Ангел
Шрифт:
– Ох, не знаю, Нелл, не знаю,– и озабоченно покачала головой.– Я не уверена, что Кевин так легко сдастся. Это маловероятно. Не забывай, он коп в четвертом поколении. И по-настоящему любит свою работу.
– Надеюсь, меня он любит не меньше. И если я жертвую ради него своей фирмой «Джеффри энд компани», он должен проявить благородство и тоже чем-то пожертвовать.
– Но послушай, Нелл, не будем забывать, что у тебя есть большое наследство от мамы и бабушки. Вряд ли Кевину покажется такой уж большой жертвой продажа твоей компании: ведь у тебя нет необходимости зарабатывать себе на жизнь, если
– Ax, оставь, Рози! Я люблю свое дело. Я создала свою фирму сама, можно сказать, с нуля. Мне будет очень. нелегко с ней расстаться. —Я понимаю.
– И Кевин тоже.
–Он очень самолюбивый,– заметила Рози.
Нелл встала и заходила по комнате. Потом наконец проговорила:
– Я просто не знаю, что делать, Рози! Мне казалось, что это неплохой план. А ты меня сейчас как холодной водой окатила. Господи, ну почему меня угораздило влюбиться в тайного агента!
–Но он не просто какой-то там тайный агент. Он же Кевин Мадиган.
– В этом-то все и дело. Он замечательный. Таких, как он, больше нет.
–Да, тебе остается только одно утешение,– сказала Рози. – Какое же?
–Когда-нибудь ему все же придется выйти в отставку.
–Не уверена, что смогу так долго ждать,– ответила Нелл.
32
Джонни Фортьюн стоял перед зеркалом в спальне своего номера отеля «Плаза-Атеней», критически оглядывая свое отражение. Его тонкое загорелое лицо выражало задумчивость. Неожиданно он резко повернулся и вышел из комнаты.
Он уже трижды переодевался за сегодняшний вечер и делать это еще раз был не намерен, считая, что выбранные им наконец темно-серые брюки, черный кашемировый пиджак, белая вуалевая рубашка и черный в белый горошек галстук лучше всего подойдут для ужина в «Вольтере».
Этот ресторан на левом берегу Сены на набережной Вольтера выбрала Рози, объяснив ему, что это вполне приличное место, без претензий и с очень хорошей кухней. Джонни нашел ее выбор великолепным, и она предложила сама заказать для них столик.
Подхватив свое черное кашемировое пальто, оставленное им на стуле в гостиной, Джонни вышел в коридор и направился к лифтам. Через несколько минут он уже садился в машину, ожидавшую его у отеля, на авеню Монтень.
Когда водитель плавно тронул машину с места, и она помчалась в направлении Левого берега, легкая улыбка появилась на лице Джонни. Ему казалось забавным его собственное поведение. Он никогда не уделял такого внимания своей одежде, ни по какому случаю не переодевался по нескольку раз. А если и старался одеваться элегантно, то только для шоу, концертов и рекламных фотографий. Но никогда для женщины, Хотя, с другой стороны, никогда в его жизни не было такой женщины, как Рози.
И он никогда раньше не был влюблен. А вот сейчас, похоже, это произошло. Да, он влюбился в нее в тот вечер, когда Нелл привела ее на обед в его дом на Бенедикт-Кэньон. Теперь, частенько вспоминая свою неприязнь к Рози, он сам подсмеивался над собой. Не слишком долго просуществовало это чувство. С того вечера она постоянно занимала его мысли, редкие моменты он не думал о ней. Вот уже два месяца ее лицо стоит у него перед глазами и днем и ночью. И вот сейчас наконец он едет по улицам Парижа, чтобы встретиться с ней снова. Джонни ощутил сильное волнение. И нетерпение.
С трудом сдерживая желание приказать своему шоферу Алену жать на все педали, Джонни откинулся на спинку сиденья и постарался успокоиться и разобраться в своих чувствах.
Да, он влюблен в нее.
Да, он хочет – даже очень хочет обладать ею.
Да, и это решено, он хочет жениться на ней.
Розалинда Мадиган – это именно та женщина, которая ему нужна, единственная женщина. И, разумеется, только о ней он когда-либо думал как о будущей жене.
Неделю назад, когда он был на обеде в «Стейтен-Айленде» и его дядя Сальваторе завел разговор о женитьбе, ему так хотелось тогда все это выложить, рассказать им о Рози. Он до сих пор не понимает, как ему удалось сдержаться.
Рози будет сюрпризом для них, прекрасным сюрпризом. Сразу по возвращении в Нью-Йорк в начале апреля он пригласит дядю Вито и дядю Сальваторе на обед в хороший ресторан в Манхэттене. Вот тогда-то он и представит им Рози. Они непременно полюбят ее, так же, как и он, в этом нет никакого сомнения. Джонни подавил смешок, представив, как будет знакомить Рози со своими стариками. Они не смогут устоять против нее, его Розалинды. Он повторил про себя ее имя «Розалинда Мадиган». Оно ему нравилось. «Розалинда Фортьюн» тоже звучит весьма красиво. Внезапно Джонни охватил необъяснимый страх, до крайности усиливший его прежнее волнение. Неожиданно мысль о том, что он скоро увидит Рози, будет с ней рядом, показалась ему пугающей. Что если он разочаруется? Что если она не оправдает его ожиданий? Два месяца она была женщиной его мечты. Он буквально грезил ею, в порывах необузданной фантазии представляя себя с ней в разных ситуациях, в том числе и в постели. Из-за нее он избегал других женщин. И сейчас, из суеверия, он уже заранее настраивал себя на разочарование. Любовь к женщине была для Джонни совершенно новым чувством. Кроме своих дяди Вито и дяди Сальваторе, он вообще ни к кому не испытывал привязанности. Даже к тете Анджелине, жене Вито, которая всегда была так добра к нему.
Разумеется, он бы любил свою маму, это естественно, но он едва помнил ее, потому что она умерла, когда он был еще совсем маленький.
Да, пока он не встретил Рози, эти два старика были единственными людьми, к которым он испытывал хоть какие-то нежные чувства. Что же до женщин, они всегда были для него лишь объектами физического влечения.
Нахмурившись, Джонни посмотрел через окно автомобиля, с нетерпением ожидая, когда они наконец приедут на Рю-дель-Университе. Его волнение было так велико, что он готов был выскочить из собственной кожи.
И вдруг через секунду, как раз когда он собирался спросить Алена, где они находятся, машина остановилась.
–Мы приехали, monsieur,– сказал, глядя через плечо, Ален и улыбнулся. Прежде чем Джонни успел что-то ответить, шофер вышел из машины и открыл перед ним заднюю дверцу.
– Спасибо, Ален,– сказал Джонни и, глубоко вздохнув, направился к дому, где жила Рози.
Как только она открыла дверь и улыбнулась ему, Джонни почувствовал, как его панический страх рассеялся.
Он тоже улыбнулся ей широкой, счастливой улыбкой.