все просто монтаж. Он сам задавал вопросы и отвечал. Да, подмигивание Даймонда уберегло Джун от крупных неприятностей. Потерпеть еще пару минут, и все будет хорошо.

К Джун Бикмен вернулось хорошее настроение. Она уже хотела, плюнув на диету, заказать второй бурбон, но тут в дверях появилась Кармелита… Джун едва успела изобразить приятную улыбку. Рыжая Кармелита пришла не одна, ее сопровождал Джо Гаэта. Джун всегда удивлялась, как это сицилиец может быть таким светловолосым.

Кармелита только что вышла из парикмахерской, и ее длинная рыжая шевелюра, так выгодно подчеркивающая изумрудные глаза, распространяла теплый запах сушки. Прекрасно выглядит эта рыжая конкурентка, одетая в зеленый костюм и туфли на высоком каблуке. Хорошо, хоть она не суется в места, где промышляет Джун.

Джо тоже хорошо смотрится: молодой стройный парень, одетый в костюм в светлую клетку и черные мокасины из крокодиловой кожи. Его светлые волосы оттеняют матовую кожу и черные глаза, в которых горит злой огонек. Кармелита садится рядом с Джун, а Джо рядом с ней, оставляя себе обзор входной двери и не убирая руки из кармана пиджака. Джо-Псих всегда начеку, и его трудно опередить.