Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Я подвинула свою работу и прижавъ ее въ своихъ обьятіяхъ говорила: не преставай его любить, дорогая Емилія. Ты не можешь его любить сколько онъ заслуживаетъ. Ты всегда будешь видть, что я стану одобрять столь чистую любовь. Но ревнивость, моя любезная? Ты приписываешь мн ревнивость. Ето мечтается твоему воображенію. Я того только опасаюсь, чтобъ ты, поелику сердечныя движенія изражаются глазами, особливо въ молодыхъ особахъ исполненныхъ невинности, не подала повода тмъ, кои столь же хорошо знаютъ какъ я что приверженность твоя къ опекуну есть дтское уваженіе, приписать оное другаго
О! Сударыня, какія выраженія вы употребляете! Он пронзаютъ мое сердце. Я не могу вамъ изъяснить что въ немъ происходитъ: но со дня на день мое уваженіе къ своему попечителю умножается. Мой попечитель… Такъ, ето есть настоящее мое выраженіе. Я благодарю васъ что вы меня тому научили. Дтское уваженіе, я лучше етаго назвать не могу. И никогда я его столько не почитала какъ теперь, когда вижу съ какою пріятностію, съ какою любовію старается онъ составить благополучіе моей любезной Милади. Однако, Сударыня, чтобъ ничего отъ васъ не скрыть, естьлибъ я была за мужемъ, да не за такимъ, которой бы не во всемъ ему былъ подобенъ; то опасалась бы своей слабости чтобъ вамъ не завидовать: по крайней мр я была бы весьма нещастна.
Не сумнвайся, моя любезная, чтобъ ты, ежелибъ была способна питать въ себ зависть, отъ столь мерзостной страсти не сдлалась нещастною. Но ты никогда не должна принимать услугъ такого человка, въ коемъ не больше усматриваешь любви къ себ какъ и къ всякой другой женщин, которой не будетъ честнымъ по своимъ правиламъ, и которой не видалъ нсколько свта.
Гджъ, Сударыня, найти людей такого свойства?
Положись въ етомъ на попеченіе своего опекуна, естьли глаза твои не такъ скоро обратятся какъ разсудокъ; то врь, душа моя, что онъ сыщетъ теб такого человка, съ коимъ можешь быть щастлива.
О! Сударыня, не опасайтесь ни чего отъ моей опрометчивости: во перьвыхъ по тому что по уваженію моему къ своему попечителю и къ его несравненнымъ качествамъ вс прочіе люди покажутся моимъ глазамъ весьма малы, еще же я столько полагаюсь на его разсужденіе, что естьлибъ онъ протянувъ палецъ сказалъ мн: Емлія, вотъ тотъ человкъ, которой теб приличенъ; то я бы принудила себя любить того, котораго бы онъ мн показалъ. Но мн кажется что мн ни когда не можно будетъ чувствовать склонности къ другому человку.
Времени еще довольно, душа моя. Однако не знаешьли ты одного такого, котораго бы могла предпочесть всмъ другимъ, ежелибъ была въ такихъ лтахъ что могла бы выдти за мужъ?
Я не знаю что отвчать на етотъ вопросъ. У меня есть еще время, говорите вы. Я очень молода: но во всякомъ возраст имютъ свой образъ мыслей.
Я признаюсь вамъ, Сударыня, что человкъ прожившій нсколько лтъ съ Сиромъ Карломъ Грандиссономъ, заслужившій его дружество извданнымъ свойствомъ…
Она остановилась.
Конечно, Бельшеръ?
Бельшеръ, Сударыня. Изъ всхъ мужчинъ, коихъ я знаю, онъ боле всхъ ему уподобляется. Но онъ человкъ пригожій, и я думаю, что видалъ нсколько такихъ женщинъ, коихъ любить можетъ.
Я не думаю, душа моя.
По чему не думаете, Сударыня?
По тому что говоря откровенно, такъ какъ бы желала чтобъ и ты говорила, онъ, какъ кажется мн, оказываетъ теб сколь ты ни молода надлежащее уваженіе и чрезвычайное вниманіе.
Ето изъ уваженія къ моему попечителю. Но какъ бы то нибыло ежели я сохраню дружество моего опекуна и ваше; то мн желать боле нчего не останется.
Приходъ ея попечителя я моего, друга моего, любовника, супруга и всего того, что ни имю драгоцннйшаго на свт, окончилъ сей разговоръ. Я его предаю на ваше разсужденіе, любезнйшая моя; но вывожу изъ онаго весьма основательную надежду.
ПИСЬМО СІХ.
3 Февраля.
Я вчера имла другой разговоръ съ Емиліею. Онъ былъ гораздо основательне и важне, чемъ обыкновенные съ послдняго моего съ нею разговора, которой я вамъ сообщила. Анна, ея горнишная, которую вы знаете, примтила перемну въ своей молодой госпож. Не зная уже, говоритъ она, какъ ей угодить и видя что самой лучшій ея нравъ сдлался не удобопреклоннйшимъ, она осмлилась ей сказать, что естьли ето еще продолжится, то она принуждена будетъ оставишь свою службу.
Подиже, отвчала она. Я не хочу чтобъ служанка мн грозила. Ты начинаешь уже надыматься. Поди, Анна, естьли хочешь. Я не желаю твоихъ угрозъ. У меня и безъ тебя довольно печали.
Сія честная двушка, которая ее нжно любитъ и служитъ ей съ семи лтъ ея возраста, коей врность и хорошіе поступки отецъ ей выхвалялъ, пролила источники слезъ и хотла ей съ покорностію представить свои прискорбія. Она даже просила у нее позволенія. Но получила лишь новые знаки гнва, съ твердымъ отказомъ что не хочетъ ее слушать. Я ничего не хочу слушать; ты не такъ начала. Прежде надобно бы было теб приносить свои жалобы а не угрозы. Потомъ ушла въ свой кабинетъ и заперла за собою двери.
Моя горнишная, которая мн ето сказала, представила бдной Анн что она меня увдомитъ о всемъ что ни произошло. Но ета двушка ни какъ на сіе не соглашалась и отвчала, что ея барышня, какъ и вс молодыя госпожи, столь ревнуетъ о своей власти, что никогда бы ей не простила за то когдабъ она отнеслась съ жалобою къ моей тетушк или ко мн: и что естьлибъ она жаловалась не надясь въ етомъ успха; то бы тмъ остыдила свою госпожу, когда настоящее зло можетъ быть уврачевано временемъ и терпніемъ.
Емилія приводитъ меня въ жалость. Я очень легко могла угадать отъ чего происходитъ перемна ея нрава. Чрезмрное благодушіе, оказываемое ей отъ ея попечителя, паче еще умножаетъ ея любовь. Не знаю ли сама, что нтъ ничего столь естественнаго? Однако, подумала я, онъ уморитъ ее въ печали, естьли начнетъ инаково съ нею обходишься, и ради ея самой ее желалабы я, чтобъ онъ почелъ за необходимость перемнить свои поступки.
Такое изьясненіе было нужно для того что вы теперь читать будете.