Амур-батюшка (Книга 2)
Шрифт:
В этот пароход вложил он все свои доходы от охотников, от женихов Дельдики, от торговли на Горюне, от всех людей, обитавших в этой мокрой лесной пустыне.
– А твою берложку скоро ветром развалит, - задумчиво говорил Тимошка Силин, глядя на далекое Иваново зимовье, приютившееся в распадке между сухих пашен.
– Завтра поедем кататься, - сказал Иван.
– Надо баб и девок потешить. Жалко, Егора нет.
– Он в тайге работает, - отвечал Силин, вытирая покрасневшее лицо с бледными от пота рябинами.
– Егор - корень.
Ивану рассказали про открытие золота.
– Заводите прииски, мойте золото, добывайте пушнину, мужики, говорил Иван.
– Вам, конечно, любо распахать клок земли, засеять... Изба есть, дров много, хлеб свой, рыбка под боком, ружьишко есть: живи, крестьянствуй! Мне самому нравится, что на Амуре растет хлеб, что можем сами прокормиться. Буду у вас окупать пушнину, дам заработок. Хорошо и рыбу ловить, солить ее и продавать казне; куда выгодней, чем пахать. А хлеб купим. Привезу вам и муку и самовары, дождевики, спиртовки...
– Чего захотел!
– воскликнул Тимоха.
– Чтобы пашни кинуть!
– Сами кинете!
– Это уж когда ты нас сожрешь совсем, станем на тебя батрачить.
– За такие слова тебе мало не будет, - ответил Бердышов.
Вечером на реке слышен был стук и лязг железа. Протрезвевший Иван и механик ремонтировали машину. Весь перепачканный Бердышов приходил зачем-то домой с молотком в руках, пинками разогнал собак.
– Это я все для тебя стараюсь, - вдруг, повеселев, оказал он повстречавшейся Дуняше.
– Я ведь тебя все не забуду, хоть потешу вас с Ильей. Илья твой шибко мне нравится!
Утром ребятишки бегали по деревне - созывали народ кататься на пароходе.
Илья начистил новые сапоги, достал пиджак, сатиновую рубаху. Когда он выбежал из дому, пароход загудел и вышел из-под прибрежных деревьев на речной простор. На пароходе засмеялись.
– Эй, жену увезли!
– кричали с нижней палубы.
Илья спрыгнул с обрыва и побежал по берегу. Судно на всех парах вошло в озеро Мылки.
– Анга, буду учить тебя пароходом управлять, - сказал Иван, - ты хозяйка. Дуня, и ты гляди - может, когда-нибудь пригодится...
Он подтолкнул молодушку локтем. Анга, похудевшая, с костлявой смуглой грудью, хитро посмеивалась. Ей казалось, что Иван вышучивает Дуняшу, а та ничего не понимает.
"Иван надвое играет", - заметил Федор.
Иван хорошо знал озеро и вел судно по глубоким канавам, избегая мелей. Косой матрос в рваной рубахе заиграл на гармонике. Бабы мелко застучали по палубе каблучками.
А Илья все бежал по берегу, не отставая от парохода. Дуня помахала ему платочком.
– Страсть, на мель сядет!
– завизжали бабы.
– Пароход чьи-то сети утащил.
За кормой по воде длинным хвостом тянулись сети.
– Гольды все еще кету ловят. Зубатку. Для собак.
На середине озера виднелась лодка. Пароход шел прямо на нее.
–
– воскликнул Санка.
– С утра робит.
– Ты почему кататься не поехал?
– закричал Иван в рупор.
– Я тебя приглашал, а ты не послушался? Вот я тебе обещал, что тебе еще раз отломится... Спасайся!
– Э-эй!..
– испуганно закричал Тимоха, видя, что пароход поворачивает прямо на него.
– Баловать тебе!..
Пароход носом ударил в борт лодки так, что Тимоха едва успел опрометью броситься с кормы и нырнуть в мелкую воду. Пароход, давая гудки, уже шел дальше, на стойбище.
Не было случая, чтобы пароход входил в озеро. В стойбище начался переполох. Забирая ребятишек, гольдки убегали в тайгу.
Иван сбавил ход, потом дал задний. Судно, тихо скользя, подошло к самому обрыву. Узнав Бердышова, гольды появлялись из-за укрытий. Иван всех звал на пароход.
В иле, с зеленой головой, на палубе появился Тимоха Силин. Ему было очень обидно, что погибла хорошая лодка, которую он завел с большим трудом, но мужик не подавал виду, шутил как ни в чем не бывало.
– Зачем тебе лодка?
– сказал ему Иван.
– Найди хорошую россыпь, купи пароход. Да в другой раз с сильным не борись. Да не плачь... Я тебе лодку подарю свою, новую, она мне больше не нужна.
"Как он себя выставляет!
– думал Силин.
– Перед кем это? Все неспроста... Он зря ничего не делает. Так бы он и стал мне лодку дарить".
– А мне твоей лодки не надо, - сказал Силин из гордости, хотя знал: лодка у Ивана очень хорошая.
Судно загудело и пошло к миссионерскому стану. Гольды держались за борта, глядя, как колеса разбрызгивают грязь.
– Мелко...
– Я пароход назову девичьим именем, - оказал Иван, глянув на Дуняшу.
Та нахмурилась и густо покраснела.
– Тьфу ты!
– спохватился Иван.
– Чуть не брякнул!
– А ну-ка, дядя, стой!
– грубо воскликнула Дуняша.
– Пошли лодку за Ильей. Что это он, как собака, по берегу бежит.
– Сейчас!
– воскликнул Иван.
– Эй, лодку!
– закричал он в рупор. Это правда, пеший конному не товарищ.
За Ильей пошла лодка. Выражение гордости явилось на широком лице Дуняши. Ради нее, по ее капризу от парохода пошла лодка - и все это видели.
Вечером в Уральском свежей краской по борту матросы вывели название парохода: "Анга". Федюшка Кузнецов сильно подвыпил на пароходе и долго сидел на трапе, не желая идти домой, пока жена не пришла за ним.
* * *
На другой день Иван пришел к Бормотовым. Молодых не было дома. Они с раннего утра мыли золото поблизости.
– Прощай, сосед. Мы уезжаем в город.
– Как? Так сразу?
– Я построил там дом. Вот будет у тебя нужда - заглядывай в город. Захочешь отправить детей учиться на механиков или на капитанов - присылай, я помогу. И сам приезжай.