Аналогичный мир
Шрифт:
Женя поцеловала Алису, и та спокойно засопела. Ну, вот она и дома. Обычные вечерние дела, которые не мешают думать. И вспоминать…
…— Это глупости, Джен!
— Ты пойми, это же не мы придумали.
— Серьёзные люди, врачи, об этом пишут.
— Да, Джен, ну, сама подумай. Вот встретишь ты своего. Единственного…
— Конечно, Джен. Ну, представь себе, у вас всё хорошо, вы любите друг друга. Ты же не можешь не отдаться ему. И всё… Отвращение, даже ненависть.
— И это надолго.
Девочки уговаривали её наперебой. Ей семнадцать
— Ты совершеннолетняя. Тебе не нужно ни сопровождение, ни разрешение.
— Это же… это же, как у врача.
— Как прививка.
— Сделай это, Джен.
Она уже не помнит, чем отговаривалась. До Весеннего Бала оставалась неделя. И девочки — Салли, Мэри-Энн и… как же её звали? Ну конечно, Дайана. Они буквально силой заставили её одеться и поехать с ними в Мэйкрофт. В Палас.
— Сама ты никогда этого не сделаешь, — решительно сказала Дайана. — Одевайся, и мы поедем вместе.
— Но… но у меня нет денег.
— Глупости, — Салли уже доставала из шкафа её юбку и нарядную блузку, батистовую, с шитьём. — Вот это лучше всего. Дефлорация стоит недорого.
— В крайнем случае, я одолжу, — Мэри-Энн ободряюще улыбнулась ей.
Всю дорогу в автобусе её трясло от страха. Но девочки так старались отвлечь её, так заботливо угощали мятной жвачкой от укачивания, что ей стало просто совестно, неловко подвести их.
— Это… очень больно?
— Да что ты, Джен. Сущие пустяки.
— Мама привела меня туда в двенадцать лет. Через два дня я уже обо всём забыла.
— А мне привезли на дом, — засмеялась Дайана. — Папа сделал сюрприз на Рождество.
— И… как? — робко спросила она.
— Оу, всё было хорошо. Мама даже потом оставила нас одних. Ненадолго.
Она попробовала представить свою маму, и ей стало так страшно и противно.
— Ничего, Джен, — Мэри-Энн погладила её вцепившуюся в сумочку руку. — К стоматологу тоже идти страшно. Мы будем с тобой до конца.
— Почти до конца, — лукаво улыбнулась Салли.
— Но мы поможем тебе с выбором.
И до самых дверей Паласа они утешали и ободряли её. В первый и последний раз перед ней открылись резные тяжёлые двери с фигурной буквой L в центре орнамента. И шум, музыка, огни оглушили её. В будочке кассы сидела пожилая безукоризненно одетая и причёсанная дама. Настоящая леди.
— Дефлорация, миледи, — пролепетала она, протягивая деньги.
— Поздравляю, милочка, — ласково улыбнулась ей леди, протягивая билетик с ярко-красной буквой d.
— Рады вас видеть, мисс, — улыбнулся ей служитель в форме, принявший её билетик у входа в зал. — Комната направо, мисс.
Она послушно повернула туда, но Дайана остановила её.
— Нет, Джен. Тебе надо успокоиться.
— Конечно, Джен. Немного погуляем.
Она никогда не думала, что мужчины могут быть так красивы. Облегающая одежда подчёркивала гибкость и ловкость их тел. Здесь были и мулаты всех оттенков, и негры, и те, кого
— Ну же, Джен, — засмеялась Дайана, — нельзя быть такой трусихой.
— Я знаю, — Салли захлопала в ладоши, восторгаясь собственной выдумкой. — Мы пойдем на рулётку. Там всё для всех.
— Салли, это гениально! — поцеловала её в щеку Мэри-Энн.
— Разумеется, мы все сыграем, — одобрила Дайана.
Рулетка? Какая ещё рулетка?
— Да очень просто, Джен. Ты платишь и запускаешь рулетку. На каждом номере спальник. Какой тебе выпадет. Это судьба.
— Да, — засмеялась Дайана. — Это судьба.
Круглый зал. В центре огромный как стол диск со стрелкой. А по стенам узкие открытые шкафы и в них застывшие в отточено изящных позах молодые мужчины, юноши, подростки, в облегающей, подчеркивающей их фигуры одежде.
— Оу, девочки, индеец!
— Да, это редкость, — согласилась Дайана.
— Но индеец слишком страстен для первого раза, — со знанием дела сказала Салли.
— Да нет, он не более страстен, чем чёрный, — не согласилась Мэри-Энн. — Чёрный более взрывной. Посмотри вон на того.
Они заспорили, обсуждая достоинства выставленных спальников. А она смотрела на него. Он стоял спокойно, как и все, слегка прогнувшись в пояснице. Рубашка была у него застёгнута до половины груди, и виднелась кожа глубокого красновато-коричневого цвета. Он смотрел куда-то поверх голов, и сомкнутые губы чуть улыбались, смягчая точёное смуглое лицо.
— Вы играете, мисс?
Она, не глядя, отдала деньги, нажала какой-то рычаг. Заиграла музыка, и под эту музыку ожили, задвигались фигуры. Он опустил глаза, и их взгляды встретились. И он улыбнулся. Блеснули белые зубы, и всё его лицо стало другим. Нет, оно не утратило ни красоты, ни сосредоточенности, но она поняла… Она не успела осознать, что именно, потому что закричал распорядитель.
— Выбор! Вы выиграли, мисс! Вы выиграли!
Салли, Мэри-Энн, Дайана обнимали и поздравляли её.
— Джен, ты выиграла!
— Джен, ты можешь выбрать любого из этих.
— Джен, твой выбор!
— Джен, вон тот, чёрный. Такие очень хороши. Бери его, Джен.
— И вон того, мулата…
— Да, с двумя интереснее.
— Это же Выбор, Джен!
— Ваш выбор, мисс?
И будто не она, а кто-то другой поднимает её руку и указывает на этого парня. И гаснет подсветка в этом шкафу, и она видит, как открывается дверь за его спиной и он уходит туда.