Анчутка

Вышегородских Егор

– А когда меня не было, он как кормился?

– Так шиш с дороги кормится. Кто присядет перекусить – он краюшку и стибрит.

– Ну так пусть и кормится, как все.

– Понял, не дашь. – Анчутка повернулся и пошел в сторону коридора. – Самим надо провиант искать.

И, покосившись на шишка, развел лапками: – нужда да голод выгонят на холод.

Хухлик

Первый гость нарисовался неожиданно и, честно говоря, при совершенно удручающих обстоятельствах.

Леха достал термос и налил кружку чаю. Однако не успел сделать первый глоток, как в горле запершило, чай пошел не туда, и егерь закашлял. Анчутка обернулся, охнул и прыгнул к егерю. Бесцеремонно засунув лапу в кружку, поболтал там, фыркнул и поспешил в угол.

Леха, кашлянув еще разок, надвинул поляризационные очки и увидел, что анчутка тащит за хвост мелкого хухлика. Тот болтался, не сопротивляясь, прижав лапы к брюху и закатив глаза.

Анчутка, хоть и сам был нечистью, но в отношениях с егерем довольно хорошо различал ту грань, где дела людские расходились с нечестивыми. И, видя покровительство со стороны Лехи, старался отношений не портить.

Хухлики были совсем мелкими пакостниками, однако хлопот от них бывало порой побольше, чем от крупных злодеев. Появлялись они обычно из воды, и любимым занятием было залезть в тарелку с едой. И там уж резвились, на что способностей хватало – либо борщом штаны зальют, либо чаем губы обожгут, а то и всю тарелку на ротозея вывалят.

– Кто плут, для того и кнут, – анчутка тряс хухлика, словно хотел стрясти его с позвоночника.

– Сюда иди. И эту скотину тащи. – У Лехи зародилась мысль, что ведьмаки, возможно, не такие уж и кровожадные. И порой бывают весьма полезными.

Анчутка подошел, таща хухлика на вытянутой лапе за хвост, как престарелая дама дохлую крысу. Хухлик хоть и висел вниз головой, но при приближении к Лехе извернул голову набок и смотрел почти прямо.

– С какой целью залез в кружку, проходимец? – Леха размышлял, как себя вести. Злобиться бессмысленно – нечисть она и есть нечисть. Но и спускать с рук тоже не хотелось.

– Я ведь ради шутки, – хухлик смотрел совершенно чистыми глазами и, кажется, недоумевал, что за такое внимание к его персоне.

– За такие шутки в зубах бывают промежутки.

Анчутка оживился, шмякнул хухлика на пол, залез ему в пасть и протянул Лехе лапу, – Держи, Лех.

В лапке лежали два маленьких острых зуба.

– Это что, подарок такой от чистого сердца? – Леха искренне недоумевал. – У него же зубы к утру новые вырастут.

– Не к утру, а к жавташнему вешеру, – прошепелявил хухлик.

– Еще одна такая шутка, и ты до обеда не доживешь, – пообещал Леха. – Принесу петуха, и посмотрим, кто из вас шутник.

Анчутка забеспокоился, – Лех, не надо петуха. Он орать начнет, все же разбегутся.

– Тогда у нас распорядок будет следующим, – егерь понял, что без вертикали власти в пещере никак не обойтись.

– Берешь этого пакостника, инструктируешь, и ставишь у входа. Чтобы каждый входящий знал, что я – егерь Семаргла. И при первой же шутке, а тем паче мелкой пакости, прикрою я вашу лавочку немедля. Да и вообще, устрою здесь курятник и сдам в аренду мужикам из ближайшей деревни. Пусть петухи орут, чтобы вы и близко не подходили.

Анчутка стоял смирно, выкатив глаза и выражая крайнее внимание. Хухлик же на всякий случай снова притворился дохлым, повиснув вниз головой в анчуткиной лапе.

– Вопросы есть? – Леха смерил застывшую парочку самым строгим взглядом, на который был способен.

– Нету у нас вопросов, господин егерь, – анчутка взял под козырек.

– Тогда немедля организовать дежурство у входа. И мне список гостей по всей форме на стандартном листе бумаги. Кто, с какой целью, имена подельников и все такое.

Хухлик открыл глаза, поднял голову вбок и удивленно спросил: – каком листе, господин егерь?

Леха понял, что маленько переборщил. Если хухлик и вправду решит пропускать всех по инструкции, то долго ему не жить. Превратят в болотный туман и задуют через соломинку какой-нибудь болотной жабе в задницу. В целях воспитания и уразумения.

– Еще раз: стоишь у входа, всех входящих предупреждаешь, что в мою сторону даже не смотреть. За любую пакость карать буду по всей строгости. А за шутки – еще строже.

– Понял, – пропищал хухлик с облегчением. – За шутки до обеда не доживут.

– До обеда, может, и доживут. В качестве второго блюда.

На какие кулинарные рецепты могла сгодиться нечисть, Леха не знал, но угроза произвела сильное впечатление. Анчутка снова взял под козырек, что-то прошептал хухлику в ухо, показывая при этом то на дверь, то на Леху, то на россыпь алхимических реторт. Хухлик висел вниз головой, старательно кивая.

Получив самые подробные инструкции, хухлик был отпущен и умчался к двери в пещеру.

***

После инцидента с хухликом егерь сполоснул кружку, долил в нее остатки чая и, достав галету, присел на рюкзак. Пока нечисть собирается, делать в пещере нечего. Не ровен час, еще какой-нибудь шутник нарисуется. В то же время коридоры он так и не обошел, а надо. Слишком много в этой пещере творилось разных историй, и желательно получить хотя бы приблизительное представление об этом месте.

Допив чай, Леха встал с рюкзака и едва обернулся, собираясь убрать кружку, как нос к носу столкнулся к анчуткой, стоящим за спиной.