Ангел Кумус(из сборника"Алые паруса для бабушки Ассоль")
Шрифт:
– Вол, найди мне Веру.
– Ты – никто.
– Найди, она скоро уже станет совсем маленькой, у меня сердце болит. Мы же все равно должны быть вместе. Найди.
– Нет. Вранье. Ты что-то задумала и просто хочешь от меня отделаться? Спрятаться!
– Это она спрячется. Привези ее сюда, она рядом.
Су снилась совсем маленькая девочка возле огромной белой волны. Су поняла, что он не успеет ее найти. После того, как он выкапывал могилу, он трезвел и был опасен.
– Ты же не хотела, ты так
– Ты опять промахнулся, мой дорогой Вол.
Вол, дрожа, смотрел на Сусанну, руки его сжимались в кулаки.
– Что ты сделала со мной?
– Все алкоголики так говорят, муженек! Сначала – дай выпить, а потом – зачем дала…
– Я не про то! Что ты мне сказала? Что ты поняла? Я потерялся!
Су вышла в ночь, далеко от кладбища горело редкими огоньками село, там были люди, они ничего не знали.
– Пусть кто-нибудь даст мне силы, – прошептала Су, прижав руки к груди и покачиваясь. – Я не хотела ничего плохого.
– Помолись, помолись, – Вол издевательски захохотал, – Кому молишься? Ты, обманувшая и бога и дьявола?! Кто ты?
– Заткнись!
– Ну скажи, кто ты?
Су приблизила вплотную к лицу Вола свое лицо, она с ненавистью смотрела в его глаза, не мигая, Вол первый отвел взгляд.
Су не заплакала.
Почтальонка приболела и не была в санатории десять дней. За эти десять дней кончилась зима, мартовской неразберихой сыпануло по крышам и деревьям просо последнего снега. Ослабев от солнца, она шла в грязи, по-журавлиному высоко поднимая ноги в сапогах. Дверь в пристройку к кухне была открыта настежь. Никого.
Женщина присела на порожке, солнце слепило глаза. Впереди, после желтой полоски песка, спокойно стелилось море, светло-зеленое и тихое. Она разглядела там, у самой воды, мужчину, узнала ЭлПэ, он что-то нес в руках. Сверток? Отсюда не разглядеть. Вот он стал на колени, близко к воде, развернул свой сверток.
Солнце резануло по глазам, отраженное морем, а когда женщина опять присмотрелась, она вдруг заметила второго мужчину, он бежал со стороны маяка, спотыкался и падал, размахивал руками.
ЭлПэ тоже заметил второго, быстро свернул сверток, но почему-то пошел в воду.
Второй был далеко.
ЭлПэ зашел по пояс в море.
Почтальонка неуверенно встала, сложила ладонь козырьком, стараясь разглядеть двоих мужчин на берегу, потом побежала к ним.
Второй мужчина зашел в воду. Он был очень похож на ЭлПэ.
Почтальонка бежала по желтому песку черной неуклюжей птицей, она видела две седые головы в воде, задыхалась, а когда подбежала к воде, все было пусто и тихо.
Она не поверила. Слезились от солнца и напряжения глаза. Никого.
– Эй!.. – неуверенно крикнула, оглядываясь, и добавила
Она села на сухую, облизанную и выброшенную морем корягу. Отдохнув, вспомнила про ребенка.
Вернулась к пансионату. Ветер трепал занавески в раскрытых окнах. Эхом отдавались ее крики в гулких пустых комнатах. Она не нашла даже ни одной детской одежонки.
Су вымыла полы в домике, повязала голову платком и пошла в церковь.
Идти было далеко На окраине села жил плотник, Су знала, что это он все время делает гробы. Он никогда не разговаривал, его называли Немым. Плотник был похож на подростка с огромными красными руками, белыми волосами и голубым взглядом исподлобья. Он был высокий и очень худой. Он смотрел на Су, не отрываясь, пока она шла мимо, Су стало неудобно, она поздоровалась, кивнув головой, плотник не пошевелился. Все также смотрел, не мигая, приоткрыв рот, словно в изумлении. Сердце Су задержалось с ударом, потом стукнуло гулко невпопад сразу два раза. Из большого сарая слышались голоса овец и возня других животных, пахло навозом и свежими стружками.
Высокая, похожая лицом на плотника женщина, вышла с ведрами, увидела замешкавшуюся Су. Она поставила ведра, подошла к сыну и сказала, чтобы он закрыл рот.
В церкви было пусто. Батюшка в спортивном костюме и с отверткой в руках пытался отремонтировать дверцу старинного столика.
– Вы не знаете, будет здесь кто-нибудь? – Су подошла неслышно, батюшка испугался, выронил шурупы.
– Стол у меня сломался. Так, для мелочи, свечи, чаши складываю, но привык. Он такой красивый, а вам кто нужен? – он оглянулся на Су, шаря руками внутри стола, и застыл, разглядывая ее.
– Я не знаю. Как это сказать… Смешно, конечно, но мне надо исповедаться.
– Как вы сказали? Исповедаться, – Батюшка встал, отряхнул коленки, – Я не знаю точно, могу ли. Минуточку, переоденусь.
И через минуту вышел к Су в рясе и в головном уборе священника.
Они сели рядом на длинной скамье.
– Как мне вас называть? – Су старалась не смотреть ему в лицо, чувствуя, что он разглядывает ее.
– Отец.
– Как вы сказали? – от неожиданности она вскинула удивленные глаза.
– Отец. Батюшка. А что тут странного?
– Да нет, ничего. Вы не поймете.
– Вы в первый раз в церковь пришли? Я тоже работаю недавно, года нет. Здесь никто никогда не исповедовался, вы откуда?
– Я с кладбища.
– А что вы делаете на кладбище?
– Я там живу.
Они помолчали, слушая птиц, церковь была маленькая, в открытую дверь светило мартовское солнце.
– Я не знаю, грешна ли я, или нет. У меня муж пропал месяц назад, нет, больше. Он был сторожем на кладбище, а теперь вот и месячных нет.