Анаконда
Шрифт:
Каждый. Но вот слюна у каждого человека индивидуальна.
— Ну и что?
— А то, что наши эксперты сделают анализ и докажут, что на сигарете, найденной на месте преступления, остатки слюны идентичны вашей. Так что, надеюсь, вы не возражаете, если мы возьмем пробу вашей слюны?
— Не возражаю, — хмуро согласился Авдеев, — плевал я на пробы!
Пробу слюны у Авдеева сняли в день задержания, с сигареты, которую он тогда курил. И сейчас как раз Татьяна над ней колдовала. Но, спеша расколоть Авдеева, Мищенко и Деркач все глубже затягивали его в совместный поиск доказательств его вины.
Сняли пробу. Мищенко делал какие-то заметки
— Вот, Авдеев, спички, обнаруженные у вас в доме, а вот спички, найденные на трупе одной убитой и рядом с трупом другой.
Мы сейчас отдадим их на экспертизу и уже завтра будем знать, были ли вы на месте преступления.
— А это еще ничего не доказывает, — ершился Авдеев. Спички, может, и были там. А меня не было. И весь сказ.
Авдеев стоял на своем — преступлений не совершал, на месте убийства не был, ничего дополнительно сообщить не имеет.
Тут и позвонила Татьяна: была договоренность, что как только хоть что-то прояснится, тут же позвонит прокурору города.
— Это экспертиза, — прикрыв трубку, бросил Мищенко Деркачу вроде и шепотком, а чтоб Авдееву было слышно.
— Так, так. Очень хорошо. Благодарю вас, Татьяна Ивановна. Значит, вы абсолютно уверены? Ну да, наука, так сказать. Против науки не попрешь.
Мищенко с трудом сохранил равнодушное, спокойное выражение лица.
То, что сообщила Татьяна Ивановна, в корне противоречило основной версии следствия.
И работало на вторую версию, выдвинутую им совсем недавно, — о возможном инсценировании участия Авдеева в двойном убийстве.
— Слюна на сигарете, оставленная Авдеевым, и слюна на сигаретах, изъятых на месте убийств, идентичны. И тем не менее версия, что убил Авдеев, шатается. Потому что я могу однозначно доказать: он не мог изнасиловать женщин. Ни до убийства, ни после.
— Ну, вот, против науки не попрешь, Авдеев. Через полчаса у меня будут результаты экспертиз, и тогда добровольное признание запоздает. Колись!
26 МАРТА 1997 Г. ФИНАНСОВЫЙ ГЕНИЙ
ПО КЛИЧКЕ МАДАМ
До аэропорта подвез муж. Можно было бы в лимузине с водителем; да если сильно захотеть, так хоть на танке. Слава Богу, материальных проблем нет. Но Мадам потому и стала Мадам, что, иногда теряя миллионы (потому, что не рассчитала риск, доверилась жуликам в своем «аппарате», да просто по причине рассеянности и безалаберности), умела экономить на мелочах. И в конечном счете прибыль всегда покрывала убыль.
Сама Мадам была убеждена, что все это — результат ее удачливости, жестокости по отношению к злостным неплательщикам и обманщикам и умения экономить.
На самом же деле вся ее удачливость была до поры до времени. Потому что в основе ее «империи» была элементарная пирамида. И сколько бы денег она ни зарабатывала, сколько ни вкладывала в законный и прибыльный бизнес, все равно ее долг клиентам рос в геометрической прогрессии, и рано или поздно ей придется платить. В глубине души знала: при всем ее фантастическом богатстве расплатиться она не сможет. Ей были должны многие, но ее долги все равно были еще больше. Потому отгоняла мысли о послезавтрашнем дне. Даже о завтрашнем.
Мадам жила днем сегодняшним.
А сегодня было все тип-топ. За рулем — надежный, любящий муж, рядом с ним — надежный сотрудник и пылкий любовник, если так можно сказать. Впереди — Индонезия, Таиланд, Китай, Корея. Инспекционная поездка. Множество приятностей, небольшие разборки и большие прибыли. Ну не может быть, чтобы миллионы долларов, полученных от пирамиды и вложенных в сверхприбыльный криминальный бизнес по торговле сырыми алмазами, «живым товаром», наркотиками, увеличенный там и вложенный во вполне легальный бизнес с льготным вывозом из страны редких металлов, древесины деловой и научно-технической документации из оборонных НИИ, вернувшись новыми миллионами баксов, не помог ей расплатиться с кредиторами и клиентами пирамиды, если вдруг прижмет. На худой конец, эти деньги позволят отмазаться. Ну, на самый худой — смыться из страны и очень даже безбедно жить далеко от России.
Хотя бы на тех же островах Бали в Индонезии или в чудном курортном местечке Пхукет в Таиланде.
Сунув в рот шоколадную конфету, она мило улыбнулась своему референту по Азии, миловидному голубоглазому пареньку лет двадцати пяти, и, набрав номер на сотовом телефоне, связалась с Пхукетом.
— Анночка? Привет. Это Лина Паханина, сборная СССР. Как там жизнь в вонючем Таиланде? Нормалек? Тогда слушай сюда. И очень внимательно...
Валентина Паханина действительно когда-то входила в сборную СССР по настольному теннису, объездила много стран, перетрахалась со всеми более или менее симпатичными ребятами из сборных по другим видам, если оказывалась с коллегами по профессиональному спорту рядом на соревнованиях или спортивных сборах. Потом прошлась по ЦК ВЛКСМ, что ей дало множество нужняков, нужных людей, впоследствии сделавших карьеры, и очень неплохие, и в госучреждениях, и в частном бизнесе, и в правоохранительных органах. Так что, когда она стала создавать свою систему, балансирующую на грани криминала, нужняки те очень и очень пригодились. А вот когда вышла за грань, когда ее система стала чисто криминальной, она уже не просила старых знакомцев о помощи. Она или припугивала их неприцельными выстрелами своих киллеров по машинам и окнам их квартир и дач, или просто покупала, нередко явно переплачивая, зато и не имея головной боли.
В ее таиландской резидентуре было за последний месяц два прокола. Индонезийских и таиландских девочек, «складируемых» в Пухкете, вывозили через Алма-Ату, Москву, Таллинн, Амстердам в бордели Голландии и далее — в гаремы и бордели Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Бахрейна и Йемена.
Концы надо было, однако, искать в Сингапуре.
В аэропорту ее встречал дистрибьютер, бывший ответственный сотрудник нашего Аэрофлота Петр Ефимович Корнеев, невысокого роста широкоплечий малый, обладавший крайне необходимым в его непростой деятельности достоинством: из трех принятых в Сингапуре языков, английского, китайского и малайского, он прилично владел первыми двумя, что сильно облегчало проведение здесь уже реализуемых или еще планируемых Мадам операций.
Гигантские небоскребы на фоне буйной тропической растительности, влажная жара, тут же сделавшая изысканный летний костюм Мадам похожим на плохо отжатую тряпку.
— Под сорок градусов сегодня, — пояснила встречавшая вместе с Корнеевым менеджер по «девочкам», улыбчивая брюнетка в шортах и легкой блузке, Настя Сорочинская. Девица из очень приличной семьи, в прошлом киноактриса.
— Кошмар!
— Пусть вас утешает, что температура воды такая же, не замерзнете, если захотите искупаться. А в Москве?