Аналитика как интеллектуальное оружие

Курносов Юрий

Через ВНИИСИ – МИПСА в 70-80-е годы прошли и другие отцы русской демократии. Например, бывший мэр Москвы Г.Х. Попов стажировался в МИПСИ в 1977 году, отметились там и такие известные деятели, как А.А. Нечаев, Е.Г. Ясин, А.Н. Шохин, К.Г. Кагаловский, С.Ю. Глазьев. Имеется ряд исследований, раскрывающих механизмы трансмутации партийно-хозяйственной верхушки СССР по моделям нового будущего страны, которые разработали советские академики Д.М. Гвишиани, Е.М. Примаков, А.Д. Сахаров, П.Л. Капица, А.Н. Яковлев, Е.П. Велихов и другие [Шевякин 03], [Шубин 05].

Кто в реальности стоял за академиками, сказать трудно. Не хочу скатываться в конспирологические версии, однако ясно одно – идея демонтажа СССР родилась внутри нашей страны и лет за 15 до трагического финала. Теоретическую

основу для разрушения системы подготовили советские академики и некоторые учёные типа русского космополита В.А. Лефевра, создавшего теорию управления кризисами, персонально о нём мы ещё скажем ниже. Скорее всего, они согласно бессмертному афоризму В.С. Черномырдина хотели как лучше, а получилось как всегда. Кто и когда перехватил реальные рычаги управления и скрытого влияния – не ясно до сих пор и, думаю, очень нескоро прояснится. Но это уже отдельная тема, и она ждёт своих исследователей. Трудно поверить, но люди, воспитанные советским обществом и обласканные властью, смогли вот так просто перейти в стан её разрушителей.

В конце 80-х – начале 90-х образуются «новые аналитические структуры», представляющие основные типы аналитических центров [Антоненко 96]. Среди них наиболее важны следующие.

1. Институты политических исследований, возникшие на базе «старых» советских академических институтов.

Ещё в 1992 году на основе ряда отделов Института географии РАН образовалась группа политических географов, одна из наиболее известных.

Аналитическую группу «Меркатор» (Mercator Group) создали в 1993 году Д. Орешкин, А. Скворцов, А. Беляев. С 1994 года группа занималась изготовлением электронных карт для ТВ. Сотрудничала с программой Итоги Е.А. Киселёва на НТВ, в период 1995–1996 гг. выполняла функции регионального подразделения АО «Общественное российское телевидение» (ОРТ). Делала живые карты прогноза погоды для «Метео-ТВ». Занималась компьютерной симуляцией для ведущих новостных ТВ-каналов России. Группа «Меркатор» обеспечивала по приглашению Центризбиркома аналитическую поддержку и отображение хода и результатов федеральных выборов депутатов Государственной думы и Президента России, создала электронный Атлас кризисных ситуаций для Совета безопасности России.

Научно-издательская аналитическая фирма Ист-Консалт начала работать при Институте востоковедения РАН в 1992 году.

В качестве «отделений» зарубежных, часто, американских, аналитических центров возникают Московский Центр Карнеги (1993), а также Институт экономики города (1995).

Роль представительств зарубежных аналитических центров в России многие аналитики сводят к функции агентов западной демократии. О степени автономии или зависимости данных центров от «головных» зарубежных структур можно спорить. Тем не менее, не вызывает сомнения, что эти центры в России предлагают и продвигают определённые западные схемы строительства демократии и либерально-демократической политической системы. Примерно в это же время возникали «новые» государственные и коммерческие аналитические центры, ориентированные на новые элиты и структуры бизнеса. В качестве примеров можно назвать: Центр политических технологий (ЦПТ), Фонд общественного мнения (ФОМ) – это коммерческие структуры; Рабочий центр экономических реформ при Правительстве РФ, Институт экономического анализа.

Определённую роль в развитии новых аналитических центров сыграл также рост активности гражданского общества в конце 80-х, связанный, в основном, со структурированием неформалов и кооперативным движением. Однако, в отличие от США, в России общественные движения не привели к столь массовому возникновению центров влияния в общественных интересах. Этого нельзя сказать о центрах публичной политики, созданных в это же время, так как они до сих пор сохраняют статус институтов интеллектуального обеспечения политики (например, Центр «Стратегия», Фонд «Интерлигал» и другие). Тот факт, что на волне роста гражданской активности в новой России не возникло поколения аналитических центров влияния в общественных интересах, во многом объясняется слабостью российских институтов гражданского

общества и недостатком ресурсов (прежде всего, материальных) для развития аналитических центров данного подтипа.

Обратной стороной слабости институтов гражданского общества и государства в новых демократических условиях стало повышение роли аналитических центров как субъектов демократизации, способных на комплексное видение проблем переходного периода. Недостаток компетентности «новых» субъектов политического процесса (институтов гражданского общества) и «молодых» сменяемых выборных элит компенсировали независимые аналитические центры.

Но в дальнейшем, с возрастанием политического веса «новой элиты», усилением государственных институтов, централизацией политической системы вокруг государства многие независимые АЦ оказались не у дел. Процессы концентрации власти неизбежно ведут к монополизации рынка политической аналитики и экспертизы группой аналитических центров, приближенных к ключевым политическим субъектам.

Тем не менее, сегодня как внутренние вызовы, возникшие перед страной (необходимость дальнейшей модернизации, масштабных реформ социально-политической и экономической систем и т. п.), так и внешние угрозы и риски, связанные с международным терроризмом, процессами глобализации), требуют качественной независимой политической экспертизы и анализа для выработки адекватных «ответов» в виде соответствующей внутренней и внешней политики государства.

Современное состояние российской аналитики не даёт оснований для радужных ожиданий: сохранение существующих тенденций способно полностью уничтожить эту важнейшую компоненту общественного сознания. Состояние дел таково.

1. Большая часть научной аналитики, доставшейся в наследие от советских времён (и, как следствие, занимавшиеся ею кадры), в новых условиях оказалась неприменимой, не привязанной к требованиям современности.

2. Та часть аналитики, которая, несмотря на изменения, произошедшие в системе, сохранила свою пригодность для решения некоторых классов задач, утратила системность и не покрывает всех потребностей информационно-аналитического обеспечения процессов управления.

3. Восстановление системного единства методологии и выработка новых методологических, организационных и технологических принципов аналитической деятельности протекает медленно.

4. Социализация новых подходов и методов затруднена, они подолгу не становятся достоянием широких кругов аналитиков, имеющих ограниченный доступ к рычагам управления действительностью, лишь изредка они способны оказывать воздействие на процесс принятия ответственных политических или социально-экономических решений.

5. Во вновь формирующейся отечественной аналитике наблюдается тенденция следования политической конъюнктуре, при этом чрезмерна ориентация на прикладное использование в предвыборных делах, и часто имеет место применение аналитических шаблонов, бездумное заимствование образцов из западных аналитических школ. Всё самобытное и действенное продвигается очень трудно, поскольку, как правило, оно либо фрагментарно (в силу сложившейся экономической ситуации), либо чрезмерно идеологизированно.

В результате действия перечисленных факторов русско-советская аналитика утратила свою историческую идентичность и стала калькой англоязычной, что обрекло её на значительное отставание. Для государства в современных условиях оно даже более опасно, чем военно-техническое, так как чревато историческим проигрышем перед информационным и экономическим наступлением более интегрированных и современно мыслящих культур и структур.

2. Личностный фактор

Вторым ключевым моментом, характеризующим сущность российской специфики, является ориентация на выдающуюся личность, формирующую школу, направление в науке, культуре, искусстве. Такие личности оказывают длительное влияние на социум, формируя его ценностные ориентации. Они могут быть как стихийными, так и сознательно подготавливаемыми аналитиками. Под аналитиком я понимаю широкого специалиста, мыслящего межпредметными категориями, иногда приходящего к результатам, противоречащим здравому смыслу и общепринятым (пропагандистским) стереотипам. Поэтому весьма продуктивно здесь развести позиции: есть аналитики-подпевалы, интерпретаторы, оправдывающие всё существующее. И есть провидцы-универсалы, по чьим лекалам народы и цивилизации живут сотни лет. Они не навязывают реальности пропагандистские клише и заумные схемы, но изучают её, пытаясь выявить долгосрочные перспективы. Почти все видные генштабисты России, Германии были весьма универсальны, но работали под идеологическим клише. Универсальных аналитиков, если можно так выразиться, в истории было очень мало, и они исследовали разные семантические поля.