Ангелы тьмы
Шрифт:
Первый орк был отброшен, когда болт взорвался в его желудке, второй отшатнулся и схватился за лицо, когда Борей головой боднул его прямо между глаз. Короткий удар раздробил грудь третьему, а четвертого Борей ликвидировал мечом: удар развалил челюсть чужака и швырнул его самого через всю комнату. В помещении оставалось еще восемь орков, но пока они перезаряжали оружие, Завл зашел со стороны Борея и метнул гранату. Двоих орков мгновенно разорвало в клочья, остальные бросились на пол. При помощи болтера и пистолета Темные Ангелы быстро избавились от уцелевших.
Так
Через оконный проем Борей видел имперских гвардейцев: теперь, когда смертельный перекрестный огонь прекратился, они сгрудились во дворе и обстреливали окна других строений.
— Доложите обстановку, — просигналил капеллан космодесантникам, которые атаковали правое здание.
— Насосная станция очищена, Имперская Гвардия охраняет рудник, небольшое сопротивление остается, — сообщил Тамиил.
— Понял, всем выйти во двор и перегруппироваться, — передал команде Борей.
Во дворе висели клубы дыма и облака пыли, но при помощи автоматического визора Борей легко опознал полковника Брэйда, который, стоя в воротах, командовал операцией по истреблению.
Имперский командир тоже заметил гигантские фигуры, появившиеся из мрака, и его лицо приняло настороженное выражение. Помятая броня космодесантников была исцарапана, покрыта зарубками и трещинами, краска местами слезла. Линзу в шлеме Борея разбило прямое попадание из автоматической винтовки, и полковник хорошо видел металлические зонды, которые уходили прямо в плоть возле глаза капеллана. Отведя взгляд, полковник Брэйд протянул союзнику руку.
— Огромное спасибо за помощь, лорд Борей, — проговорил он.
Капеллан-дознаватель принял протянутую маленькую ладонь полковника и сжал ее.
— Вашу благодарность можно только приветствовать, но гибель врагов Императора сама по себе награда, — ответил он, бросив взгляд через плечо полковника.
— Конечно, конечно. — Брэйд убрал руку и оглянулся на реактивные струи «Громового ястреба», а потом на технодесантника, который руководил возвращением судна.
— Я уверен, что вы и ваши люди способны справиться с нынешней ситуацией, — заявил Борей, окинув Брэйда взглядом.
— Да, сколько-то орков еще осталось. Нам просто нужно сжечь тела, чтобы предотвратить распространение спор, — согласился полковник. — Однако эти атаки случаются все чаще и становятся более организованными. Разрешите спросить еще раз, когда ваш уважаемый глава сможет выделить побольше боевых братьев и помочь нам в наших усилиях?
— Когда Башня Ангелов возвратится, магистр Азраил будет уведомлен о ситуации и примет решение, — твердо ответил Борей.
Пусть уважительные и преисполненные лучших намерений, но все же слишком частые просьбы Брэйда насчет размещения все новых Темных Ангелов на Писцине уже переполнили чашу терпения капеллана.
— Я понимаю и, конечно, свяжусь с Департаменто Муниторум, чтобы попросить о дополнительных войсках, — разочарованно ответил полковник и отвел взгляд.
— Хорошо, тогда я должен с вами попрощаться.
Борей повернулся и просигналил остальным уходить, в то время как рев двигателей приближающегося «Громового ястреба» уже заглушил разрозненные выстрелы и потрескивание огня.
ИСТОРИЯ АСТЕЛЯНА
Часть вторая
Астелян не мог припомнить, как долго он, прикованный к плите, находится в камере. Борей посетил пленника более десяти раз, иногда он являлся в одиночестве, иногда заодно приходил псайкер.
Тело Астеляна покрывали ожоги и шрамы, оставленные стараниями капеллана-дознавателя. Часть черного панциря срезали, чтобы обследовать и ранить скрытую под ним незащищенную плоть.
Голод грыз Астеляна, в горле пересохло, губы потрескались, разум притупился от усталости. Однако он не позволял себе спать — сон мог выдать его слабость. В моменты передышки он впадал в медитативный транс, позволяя боли струиться прочь с тела, и она исчезала, оставляя сознание ясным. Астелян решил, что ни за что не подчинится, ибо, подчинившись, он совершил бы величайшее предательство.
Все принципы и идеалы, хранимые Астеляном, подтверждали правильность выбранного пути, а похитители, конечно же, ошибались. Именно они впали в невежество и заблуждение, опутанные теми, кто боялся их мощи. Жизнь или смерть самого Астеляна уже не имели значения, он будет верен делу, ради которого создан.
В свой двенадцатый визит капеллан-дознаватель пришел один. Он принес с собой кубок воды, которую Астелян жадно проглотил, не замечая холода в горле и того, что расплескивает ледяную влагу по лицу. Затем он взял хлеб, принесенный Бореем и разделенный им на ломти, и, собрав силы, разжевал и проглотил, хотя боль вспыхнула в пересохшей глотке. Когда он покончил с едой, Борей вынул из-под одежды сосуд с жидкостью и обрызгал раны Астеляна. Поначалу боль обожгла огнем, но через пару минут утихла.
— Нужно дать телу восстановиться, потому что оно слабее души, — сказал Борей, стоя рядом с Астеляном и скрестив руки на груди. — Пока длится нечестье души, тело должно держаться.
— Тогда тебе придется сохранить мою физическую оболочку для вечности. Я никогда не соглашусь с твоей ошибочной логикой и не приму твой путь заблуждений.
— Расскажи мне о Тарсисе, — попросил Борей, не обратив внимания на вызывающее поведение Астеляна.
— Что именно? — пожал плечами тот.