Ангел возмездия

Мишарин Борис Петрович

Она покраснела от внимательного взгляда, и он отвел его, не извиняясь, выпил глоток вина.

— А я вот не сумела поступить в университет, знаний не хватило, а денег не было. Закончила училище и сразу попала к вам. Папа давно умер, а мама два года назад. Вот, собственно, и все.

«Какой ужас, — подумал Тихонов. — Я даже не знал, не заметил в суете, броненосец». С трудом припомнилось, что она брала отпуск на десять дней давно-давно, наверное, как раз тогда. «Броненосец», — еще раз обозвал он себя мысленно.

Снова зазвучала тихая и плавная мелодия, Станислав Иванович пригласил Надю на танец и

чувствовал, что мужчина проснулся в нем, и не просто мужчина, а горный жеребец. «Не жеребец ты, а горный козел», — усмехнулся он про себя. Рука лежала на талии, очень гибкой манящей талии, которую хочется притянуть к себе, чуть опрокинуть и впиться в губы. Исцеловать всю. Всю, всю, всю…

Они вернулись за столик, Надежда раскраснелась и, чувствуя жар в лице, извинилась, уходя в дамскую комнату. Глянула в зеркало, ужаснулась, припудрилась, привела лицо в порядок и прислонилась к стене. Что делать — не знала. Чувство стало невыносимым, хотелось принять его в себя целиком и не отпускать, прижать так сильно, чтобы тело его просочилось сквозь поры и остудило жар, таз слился с ее тазом, прибинтовать, привинтить, прикрутить… Зачем все эти условности… Отдышавшись немного, еще раз глянула в зеркало, сделав несколько штрихов, и вернулась к нему. Сказала даже для себя неожиданно:

— Извините, Станислав Иванович, но мне пора, уже поздно и надо отдохнуть.

Надежда удивилась и обрадовалась своим словам — хоть какое-то, плохое или очень плохое, но решение. Всю ночь она проревет в постели одна, намочит просоленные уже подушки.

Тихонов глянул на часы.

— Но, всего лишь восемь, Надя, мы посидели около часа. Останьтесь, я провожу вас до дома.

— Проводите? — она подняла на него свои глаза, моргнула ресницами. — Если хотите проводить — проводите сейчас.

— Да, конечно, но-о, я не хочу, — он понял, что сморозил не то. — В смысле, сейчас не хочу.

— Что ж, значит я поеду одна.

— Да нет же, Надя, вы меня неправильно поняли. Я хочу, и с удовольствием провожу вас, но еще больше я хочу, чтобы вы остались, побыли со мной. Хоть немного?

— Простите, Станислав Иванович, мне пора, — твердо стояла она на своем и удивлялась своей решимости, словно не она владела своим языком и выражением лица.

— Я провожу вас, — упавшим голосом ответил он и более ничего не сказал.

Тихонов поймал такси, и всю дорогу они ехали молча, никто не сказал ни слова. Станислав Иванович не сердился, он был опустошен и не думал о Надежде. Желал одного — проводить быстрее, вернуться на этом же такси обратно, напиться вусмерть и уснуть на руке проститутки. Что-то шевельнулось внутри. «Напиться — нет! Неужели я такой слабак?» Он пошевелился в машине, Надя взглянула на его, показавшееся изможденным, лицо.

«Зачем я так с ним? Он впервые пошел на контакт, а я испортила все. Что я наделала, дура, как взгляну в его глаза завтра? Невыносимо, все невыносимо — и работа, и он, и все».

Такси остановилось, Тихонов вышел, подал ей руку.

— Не хотите зайти? — она вздрогнула, испугавшись собственного вопроса, не понимала — даже не думала об этом, а слова вылетели.

— Хочу, — сухо ответил он, не думая о подоплеке. Впрочем, о ней не думала и сама Надежда.

Они поднялись на третий этаж, Надя открыла дверь.

— Прошу.

Тихонов вошел, осмотрелся.

— Проходите в зал, выпьете что-нибудь? Он пожал плечами.

— Водки — нет. Вино, пиво, сок, не знаю, что есть, можно кофе.

Надежда плеснула в бокалы сухого вина, подала. Молча выпили по глотку. Рука с бокалом опускалась все ниже, глаза с длинными и густыми ресницами смотрели, не мигая. Она вздрогнула от звона разбитого стекла, бросилась на шею, как от толчка, губы нашли друг друга и, казалось, испепелятся в кровь, руки срывали одежду, не расстегивая пуговиц. Он взял ее за ягодицы, приподнял и вошел грубо, Надежда вскрикнула тихо, прижала его шею к себе и не отпускала, пока он не затих.

* * *

Неизвестно, чем больше славился оздоровительный центр «Престиж» — доктором Тихоновым или Кэтваром. Наверняка, всем вместе. Реконструированный и расширенный, он имел шикарный бассейн, кегельбан, занимающий достаточно большую площадь, игровые залы, автоматы, бильярдный зал, несколько саун, ресторан и бары. Связи Кэтвара помогли ему получить землю, на которой стояло несколько домишек, уже не подлежащих ремонту, но с проживающими людьми. Он расселил их сообразно имеющейся площади, снес старье и расширил в три раза центр. Новые многоэтажные постройки имели лифты, и «тугие кошельки» с одышкой могли не подниматься пешком и на второй этаж. Центр действительно стал центром отдыха, и не только — он успешно «вымывал» денежки бизнесменов, которые иногда любили шикануть и посорить «зелененькими».

Одновременно центр мог принять до 400 человек, за сутки проходило более тысячи, если не считать собственных магазинов и бутиков, в которых покупали одежду и продукты все слои населения.

Тихонов имел в центре свое отдельное помещение с залом для лечебной физкультуры. Многим его пациентам требовались определенные упражнения, и он уже не назначал им домашнюю физкультуру, как раньше, все приходили в зал, и с ними занимались профессионалы. Подкупил он и диагностической аппаратуры, практически все, что считал необходимым, включая кардиограф и УЗИ. Но главным приобретением считал рентгеновский аппарат, который получил в подарок от богатого пациента.

Надежда не работала у него уже полгода, но по работе скучала и иногда приезжала в центр — окунуться в медицинскую жизнь, поболтать с вечно занятой Мариной. Обе были беременны, одна первым, другая, как говорила сама, третьим и последним ребенком. Часто вспоминали день, когда Надежда не опоздала, а пришла на работу не первой, Стас так и не знал до сих пор, по чьему совету так поступила его будущая жена, считал, что «виноваты» таксисты-маршрутчики.

В конце рабочего дня Стас позвонил домой жене, предупредил, что зайдет вечером к Кэтвару. Сие означало, что и она может заскочить к ним. Кэтвар и Стас давно уже жили в двухэтажных коттеджах рядом друг с другом и не оставались на ночь в «Престиже», личные апартаменты служили для дневного отдыха, проведения рабочих встреч и мероприятий. Частенько вечерами все собирались вместе поужинать, поговорить, поиграть в бильярд, обсудить какие-либо проблемы или наметить планы. Очень удобно, когда близкие родственники живут в городе рядышком, а не разбросаны по разным микрорайонам — в любое время можно прийти просто так или зачем-либо.