Американские боги
Шрифт:
— Геродота. Читала его «Историю»?
— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — я что-то не врубаюсь. Ты откуда слова такие берешь? Ты о чем вообще? Сначала молчишь как пень, потом мысли мои дурацкие читаешь, а потом вдруг мы ведем беседу о Геродоте. Нет, я не читала Геродота. Что-то слышала. По национальному радио, наверное. Это его, кажется, называют отцом лжи?
— Я думал, так дьявола называют.
— Да, и его тоже. По радио, короче, рассказывали, что у него гигантские муравьи и грифоны охраняли золотые прииски и что Геродот, типа, всю эту дурь сочинил.
— Не думаю. Он описывал то, что слышал от
— Зачем? Ой, подожди! Я, кажется, догадываюсь, зачем. Фу какая гадость!
— Еще он пишет про битвы и вообще про самые обычные вещи. А еще про богов. Один парень побежал домой, чтобы сообщить об исходе сражения, бежал, бежал и тут видит — Пан на полянке. Пан ему и говорит: «Передай своим, чтобы они построили здесь храм в мою честь». Ну, парень ему пообещал и дальше бежит. Добежал, рассказывает, чем битва кончилась, а потом говорит: «Да, чуть не забыл, Пан хочет, чтобы ему посвятили храм». И это, понимаешь ли, сухие факты.
— Истории про богов, значит. И что ты этим хочешь сказать? Что у этих чуваков были глюки?
— Нет, — сказал Тень. — Я не об этом.
— Я книгу одну читала про мозг, — сказала она, скусывая заусенец. — Мне ее соседка по комнате дала, все уши про нее прожужжала. Там говорилось, что, типа, пять тысяч лет тому назад полушария головного мозга слились, а до этого люди думали, что если правое полушарие дает тебе какой-то сигнал, то это значит, с тобой разговаривает один из богов и внушает, что делать. Все дело в мозге.
— Моя теория мне больше нравится, — сказал Тень.
— Что за теория?
— Что раньше люди время от времени действительно сталкивались с богами.
— Н-да?
Повисла тишина: если не считать дребезга машины, гудения мотора и нездорового рычания глушителя. Потом Тень услышал:
— И ты думаешь, они до сих пор здесь?
— Где?
— В Греции. В Египте. На островах. Во всяких таких местах. Ты думаешь, если пройти по тем местам, где ходили эти люди, то увидишь богов?
— Может быть. Только мне кажется, люди не понимали, кто перед ними.
— Да это все равно что инопланетяне, спорим? — сказала она. — Теперь люди видят инопланетян. А раньше видели богов. Может, инопланетяне тоже засели у нас в правом полушарии.
— Что-то я не припомню, чтобы боги у людей кишки на анализы брали, — сказал Тень. — Или скот увечили. Наоборот, это люди им в жертву скотину забивали.
Сэм хихикнула. Несколько минут они ехали в тишине, а потом она сказала:
— Слушай, я тут вспомнила свою любимую историю о богах из начального курса сравнительного религиоведения. Хочешь расскажу?
— Валяй, — сказал Тень.
— Значит так. История про Одина. Древнескандинавского бога. Слышал о таком? Плыл как-то один викингский король на своем викингском корабле — произошло это, ясное дело, во времена викингов, — а на море полный штиль, и король говорит, типа, если Один пошлет нам ветер и мы доберемся до берега, я принесу ему в жертву одного из своих людей. Ну и вот. Поднимается ветер, и они пристают к берегу.
Дорога заворачивала: Тожетаун (нас. 300 чел.), родина серебряного призера в конькобежном чемпионате среди детей младше 12 лет. По обе стороны от дороги стояли два огромных, просто исполинских для такого маленького городка похоронных бюро. А сколько вообще их нужно, подумал Тень, когда население всего-то триста человек?..
— Ну и вот. Как только они произнесли имя Одина, тростинка превратилась в копье и вонзилась королю в бок, телячьи кишки превратились в толстую веревку, веточка — в здоровенный сук на дереве, а само дерево вытянулось так, что земля ушла у короля из-под ног. Так он и умер, болтаясь на дереве, с раной в боку и почерневшим лицом. Бывают все-таки у белых людей ебнутые на голову боги, мистер Тень.
— Бывают, — согласился Тень. — А ты разве не белая?
— Я чероки, — сказала она.
— Чистокровная?
— Нет. Только на четыре пинты. Мама была белая. А отец настоящий индеец из резервации. Он приехал в наши места, через какое-то время женился на маме, тут я родилась, а потом они разошлись, и он уехал обратно в Оклахому.
— Вернулся в резервацию?
— Нет. Занял денег и открыл липовую «Тако Белл», [42] назвав ее «Тако Билла». Живет себе, не горюет. Меня он не любит. Говорит, я полукровка.
42
«Тако Белл» — сеть закусочных быстрого обслуживания, специализирующихся на мексиканской кухне.
— Грустно.
— Да он придурок! Я горжусь индейской кровью. Это помогает колледж оплачивать. Вдруг и работу поможет найти, если мои бронзовые побрякушки не будут покупать.
— Ну, как-нибудь сложится, — сказал Тень.
Он остановился в Эль-Пасо, Иллинойс (нас. 2500 чел.) и высадил Сэм у обветшалого домишки на окраине города. Во дворике стояла большая проволочная фигурка северного оленя, усеянная мерцающими фонариками.
— Зайдешь? — спросила Сэм. — Тетя угостит тебя кофе.
— Нет, — сказал он. — Мне надо ехать.
Она улыбнулась, и в этот момент — впервые — показалась ему беззащитной. Потом погладила его по руке.
— Ты классный, мистер, хотя тоже ебнутый.
— Полагаю, именно это и считается нормальным человеческим состоянием, — сказал Тень. — Спасибо за компанию.
— Да не за что, — сказала Сэм. — Если увидишь богов по дороге в Каир, ты уж будь добр, передай им от меня привет.
Она вышла из машины и направилась ко входной двери. Нажала на звонок и застыла у порога, даже не обернувшись. Тень подождал, пока ей откроют, и она, живая и здоровая, перешагнет порог дома, нажал на газ и вырулил обратно на шоссе. Он проехал Нормал, потом Блумингтон, потом Лондейл.