Амнезия
Шрифт:
– Нет, Климент Степанович, я стихи только в школе учил, там такого точно не было. И потом, я и сам архитектор... почти... еще год только отучиться. Я думаю, в городе не архитектура важна, а люди.
– Да? А Вы читали вот это: "Человек состоит из тела, души, имени, тени, и, наконец, из Ка, что переводится как "невидимый двойник". Я знаю, что читали. Вот так. Это тебе не душа и тело. Что такое эти люди, там, на улице? Тьфу! Биомасса, мусор. Я знаю, нехорошо так говорить, но они же не посвящены. Что они знают? Дом - Работа - Дом... Товар -
Несвязные откровения оказались мне очень важны.
– Постойте, генерал, так мы же вроде про Фараона говорили.
– Да? Ах, ну конечно... Вот с самой войны все и идет потихоньку, наследников выбирают, экзамены...
– А что же, генерал, неужто трон сыну своему передать нельзя?
– Нет, сын - это только Имя. Одного Имени недостаточно.
– Да почему же недостаточно?
– Потому что сказано: восходящий на трон должен пройти все пять ступеней посвящения в Тайну.
– Кем сказано?
– Сказано и все!
– генерал был уже совершенно пьян.
– Ну хорошо, сказано, так сказано... Тело - понимаю, Душа - понимаю, Имя, Тень... А после Тени-то что? Что потом? Как это?
– Не знаю... Никто не знает. Потом... уже не возвращаются. Не важно уже... Может быть, там яду дают выпить, может, убить врага нужно, я - не знаю, не посвящен. Это вас, посвященных, волновать должно, а я пробовал не получается. В темноте начал видеть, ревматизм всего до корней съел. Все признаки уже есть, а - не получается...- он начал заговариваться.
– Ну если убивать надо, так это у меня, значит, все в порядке. Я уже закоренелый, - я усмехался, напоминая генералу свое признание в первый же день нашего знакомства, потом, вспомнив наивное лицо лейтенанта, опять погрустнел.
– Ерунда это все. Никого Вы не убивали. Не созрели Вы еще для этого.
– Да? А Сашенька?
– я засомневался, задавая это вопрос, поймет ли меня генерал.
– Сашенька?
– Генерал мутно улыбнулся, - Вот в чем дело... Это не убийство. Несчастный случай. Вы же не хотели. Непредумышленно...
– Непредумышленное, но - убийство.
– Что Вы знаете про убийства? Теория... Только теория... А вот своими руками... Пулю в затылок... А потом оказывается - не тот, опять не тот... Похороны... Дети плачут... Вдова...
– генерал и сам всхлипнул, полностью теряя устойчивость.
Словно дожидаясь этого момента, в комнате принялся разбрызгивать звон телефонный аппарат.
– Сынок, это я опять. Не уезжай, сынок... Так лучше будет...
– Что же это ты, папа, в меня стрелял?
– Да ты что! Что ты говоришь такое - стрелял! Да как я мог, у меня рука бы не поднялась!!!
– Ну а кто же тогда, папа? Кому я нужен еще?
– Не знаю, не знаю... Это тебе генерал лучше расскажет - ему нужнее это знать, он и сам из соискателей...
– Папа, ты о чем, я ничего не понимаю.
– Значит, рано еще, не пора... Пойми - ты для
– Ты знаешь, меня ведь прослушивают. Тебя засечь могут... И папа, что мне тут делать? Зачем мне это все?
– не знаю зачем, но я прошел с телефоном в комнату с кроватью, поставил аппарат на подоконник.
– Не смогу я здесь без тебя, просто не смогу... Не бросай меня... А что слушают - неважно, не засекут...
– А мама?
– неожиданно вспомнил я
– Мама? Не сердись на нее, она же не могла по-другому, а я без тебя не смогу. Ни на что внимание не обращай. Не нужно. Я позвоню тебе.
Я положил трубку на рычаг. Незаметно прошел день. За окнами было уже темно, на натянутой между домами проволоке с изоляторами покачивался фонарь.
Вдалеке, в свете фонаря, было видно, как какая-то старуха в ватнике, роется в свалке. Достала что-то красное из мусора, попробовала примерить, но не сумела устоять - то ли велики, то ли каблук слишком высокий.
Захотелось лечь, распрямиться на всю длину, расслабиться.
Постель сохранила еще запах сашенькиных духов, женские духи, они очень прилипчивы - пройдешься с кем-нибудь под ручку, а потом на два дня воспоминаний - свитер то там, то тут подсовывает тебе знакомый уже запах. Приятные духи, ничего не скажешь, правда, неприятно, что самой ее уже здесь нет, и не будет, наверное, никогда.
Вспоминая про Сашу, достал из-под кровати связанную пачку документов, оценил соблазн на вес, о чем-то замечтался.
Я не заметил, как сон подхватил меня и, скручивая, высушивая на лету, как половую тряпку, понес, без края и направления. Во сне было темно и неуютно, сквозило, где-то на сквозняке захлопывались двери, мама звала меня с балкона домой - обедать, а идти не хотелось.
Когда очнулся - светало. Оказалось, что все еще держу в руках пачку документов. Надо было встать, умыться.
Сидя на крае ванны, как и вчера, я попытался понять, что со мной происходит.
Собственно, было уже все ясно. Оставалось только точно узнать, что делать дальше.
Сначала попадаешь в какой-то конкурс, слабаки отсеиваются, потом - по порядку, все ступени посвящения, до самой последней, загадочной... Если проходишь ее - тогда ты в порядке. Тогда с тобой можно иметь дело.
Что там, интересно... Какой-нибудь ритуал, святая вода? Нет, это из другой оперы совсем... Книга? Или папирус? Слишком просто. Что-то понятное, но невыполнимое сразу. Дуэль. Точно, дуэль. Или - война. Что-то там обязательно должно быть на крови замешано, иначе зачем им меня убивать? Что я знаю? Что я значу? Так - студент, недоучившийся, даже не отличник середнячок, ерунда, пустышка, ноль. Им не я нужен, им моя кровь нужна, они без этого не могут, не получается, наверное...