Амулет Великого Слона

Александрова Наталья Николаевна

Он выскочил на лестничную площадку и закричал вслед скатывающимся по лестнице грабителям:

– Стойте! Не уйдете! Будем стрелять! Открываем огонь! – после чего выстрелил оставшимися хлопушками, осыпав площадку разноцветными конфетти.

Аська еще немного полаяла и успокоилась. Она предъявила хозяину свой трофей – клок плотной темно-синей ткани, выдранный из штанов злоумышленника.

Внизу хлопнула входная дверь.

Панфилыч погладил свою четвероногую напарницу по загривку и одобрительно проговорил:

– Вот, Аська, мы с тобой еще одно преступление

предотвратили, а это значит, что день прожит не напрасно! И мы с тобой имеем право на заслуженный отдых и полноценное горячее питание.

Но тут он вспомнил, что дверь Асиной квартиры (той, другой, двуногой Аси) не заперта, а значит, оставлять ее без присмотра никак нельзя. Не такое время.

Он вздохнул и проговорил:

– Отдых и горячее питание временно откладываются. Придется нам с тобой тут подежурить. Но ты не переживай, мы с тобой тут, на порожке, перекусим. Горячего питания, конечно, не обещаю, но сухой паек у нас имеется.

– Вот, – сказала Ася, – вот я и дома.

Нарочно сказала «я», а не «мы», чтобы у ее провожатого не возникло никаких мыслей. Хоть и вел он себя прилично, пока вез, не лапал ее за коленку и не пытался привлечь к себе, все же следовало быть осторожной. Сто раз ругнула она про себя бабника Жана. Вот с ним не было бы никаких хлопот.

Впрочем, судя по всему, Коля Соловьев не собирался форсировать события. Может, и правда он нормальный парень, хоть и мент, и подвез ее просто по-хорошему. Однако дверцу машины открывать он не спешил.

– Жалко расставаться, – бесхитростно объяснил он.

– Не нагляделся еще? – рассмеялась Ася. – Весь вечер перед тобой крутилась.

– Так тогда ты на работе была, поговорить никак не получалось.

– И сейчас не получится, – вздохнула Ася, – уж извини, но после смены я с ног падаю. Спасибо тебе большое за то, что подвез, но на чай-кофе пригласить никак не могу, уж не обессудь.

Сказала и испугалась: вдруг он обидится и не придет больше в ресторан? И тут же рассердилась на себя: да что такое с ней, в самом деле? Отчего она мнется, виноватой себя чувствует, ведь этот парень всего-то подвез ее на машине, ничего она ему не должна!

– Ты каждый вечер работаешь? – спросил Коля, глядя куда-то вбок.

– Ага, нам выходной редко Самсоныч дает, – обрадованно ответила Ася, – так что приходи, если соскучишься.

– Приду. – Он протянул было руку, чтобы погладить ее по плечу, но передумал.

А потом вздохнул тяжко, глядя ей вслед. Вроде нормальная девка, не стерва, не шалава, и чего от нее надо этому типу с волчьим оскалом? Велел ему, Николаю, влезть к ней в доверие, в постель если надо уложить. И выяснить про нее все: кто такая, кто родители, откуда такая черная, а самое главное – что она видела тогда, на Литейном мосту, и нашла ли медальон из непонятного металла. Женщины ведь как сороки – все блестящее к себе тянут. Так что вполне могла она эту штучку прихватить. И его, Николая, задача – все про этот медальон выяснить. И добыть его тихонько.

Сержант Соловьев осознал,

что ему ужасно не хочется встречаться с этим опасным типом и девушку обманывать не хочется. Он сплюнул на асфальт и рывком тронул машину с места.

Ася вскарабкалась на свой пятый этаж и увидела сидящего перед дверью Панфилыча, а рядом с ним – его кудлатую псину.

– Панфилыч, что случилось? – всполошилась она. – Что вы оба здесь делаете?

– Почетный караул несем, – гордо рапортовал бомж.

– Какой еще караул? Говори серьезно.

– Какой-какой? Говорю же тебе, почетный. Как раньше возле Мавзолея был… А серьезно – мы вот с ней, – он кивнул на свою псину, которая внимательно прислушивалась к разговору, – мы с ней грабителей из твоей квартиры прогнали.

– Граби-ителей? – недоверчиво протянула Ася. – Каких еще грабителей?

– Самых натуральных. Мы, значит, с ней, – Панфилыч опять кивнул на собаку, – мы с ней домой к себе поднимались, то есть на чердак, вдруг смотрим – у тебя дверь не заперта. Что такое, думаем, неужто ты закрыть забыла? Не может такого быть! Ты девушка толковая, обстоятельная. А тогда дело плохо. Заглянули, а там и правда двое таких хозяйничают. Мы с ней их и напугали. Она, значит, лаяла, а я кричал, чтобы сдавались и что иначе стрелять будем. И еще вот этими хлопушками бабахнул. – Панфилыч показал полупустую коробку. – В общем, они испугались и сбежали.

– Непонятно, – протянула Ася, – что им в моей квартире понадобилось? У меня и красть-то нечего.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – солидно припечатал Панфилыч. – А только знаю, что были у тебя какие-то типы. Аська моя даже трофей захватила. – и он гордо предъявил девушке клок из штанов грабителя.

Ася взглянула на клочок темно-синей ткани, и вдруг у нее мелькнула не оформившаяся еще мысль.

– Панфилыч, – проговорила она неуверенно, – ты говоришь, их двое было, этих грабителей?

– Двое, двое, – уверенно ответил бомж и покосился на собаку, как будто ожидал от нее подтверждения своих слов.

– А как они выглядели?

– Да как выглядели? Как ворюги натуральные!

– Это понятно, а внешность? Внешность ты не запомнил?

– Как бы тебе сказать, один вроде Сереги из четырнадцатой квартиры, а другой на Максима Васильевича смахивает, который на втором этаже живет.

Ася напрягла память, пытаясь вспомнить жильцов, которых назвал Панфилыч.

– Максим Васильевич – это такой высокий, худой дядечка, который пуделя выгуливает?

– Он самый. Этот пудель Аську мою вечно доводит. Облает по-всякому, а потом к хозяину бежит жаловаться, знает, что от него моей собачке достанется.

– А Серега – это который всегда с управдомом из-за громкой музыки ругается?

– Этот!

Ася представила двух жильцов, о которых говорил Панфилыч. Один – высокий и худой, с унылым взглядом и прилизанными волосами, другой – маленький, толстый бодрячок.

– Значит, выходит, высокий и худой и с ним маленький и толстый?

– Выходит, так.