Аналогичный мир - 4
Шрифт:
Дверь, тамбур, четыре ступеньки, широкая лестница… Но Майкл свернул вбок к малоприметной железной двери.
— На лифте поедем, — важно сказал он Марии.
Так важно, что она насмешливо улыбнулась, но промолчала.
В обшитой красновато-коричневым деревом кабине было большое зеркало. И Мария заботливо оглядела себя: не слишком ли заношено и измято платье. Ну, как глаза мужчине отвести — это не проблема. Хотя… если он на джи падок, будет сложнее. Но чистых таких мало, скольких она перевидала, что
Лифт остановился на пятом этаже. Вымощенная под тёмный мрамор площадка, шесть дверей, на дверях одинаковые золотистые таблички с цифрами, коробки почтовых ящиков и даже кнопки звонков одинаковые.
Майкл уверенно позвонил в третью слева дверь. Тишина… быстрые шаги… и звонкий весёлый голос:
— Я открою, сейчас…
Майкл нахмурился.
Щёлкнул замок… и перед Майклом возник и застыл изумлённый до немоты Андрей.
— Т-ты?! — наконец выдохнул он. — Зачем?!
— Затем!
Майкл грудью. Вперёд пошёл на него, и Андрей отступил, впуская их в квартиру. Майкл сам захлопнул за Марией дверь и камерным шёпотом обрушился на Андрея.
— Ты чего, поганец, доктору Ване отдохнуть не даёшь?
— Тебя не спросил, — огрызнулся Андрей. — А ты чего припёрся? И с собой притащил…она ж…
— Не зарывайся, малец, — вмешалась Мария. — А то живо красоту попорчу.
Андрей немедленно ответил забористой руганью.
— И что тут такое?
Мария вздрогнула и обернулась. Высокий белый мужчина в костюме, но он… но он явно не из таких, зачем ему джи? Да ещё двое?
— Здравствуйте, Иван Дормидонтович, — улыбнулся Майкл. — Вот, она перегорела и сбежала, и ей деваться некуда.
— Здравствуй, Михаил, — спокойно кивнул Жариков. — Всё понятно.
Взгляд беляка, которым он окатил её, сначала Марии не понравился. Он не был обычным мужским взглядом, так смотрели врачи в питомниках и Паласах, где как ты ни улыбайся, как ни играй телом, не поможет. Но… вляпаться она, конечно, вляпалась, но…выход всегда найдёшь. И всё-таки… чуть другой взгляд, не совсем… врачебный.
В первый момент Жариков растерялся. Нет, понятно, что любой из парней мог вот так заявиться, но чтобы привести с собой перегоревшую спальницу… И меньше всего он ожидал такого от Майкла. И сказал первое, что пришло даже не в голову, а на язык.
— Давайте чаю попьём.
— Ага, сразу кивнул Андрей. — На кухне пить будем, да?
И Жариков, уже начавший соображать, сразу понял: да, на кухне, не в гостиной, сделать обстановку простой и полудомашней для парней, а, значит, и для неё.
— Да, на кухне.
Андрей дёрнул Майкла за рукав, понимая, что Жарикову надо поговорить с… пациенткой, да, наверное, так, наедине. Майкл не стал спорить, и они бесшумно исчезли. Мария оглянулась
На кухне Андрей поставил чайник на плиту, зажёг голубой огонь в конфорке. Майкл молча смотрел, как он уверенно хлопочет. Окна кухни выходили во двор: мощёный, раскалённый солнцем, но тихий.
— Где ты её подцепил?
Майкл вздрогнул. — На улице. Ловко управляешься, смотрю.
— Так я ж, — Андрей усмехнулся и перешёл на английский: — Сколько ет домашним был.
— И что? Так понравилось, что и сюда лезешь?
Майкл ждал выпада: за такое надо бить, но Андрей только с удивлённой насмешкой посмотрел на него.
— Ты что, так ничего и сейчас не понял?
Майкл недовольно дёрнул плечом, но промолчал. И снова внимательный взгляд, и тихие почти по-камерному слова:
— Не бойся, он её не прогонит.
— Дурак, — так же тихо ответил Майкл. — Я не этого боюсь. Она же джи, что я ей дам?
И замолчал, сам испугавшись сказанного. Андрей мгновенно отвернулся, переставил на столе маленькую вазочку с конфетами, поправил салфетки под чашками с блюдцами. Прислушался.
— В кабинет пошли.
Помедлив, Майкл кивнул. Андрей подошёл к плите и убавил огонь под закипающим чайником.
— Не психуй, всё будет в норме.
— Отстань… утешитель.
Андре подошёл к нему и сел рядом на подоконник, благо, они здесь широченные. Теперь они сидели и слушали тишину.
В кабинете Мария сама прошла вперёд и села к столу. Жариков отметил про себя, что обстановка: шкафы и полки с книгами, обтянутый тёмной кожей диван и кресла, большой письменный стол и прочие причиндалы — не удивила и не смутила её.
— А… а как мне вас называть, сэр? — спросила она по0английски.
— Иван Дормидонтович, доктор Иван, просто доктор, — ответно улыбнулся Жариков. — И говори, как тебе удобнее.
— Спасибо… доктор, — ответила Мария по-русски и на мгновение опустила ресницы, сделав лицо детски-смущённым. — Я не всё могу сказать по-русски, — продолжила она по-английски.
— Говори, как тебе удобно, — повторил Жариков. — Я пойму.
Мария медленно кивнула. Он — беляк, врач, ему нельзя верить, но… но почему-то врать ему тоже не хочется. И начала она сама, не дожидаясь вопросов. Когда сама говоришь, то сама и решаешь, о чём и как сказать, а о чём и умолчать.
— Михаил правду сказал. Я сбежала. Сказала, что уеду на неделю, он мне денег дал, а я уехала… и не вернулась. Нельзя мне возвращаться. Он… он хороший, не подумайте чего, это я… обманула его.
— Кто он? — мягко спросил Жариков и, видя, что онак замялась, уточнил: — Ну, как зовут, где живёт…