Анатомия Комплексов
Шрифт:
Мужчина чуть отодвинулся в сторону, словно желая уйти, и первое, что сделал ближайший роботех: метнул стилет в девушку. "А я прав, претензия не ко мне!" — Шаванпрат перехватил нож у лба Алены и вернул хозяину. Минус один.
Немое оцепенение, в которое Ворковская погрузилась, увидев два десятка однояйцовых близнецов, выстраивающихся пред их взором, резко схлынуло. Она зло прищурилась и выхватила мэ-гоцо, вспомнив Агию добрым словом. Мужчина укоризненно качнул головой, чуть поведя широким плечиком, откинул ее к стене и прижал.
— Ну, уж нет! — вспыхнула Алена, отталкивая защитника. — Мы вместе!
Шаванпрат не успел возразить — роботехи начали нападение.
Алена хотела спросить: почему они это делают? Зачем? Но вопросы потеряли смысл: девушка увидела голограмму: Шаванпрат в списке опасных преступников-инсургентов, на которых велась охота. А дальше…. Она словно попала на съемки исторического боевика. Свист стрел, толпа мужчин, машущих клинками, грохот падающих тел, скрежет. Те лезли прямо по телам поверженных товарищей и чуть руки к ее шее не тянули. Стрелы били не прицельно, еще пугали, не калечили, боясь, видимо, попасть в своих.
Шаванпрат бился, как Конан-варвар, и все старался поспеть везде: стрелу отбить, лезвие остановить, врага поразить и девушку прикрыть. Она, конечно, пыталась помочь, но больше мешалась и себя подставляла, пока не крикнула мужчине, чтоб тот ей второе лезвие из рукоятки извлек. Он не спорил: нажал голубой лазурит и тонкое, красное лезвие лазера вырвалось наружу, раскраивая идущего навстречу роботеха. Алена порадовалась: этот клинок не царапал тело, вспарывая одежду — он убивал легко. Провел, взмахнув, по строю, и парочка упала, заливая мостовую зеленой слизью внутренностей.
Долго им не продержаться, понял Шаванпрат, оттирая с раскроенной стрелой щеки кровь. Девушка, хвала Модраш, не из трусливых истеричек, но и не воин. Машет клинком не умело и совсем не защищается. Ладно — роботехи, а встанут за ними могористы и снесут их первой же волной. Тех, как это тупое железо не вывести из строя. Они воины, и девчонка с отчаянным инсургентом-самоубийцей для них, что аэрозольный баллончик на пути бронетранспортера. Он, конечно, пока может и пока сможет, будет стоять, но…сегюр стоит поторопиться.
Его словно услышали: трое крепких парней с характерными полосами на щеках спрыгнули с экссеров прямо перед роботехами, откидывая тех в сторону.
Еще трое пробивались сквозь ряды воинов, устроив бойню прямо на площади и преграждая проходы к кьяро и Шаванпрат.
Бой чуть снизил темп и двое агноликов, уступив место товарищу и Малеху, кинули к ногам девушки экссер, желая вывести ее из игры, удалив с поля боя. Та не послушалась — к досаде стражей, пнула ненужную, мешающую ей дощечку в толпу роботехов. Женщина, не понимала опасности, принимая серьезный бой за шутливую возню. Махала клинком с азартом бравого улана, чрезмерно гордясь своим мастерством и удалью.
Агнолики переглянулись. В этом взгляде читалось все, что они хотели бы сказать глупой канно, возомнившей себя валькирией, да не могли по долгу службы. Еще секунда, и они встали рядом с товарищами защищать собственность сегюр.
Когда волна роботехов схлынула, Алена смогла внимательно оглядеться и поняла серьезность происходящего. Клинок упал на мостовую, и девушка чуть не заскулила, но вовремя опомнилась и лишь прикусила губу. Площадь была усыпана искореженными телами, которые таяли со злобным шипением под воздействием зеленой слизи, разъедающей их. Место роботов теперь начали занимать люди в форме стражников Иллана, и девушка поняла, в чем дело. Все это из-за нее. Каким-то образом Монтррой, Иллану и Эльхолии стало известно, что она здесь, и они решили избавиться от нее! А эти, что встали на ее сторону, нипричем!
Девушка огляделась и все-таки заскулила. Из двух агноликов, что бились на площади совсем недавно, в живых оставался один. Он еще раскидывал врагов, но из спины, чуть ниже шеи, торчало древко стрелы, и плечо было залито кровью. А могористы наседали без жалости, добавляя ран, ослабляя, добивая.
Из троих агноликов, стоящих рядом с ней также жив один. Другие лежали в разных сторонах: один с множеством рубленных ран и стрелой во лбу, другой — изрубленное тело: голова отдельно, рука, сжимающая мэ-гоцо, отдельно. Шаванпрат бился с двумя кровавыми ранами на груди, а исподреберья торчало обломанное древко.
Алену зашатало, она всхлипнула, оглядываясь вновь и вновь в надежде увидеть Рэйсли, его кавалергард, но лишь темные фигуры могористов выплывали из переулка, словно стая саранчи. Стрела свистнула, ожгла острием скулу и шею. Она непроизвольно вскрикнула, зажала ладонью кровь и вдруг закричала в отчаянье, взывая к мужу:
— Рэй!! Рэ-эй!!!
Агнолик откинул ее к стене, спасая от следующей стрелы, и бросил:
— Тише, госпожа, сегюр уже здесь.
— Где?! — и увидела.
О, это было великолепное зрелище. Бой даже стих на пару минут: могористы растерянно оглядывались, кэны докладывали обстановку и вызывали подкрепление. А на площадь, прямо в их гущу, с сейферов прыгали Агнолики. Первым Алена увидела Дэйкса, а потом…
Нет, Рэй, как всегда, был в своем духе. Ну, не по чину ему, как другим, сваливаться на головы. Он шел ногами. Из проулка. Бело-золотистая газовая хламида развевалась на ветру, словно плащ Зорро. Голый торс, мерная поступь ног обтянутых кремовой кожей, трехцветные пряди, обрамляющие лицо и шею. В руке сверкающий клинок, во взгляде огонь и насмешка.
Алена больше не слышала шум боя, не видела ничего вокруг, кроме него, своего мужа, великого и ужасного, самого прекрасного и единственно желанного Рэйсли Лоан, чеканящего шаг по розовой мостовой в ее сторону. Он был всего лишь метров в двадцати от нее, и девушка рванула навстречу, откидывая стерегущие ее руки, отталкивая прикрывающие ее собой тела агноликов. Она летела к нему, еще не веря до конца, что это не сон.
Глаза Рэйсли потемнели, брови предостерегающе нахмурились:
— Не смей!! — прозвучало в воздухе, в попытке остановить женщину, уже летящую под градом стрел, мимо разящих клинков и бьющихся в смертельной схватке тел. Она бежала к мужу, не ведая опасности, не понимая, что за эту минуту безумного бега, двадцать шагов навстречу своему любимому, она может 20 раз умереть.