Ангелотворец
Шрифт:
Немец медленно стянул с нее сорочку, Дагмар подняла руки, помогая ему. Больше всего ей хотелось ощутить прикосновение его кожи к своей. Пуговицу за пуговицей она расстегивала его рубашку. Когда вся одежда оказалась на полу, он лег на девушку сверху. Дагмар подумала, что наконец-то обрела свою вторую половинку и они никогда не расстанутся. Она закрыла глаза. Больше Дагмар не была дочерью детоубийцы. Нет, она была счастливой женщиной, которой наконец улыбнулась судьба.
Шель Рингхольм готовился к этому несколько недель. Сложно было получить интервью с Йоном Хольмом в Стокгольме,
Они назначили встречу в рыбацком сарае Йона. Поездка туда из Уддевалы заняла почти час из-за забитых в летний сезон дорог. Припарковавшись перед сараем, журналист поспешно вышел из машины, надеясь, что известный политик не вычтет время его опоздания из часа, обговоренного для беседы.
— Можешь снимать во время интервью, вдруг не хватит времени, — бросил Рингхольм коллеге, приехавшему с ним. Он знал, что может рассчитывать на него. Стефан был самым опытным фотографом в Богуслене и делал прекрасные снимки при любых обстоятельствах.
— Добро пожаловать! — поприветствовал гостей вышедший им навстречу Йон.
— Спасибо, — поблагодарил Шель, заставляя себя любезно пожать политику руку. Он знал, что опасными были не только взгляды, которых придерживался этот человек. Он был опасен и сам по себе.
Хольм проводил их на причал.
— Я не был знаком с вашим отцом, — сказал он журналисту. — Но как я понял, он был авторитетным человеком.
— Да, сказались несколько лет, проведенных в тюрьме.
— Полагаю, ваше детство нельзя назвать легким, — произнес политик, присаживаясь на стул под небольшим навесом.
На мгновенье Шель ощутил приступ зависти. Несправедливо, что такому человеку, как Йон Хольм, может принадлежать такое красивое место, с видом на гавань и шхеры. Чтобы спрятать свои эмоции, он сделал вид, что занят диктофоном. Ему давно пора было бы свыкнуться с мыслью, что жизнь несправедлива. Тем более что, согласно собранным им фактам, Йон уже родился с серебряной ложкой во рту. [9] Диктофон тихо жужжал. Рингхольм приступил к вопросам:
— Ваша партия теперь представлена в парламенте. Как вы считаете, чья это заслуга?
9
Европейская поговорка, аналог русской «Родился в сорочке».
Неточность. На самом деле, эта поговорка относится к людям, родившимся в весьма обеспеченных семьях, тогда как русская поговорка — к «счастливчикам», т. е. к людям, избежавшим по удачному стечению обстоятельств какой-либо беды, или «везунчикам», жизнь которых складывается особенно удачно. — Прим. верстальщика.
Начинать следовало осторожно. Шелю прекрасно было известно, что ему повезло — он получил возможность говорить с Хольмом с глазу на глаз. В Стокгольме на таком интервью присутствовали бы пресс-секретарь и еще куча людей. Журналист рассчитывал, что в своих собственных владениях, да еще в отпуске, лидер партии будет расслабленным и более разговорчивым.
— Я считаю, что шведский народ стал более зрелым. Теперь мы осознаем то, какое влияние оказывает на нас окружающий мир. Долгое время шведы оставались наивными, но теперь проснулись и прислушались к голосу разума в лице «Друзей Швеции», — ответил Йон с улыбкой.
Легко было понять, почему люди к нему тянутся. Этот человек обладал мощной харизмой. Говорил он спокойно и убедительно, внушая слушателям доверие. Но Шеля этим было не провести. И ему претило, что собеседник использует слово «мы», отождествляя себя со шведским народом. Йон не мог представлять всех шведов.
Журналист продолжил задавать невинные вопросы: что Хольм чувствовал, когда партия прошла в парламент, как ее там приняли, как ему работается в Стокгольме… Все это время Стефан кружил вокруг них с камерой. Шель представил, какими будут снимки. Йон Хольм на своем причале на фоне моря. Они будут резко контрастировать с его официальными фото в костюме и галстуке. Украдкой бросив взгляд на часы, Рингхольм обнаружил, что прошло уже двадцать минут с начала интервью. Атмосфера была хорошей, если не сказать душевной. Пора приступать к серьезным вопросам. После получения согласия на интервью корреспондент потратил больше недели на чтение многочисленных статей о Йоне Хольме и просмотр теледебатов с его участием. Но другие журналисты изрядно халтурили. Их статьи были весьма поверхностными, а если кто и задавал вопрос по существу, то упускал возможность задать последующие наводящие вопросы. Они довольствовались двусмысленными ответами Йона и фальшивой статистикой, которую он приводил, а иногда и откровенной ложью. Шелю даже стало стыдно за свою профессию. Но, в отличие от других интервьюеров, он хорошо подготовился к встрече с Хольмом.
— Ваш бюджет основан на средствах, которые вы планируете сэкономить, прекратив иммиграцию. Речь идет о семидесяти восьми миллиардах, так ведь? Откуда вы взяли эту цифру? — спросил он.
Йон напрягся. Между его бровей появилась складка, но он тут же спрятал раздражение за ослепительной улыбкой:
— Подсчеты тщательно выверены.
— Вы уверены? У нас есть данные, которые говорят скорее об обратном. Приведу один пример. Вы утверждаете, что только десять процентов иммигрантов, прибывающих в Швецию, получают работу.
— Это так. В среде иммигрантов высокая безработица, что означает большие траты для общества.
— Но, согласно статистике, шестьдесят пять процентов всех иммигрантов между двадцатью и шестидесятые четырьмя годами работают.
Йон молчал, но видно было, что мозг его работает.
— Я получил цифру десять процентов, — сказал он после долгой паузы.
— Но вы не знаете, как она была рассчитана?
— Нет.
Шель почувствовал, что начинает получать удовольствие от ситуации.
— Вы утверждаете, что государство сэкономит деньги, если перестанет тратить их на пособия для новых иммигрантов. Но цифры за восьмидесятые-девяностые годы показывают, что иммигранты приносят государству больше доходов, чем тратится на их содержание и адаптацию.
— Это звучит неправдоподобно, — ответил Хольм с кривой улыбкой. — Шведский народ не убедить такими исследованиями. Это все блеф. Все знают, что иммигранты паразитируют на нашей социальной системе.
— Здесь у меня копии этого исследования. Можете изучить на досуге.