Анатомия зла
Шрифт:
Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Хилл наконец объявил, что тело донора для трансплантации подготовлено.
– Дело за реципи... простите, я хотел сказать, за вами, мистер Гроссе... – поправился Хилл.
Затянувшееся двоевластие смущало сотрудников. Клара подошла к супругу.
– Ты готов? – тихо спросила она.
Он молча кивнул. Кадык на его шее прыгнул вверх – верный признак волнения.
– Тогда пожалуйста ляг.
Она видела, как он тщетно пытается прибегнуть к самовнушению, держаться мужественно, с достоинством. Ей хотелось, чтобы никто, кроме нее, не заметил его малодушия.
Гроссе послушно вытянулся на жестком операционном столе. Она медлила, не отрывая от него долгого задумчивого взгляда. Потом порывисто наклонилась и поцеловала его в губы долгим горячим поцелуем, как делала это только в минуты их близости.
– Все будет хорошо, любимый, – прошептала она. – Все будет так, как должно быть...
Тишину в операционной нарушало только монотонное жужжание включенных Роджером приборов.
– Ну все, Клара! Приступай. У меня сдают нервы. Усыпи меня сама. Я хочу побыстрее отключиться.
– Сейчас. – Еще доли секунды она с нежной грустью смотрела на него.
Милдред, державшая шприц наготове, с недовольным видом передала его ей.
– Спи спокойно, дорогой. Обещаю, ты ничего не почувствуешь... – Она ввела снотворное в вену.
Эти слова и тон, каким они были сказаны, напомнили Гроссе его собственные, которые он говорил обычно жертвам, чтобы усыпить их бдительность. Внутри шевельнулась тревога. А что, если...
– Ты – способная уче... – Гроссе не успел договорить. Его веки сомкнулись. Он провалился в небытие.
И в ту же секунду Клара преобразилась. От ее неуверенности и медлительности не осталось и следа. Лицо приобрело выражение деловой сосредоточенности, движения стали четкими, лаконичными. Теперь Клара твердо знала, что она должна делать и как себя вести. Она и впрямь была способной ученицей.
Роджер ловко опутал реципиента электродами, шлангами, датчиками. Милдред протерла операционное поле дезинфицирующим раствором.
– Я могу начинать? – спросил доктор Хилл.
– Приступите после моего сигнала, – отрезала Клара, потребовав у Милдред скальпель.
По заведенному здесь порядку, донора и реципиента должны были резецировать одновременно. Но Клара поспешно взмахнула лазерным "ножом" и первая рассекла кожный покров, затем мышцы на теле Гроссе. Батлер, стоявший на подхвате, тут же принялся оттягивать и закреплять края разреза крючками.
Застыв со вскинутой рукой, Клара некоторое время недоуменно взирала на вспоротый живот своего кумира и повелителя, не смея верить собственным глазам.
– Так мне начинать? – настойчивее повторил Хилл, выказывая нетерпение.
– Нет. Вам было сказано повиноваться мне во всем. Отложите резекцию на три минуты. Никто от этого не пострадает. Действовать будем наверняка. Роджер! Доложите реакцию организма реципиента на вскрытие, – потребовала она от оператора, занявшего свое место за стеклянной перегородкой.
– Незначительная синусовая тахи-аритмия, мэм, – последовал ответ через динамик. – Артериальное давление упало: девяносто на сорок. Диастолическое продолжает снижаться. Компьютер принимает соответству-ющие меры. Через венозный катетер вводится...
Три минуты были на исходе, и Хилл занес руку с лазерем, готовясь выпотрошить тело Гроэра-донора.
– Я приказала вам ждать! – резко выкрикнула Клара.
Рука Хилла повисла в воздухе.
– Подождем с донором, – уже спокойнее добавила она, овладев собой. – Меня настораживает состояние реципиента. Если нарушения будут прогрессировать, трансплантация может не состояться. А если мы за просто так потеряем бесценного для мистера Гроссе донора, он нам всем этого не простит.
– Что именно вас так настораживает, мэм? – холодно осведомился доктор Хилл.
– В опасности его мозг...
– Не подтверждаю,– возразил через микрофон Роджер. – Нарушения в пределах нормы и пока что не представляют опасности для жизни.
– Вот именно, "пока что", – передразнила его Клара. – Сегодня у нас случай особый. Исключительный. Мы не можем рисковать. Не можем допускать даже минимального риска.
В операционной воцарилась тишина, тревожно пульсирующая ударами двух сердец, многократно усиленными тахометрами.
– Как сейчас? Есть перемены?
– Диастолическое давление не падает, но и не поднимается.
– Не поднимается, – проворчала Клара. – Ваш компьютер ни к черту не годится! Сестра! Pea 7 с хлористым натрием, быстро! – четко и громко потребовала она.
Милдред бросилась к столику с медикаментами, помня наизусть, в какой ячейке находится какой препарат. Выхватив две ампулы, она наполнила баллон шприца и вопросительно посмотрела на Клару, зная, что та предпочитает делать инъекции сама.
– Введите раствор, – распорядилась Клара.
Милдред уверенно вонзила иглу в резиновый шланг катетера, закрепленного в вене на руке реципиента.
Все произошло так внезапно, что присутствующие в первый момент окаменели от неожиданности. Один из двух тахометров сбился с ритма, захлебнулся и умолк. Теперь в операционной ритмично и бесстрастно стучало только одно сердце.
Казалось, замешательство длилось вечность.
Все, что возможно предпринять в целях реанимации, безошибочно выполнял компьютер. Но даже он оказался бессилён – тахометр Гроссе молчал.