Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
Только после этого невидимый Хруль смилостивился и приподнял его над водой. Учитывая его нездоровый вид, данного воина уже нельзя было считать полноценной боевой единицей. Я переключил внимание на своего пленника.
Этот, в отличие от напарника, все еще проявлял физическую и вербальную активность. Он активно ерзал, пытаясь освободиться от захвата и, судя по невнятным гнусавым репликам, обещал сотворить со мной нечто ужасное. Для направления беседы в нужное русло я заломил вражью руку сильнее.
— А-а-а…ь! —
Я склонился к его побагровевшему от натуги уху и ласково пообещал:
— Сейчас я сломаю тебе руку, скотина!
— Отпусти… больно! — наконец-то перешел на русский язык пленник.
— Знаю, что больно, — продолжал нашептывать я ему. — А когда я сломаю тебе эту руку, начну ломать другую. Потом, когда руки кончатся, возьмусь за ноги. Начну с колен. Знаешь такую детскую песенку про кузнечика, который коленками назад? Так это про тебя.
— Чего ты хочешь? — подвывая от боли, спросил Охотник.
— Молодец, перешел к сути! — похвалил я его и в качестве поощрения немного ослабил захват. — Вопрос первый: где мои друзья?
— На втором этаже заперты. В разных комнатах.
— Хорошо. Сколько ваших людей в доме и на улице, где именно располагаются?
— Кроме нас двоих, никого.
Я покачал головой и слегка нажал ему на руку. Охотник истошно заорал:
— Правду, правду говорю! Нет больше никого! Больно, ………..!
Похоже, не врет. По тренировкам знаю, при таком изломе боль адская:
— Где третий?
— Уехал! Уехал с полчаса назад! — всхлипывая, причитал в тумбочку мой трофей.
— Кто он?
Молчание, нарушаемое лишь сопением.
— Не расслышал? Кто он?
— Не знаю. Он не представлялся. Хозяин нам велел ему подчиняться.
— Как вы его зовете? Имя у него есть?
— Есть, наверное… только мы его не знаем. Зовем просто — «шеф». Или «босс».
Я хмыкнул. Гангстеры хреновы!
— Как вы общаетесь с Хозяевами? Через зеркало?
— Да, ночью. Если Хозяин захочет нас видеть, он дает знать.
— Каким образом?
— Не могу объяснить… Просто мы ЗНАЕМ, что Хозяин нас ждет.
— А с этим вашим… шефом как связываетесь?
— Просто звоним ему на мобильник.
— В городе еще много ваших… коллег?
— Точно не знаю, но есть. Мы с ними не встречаемся. Только с шефом.
Ну просто ленинцы-искровцы! Конспиративные тройки, каждый знает лишь двух других членов организации… в случае провала из системы выбывают всего три ее члена. Просто, но эффективно. Это мы знаем, это мы читали. Ладно, продолжим наши танцы.
Я наклонился к Охотнику:
— Слушай меня внимательно, гнида. Сейчас ты позвонишь своему шефу и пригласишь его сюда. Предлог придумаешь сам, но уж постарайся, чтобы это было что-то
Невидимый Хруль, внимательно следящий за нашей душевной беседой, среагировал немедленно. Тело бандита еще раз макнулось головой в мойку и тут же вынырнуло, немного подергавшись. Из подставки на столе с угрожающим скрежетом выдвинулся большой разделочный нож и, торжественно проплыв пару метров по воздуху, принялся методично полосовать штаны подвешенного неприятеля на узенькие ленточки. За несколько секунд оголилась волосатая нога.
Мой пленник икнул и с чувством выпустил газы. Я поморщился от вони и поинтересовался:
— Ну что, ты все понял?
Оконфузившийся Охотник, потеряв дар речи, истово закивал головой. Удерживая его в прежнем положении одной рукой, другой я на всякий случай обшарил вражеские карманы. И не напрасно: за поясом отыскался пистолет. Тот самый. Покачав головой, я ткнул оружие себе за ремень и сунул в свободную руку Охотника его же телефон, найденный в одном из карманов:
— Звони. И будь чертовски убедителен.
Военнопленный защелкал клавиатурой, набирая номер. В наступившей тишине хорошо были слышны длинные гудки, сменившиеся недовольным голосом:
— Ну, что там у вас еще?
— Шеф, далеко отъехали? Возвращайтесь. С вами этот, толстый поговорить хочет… Петрович который. Говорит, знает, где печать и еще что-то… но скажет только вам.
— Он мне неинтересен, — категорически заявил голос в трубке. — Когда Светин станет одним из нас, он сам все расскажет. И покажет. Все у вас?
Мой пленник заволновался:
— Шеф, толстяк тоже разговаривал с греком. Один на один. Он может знать что-то, чего не знает Светин.
Я мысленно зааплодировал моему подопечному: эвона что навыдумывал с перепугу!
Голос в трубке молчал. Пауза затягивалась: видимо, таинственный шеф обдумывал новую информацию. Наконец принял решение:
— Интересно… Хорошо, сейчас приеду. — И дал отбой.
— Молодец! — похвалил я находчивого подонка. — Кстати, тебя как звать-то?
— Алексеем, — шмыгнул он носом.
— Так вот, Леха, мы с тобой сейчас поднимемся наверх и освободим мою команду. А потом подумаем, что нам делать с тобой и твоим подельником. Если будете вести себя хорошо, у вас появится шанс выйти отсюда без особого ущерба для здоровья. А если нет… — я сделал красноречивую паузу.