Анаконда, глотающая живьем
Шрифт:
– С чего вы взяли? – удивился Лазовский, глядя себе на часы. – Я работаю с девяти, согласно нашему договору.
– Ну, не знаю, – стояла на своем секретарь. – У нас работают с восьми.
– Ну и работайте. Я же вам не мешаю…
Секретарь дернула на себя дверь, вошла первой, подбежала к столу и села в кресло.
– Идите. Вас ждут, – махнула она рукой в сторону двери с деревянной табличкой. – Сами там объясняйте.
Лазовский потянул на себя ручку двери, вошел внутрь и поздоровался, оставаясь у порога. И вновь подумал, глядя в сторону Непрокина, что
Щелкнув клавишей, Непрокин обернулся к Лазовскому и, не отвечая на приветствие, сухо спросил:
– Где у нас договоры? Ты их брал и не вернул. Принеси, хочу посмотреть.
Лазовский скомкал губы. Какие-то договоры. Лазовский о них впервые слышал.
– Ступай. Жду.
Непрокин повернулся к монитору, кресло под ним жалобно скрипнуло.
– Нет у меня никаких договоров, – опомнился Лазовский. – И никогда не было. Они в бухгалтерии на постоянном хранении…
– Ну, так принеси мне их оттуда! – крякнул Фёдор Ильич. – Ты же юрист!
Лазовский хотел сказать, что он не агент по особым поручениям – принеси-отнеси. Однако передумал и двинулся к двери в коридор. Почему не сходить и не принести, если просит, допустим, начальник.
– И на счет поставок! – крикнул ему вслед Непрокин.
– Там не всё в порядке, – произнес Лазовский. – Цены завышены, так что я прямо не знаю.
– Не твоего ума дело! – крикнул Непрокин. – Подпиши: «Согласовано» – и гуляй…
– Хорошо, я подумаю…
Выйдя от Непрокина, Лазовский поднялся на четвертый этаж, вошел в бухгалтерию и поздоровался
– Слушаю вас, – оживилась бухгалтер.
– Главный просит договоры. У вас есть мешок?
– Для чего?
– Чтобы унести…
Женщина надела очки, пристально посмотрела в монитор, затем обернулась:
– Мы же им говорили, что нет у нас договоров. – Она открыла ящик стола. – Их забрали у нас. Приходили из хирургии и взяли – есть там у них такой, из молодых, которому поручили. Он дежурит сегодня в реанимации…
– Понятно…
– А мне, например, не понятно, – продолжила дама. – Почему они ему поручили, а не вам, Георгий Михайлович?
Лазовский ничего не ответил. Шмыгнул носом и взялся за ручку двери.
– Всего хорошего…
И вышел в коридор: в небольшом кабинете здорово припекало. Опустившись на первый этаж, Георгий вышел на улицу. Настроения никакого. Быть курьером по доставке дурацких бумаг он не подписывался. Тем более что их поручили ком-то другому. Легче придти сейчас к самому и плюнуть в харю. Либо написать заявление об увольнении с работы и тихо уйти.
«Но хочется почему-то именно плюнуть», – подумал он вдруг отчетливо, изумляясь пакостному желанию, и тотчас вспомнил виденный сон – средневековую дыбу, «испанский» сапог и крик истошный: «Я сам расскажу!»
Постояв у колонны с минуту, Лазовский вернулся в больницу. Затем поднялся на второй этаж, нажал кнопку на двери реанимационного отделения и принялся ждать. Вскоре за дверью послышались шаги, затем щелкнул замок. Вышел пожилой человек в белом халате, и Лазовский принялся ему объяснять цель своего визита.
– Не знаю, – мялся мужик. – Какие-то договоры…
– Сам удивляюсь. Ладно бы взял их хотя бы завхоз, а то ведь…
– Вспомнил! – Врач хлопнул себя ладонью в лоб. – Сейчас к вам выйдут… – и юркнул за дверь.
На этот раз ждать пришлось дольше. Лазовский даже забыл, для чего пришел. Он сидел в коридоре на скамье, уперев лицо в ладони и набираясь решимости. Сейчас он пойдет и скажет этому гнойному, что о нем думает. Ведь говорят же, что больница превратилась в рассадник преступности.
Дверь наконец отворилась. В проеме на этот раз стоял молодой человек с бумажным пакетом в руке. Без лишних слов он подошел к Лазовскому.
– Это всё? – удивился Лазовский, принимая пакет, усеянный оттисками врачебных печатей. – Что здесь у нас?
– Так… – произнес доктор, – разработки главного.
– Но всё же, – наседал Лазовский.
– Ничего не могу сказать, – ответил доктор.
Проговорил и пошел назад, сутулясь.
– Ну, ничего, – вслух подумал Лазовский. – Я вам покажу курьера по особым поручениям. Нашли тоже клоуна…
Он опустился со второго этажа в вестибюль и тут остановился. Пакет не давал ему покоя. Навстречу Лазовскому шла секретарша и смотрела на него козьими глазами.
Звук кованых копытцев удалился по коридору. Лазовский притормозил возле своего кабинета, вынул ключ от двери и быстро вошел. Осталось налить в чайник воды и нажать кнопку – остальное дело техники.
«Интересно, – думал он, закрывая дверь на замок. – Что можно держать в подобных пакетах? И для чего их опечатывать, если там всего лишь бумага?»
***
Миша Ободов, по кличке Банан, торопился на служебных «Жигулях» к себе в офис. Под офисом имелась в виду контора охранного предприятия, расположенная на заводе по производству отопительных котлов. Банан со школы носил эту кличку и был ею доволен. Высокий, плотный, с овальным темным лицом и припухшими веками. В конторе Банан числился начальником охраны, хотя за плечами у Миши была только школа – и та неполная. Однако никого это в конторе не волновало, к тому были веские причины.
Охранное предприятие называлось ООО ЧОП «Скорпион» и возглавлялось директором, отставником МВД.
Банан свернул на промышленную площадку. А вот и база. Красное кирпичное здание, зеленый газон, окруженный кованым заборчиком, крыльцо, проходная, видеокамера возле двери. Вокруг забора находились такие же камеры.
Банан вбежал на крыльцо, вошел в коридор. Охранник, как обычно, торчал за стеклом. Миша кивнул охраннику, завернул за угол и вошел в кабинет «Скорпиона».
Директор Борис Галкин с заместителем гоняли чаи. Банан поздоровался с ними за руку и опустился на свое место.