Ангел возмездия

Мишарин Борис Петрович

Он снял туфли и прошел в зал — обычная двухкомнатная квартира с мебелью советской эпохи, но уютно и чисто. Тихонов присел в кресло, все еще осматриваясь, пока Ирина отсутствовала. Она появилась минуты через три.

— Знакомьтесь, Станислав Иванович, это тоже Ирина, ее малыш недавно заснул и она может побыть здесь немного.

— Что ж, Ирина, будем знакомы, что вас беспокоит? — сразу перешел к делу Тихонов, не стесняясь разглядывая молодую мать.

— Спина, доктор, поясница, острых болей нет, но поднывает иногда, ощущения

незначительные, но мешающие и неудобные. Если замачиваю пеленки в ванной, стираю внаклон, — потом разгибаюсь с трудом, разогнусь и вроде бы опять ничего не болит, — пояснила соседка.

— Посмотрим. Конечно, хорошо бы снимочек сделать, но раз такие обстоятельства, обойдемся пока без него. На диване слишком мягко. Придется вам раздеться и лечь на пол, на палас, Ирина постелит, надеюсь, какое-нибудь покрывало, — обратился он к хозяйке. — Ложитесь на живот.

Тихонов отошел к окну, чтобы не смущать пациентку. Во дворе целовалась парочка влюбленных, внутри прокатилась волна желания: несколько дней он не был с женой вместе. Он повернулся, соседка лежала на пледе в одних плавочках. Подойдя, он приподнял немного штанины брюк, чтобы не мешали встать на колени.

— Станислав Иванович, — предложила хозяйка, — снимите пиджак и галстук, вам станет удобнее.

— Да, наверное, вы правы, Ирина.

Он скинул пиджак и снял галстук, хозяйка повесила их на плечики в шифоньер.

Пальцы привычно осматривали позвоночник, пробегаясь подушечками по всей длине, ладони сложились крест на крест, и он резко надавил на позвоночник. Пациентка охнула с выдохом, позвонок с хрустом встал на место. Еще несколько подобных движений — и сеанс закончился. Доктор попросил встать и одеться, порекомендовал ежедневно проделывать несколько незатейливых, но необходимых упражнений.

— Пока все, Ирина, — обратился он к соседке. — Ничего страшного нет, позвонки на месте. Станете делать эти упражнения ежедневно — и боль исчезнет через недельку, скорее всего даже раньше. Но, — Тихонов поднял палец. — Эти упражнения необходимо делать не менее месяца, повторять курс каждую весну и осень. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

— Спасибо, доктор, — соседка покраснела. — Не знаю, как и благодарить вас, действительно, в пояснице что-то прояснило, легче стало и тяжесть исчезла. Спасибо.

— Ладно, Ирина, стирайте без проблем пеленки, но делать упражнения не забывайте, — он улыбнулся. — Иначе снова вернется тяжесть, а позднее и боли.

Тихонов задумался. «Как же живет, существует эта женщина, если ей не с кем оставить ребенка для посещения врача? На декретные не протянешь — ноги можно». Он мысленно усмехнулся.

— Я побегу — сыночек один, проснуться может. Спасибо еще раз доктор, до свидания.

— До свидания.

Соседка ушла, Тихонов поискал глазами пиджак, Ирина заметила.

— Может, покушаете, Станислав Иванович?

— Нет, Ирина, спасибо.

— Но без кофе я вас все равно не отпущу, — с улыбкой возразила она.

— Хорошо, кофе выпью с удовольствием, — не стал возражать Стас.

— Может, пиво или вино, есть коньяк? — предложила Ирина.

— Нет, кофе, пожалуй, — ответил он и подумал, что рюмочку коньяка с лимоном выпил бы с удовольствием, но не хотел огорчать Надежду задержкой.

— А я выпью бокал красного вина, за вас, нечасто ко мне домой заходят известные доктора, — как бы в упрек бросила Ирина.

Тихонов подумал: «Почему не выпить и мне бокальчик, много времени это не займет, зато хозяйка останется довольна, наверняка расскажет потом соседке все с приукрасами». Он улыбнулся и махнул рукой.

— Давай тогда и мне тоже, негоже даме одной пить, — засмеялся Стас.

Ирина прикатила из кухни маленький столик, где уже все было наставлено, пояснила:

— Пока вы позвоночник правили, я на кухне постаралась.

Ирина включила музыку, стала открывать бутылку штопором, но силенок, видимо, не хватало. Станислав Иванович предложил свою помощь.

— Давайте, Ирина, я открою.

— Нет, нет, что вы — вы гость, я сама.

Она чуть наклонила бутылку, пробка резко выскочила, рука непроизвольно дернулась, обливая вином низ рубашки и брюки Тихонова. Довольно старый и заезженный трюк, но он на него попался, ничего не подозревая.

— Ой! — вскрикнула испуганно Ирина. — Что же я натворила? Снимайте быстренько все.

Она оглядела алое пятно на белой рубашке, чернотой расплывающееся на прорехе, кинулась расстегивать ремень, снова ойкнула.

— Извините, Станислав Иванович, я не хотела, — то ли про вино, то ли про ремень произнесла она. — Я все быстро исправлю: застираю и высушу феном, это не займет много времени, поверьте. Извините еще раз, случайно рука дернулась, не удержала. — Ирина на минутку выскочила из комнаты, вернулась, держа в руках простынь. — Вы снимите с себя все, я выйду, к сожалению, халата нет.

Она протянула ему простыню, Тихонов рефлекторно взял ее, растерявшись от ее намокающих глаз, хотел приободрить, но она уже упорхнула из комнаты. Он оглядел себя еще раз — действительно, в таком виде не совсем удобно появляться на улице. Снял рубашку и брюки, чертыхнулся от пятна на плавках, снял и их, обмотавшись простынею, как в бане.

Ирина, постучавшись, вернулась, забрала все и ушла в ванную. Тихонов сидел в кресле, слушал музыку и его разбирал смех. Это ж надо такому случиться — в чужом доме, один на один с женщиной и без одежды. Бред какой-то, но вместо злости или расстройства его душил смех, и он едва сдерживал себя. Вскоре вернулась Ирина.

— Все прекрасно отстиралось, отвисится с полчаса, и я высушу за минуту феном, отглажу, станете, как новенький, — пояснила хозяйка, не зная, что сказать более.

Посидели с минуту молча, Ирина потянулась рукой за вином, вопросительно глядя на Тихонова. Он не выдержал, захохотал.