Английский язык с Дж. Уэбстер. Длинноногий Папочка

Франк Илья

memory ['mem(q)rI], frivolous ['frIvqlqs], unconcerned ["Ankqn'sq:nd], precious ['preSqs]

Oh, dearest, if that had happened, the light would have gone out of the world for me. I suppose that some day in the far future — one of us must leave the other; but at least we shall have had our happiness and there will be memories to live with.

I meant to cheer you up — and instead I have to cheer myself. For in spite of being happier than I ever dreamed I could be, I'm also soberer. The fear that something may happen rests like a shadow on my heart. Always before I could be frivolous and care-free and unconcerned, because I had nothing precious to lose. But now — I shall have a Great Big Worry all the rest of my life.

Whenever you are away from me (каждый

раз, когда вы будете вдали от меня; away — далеко) I shall be thinking of all the automobiles (я буду думать обо всех автомобилях) that can run over you (которые могут вас задавить; to run over — переехать, задавить /кого-либо/), or the sign-boards that can fall on your head (или вывесках, которые могут упасть вам на голову), or the dreadful, squirmy germs that you may be swallowing (или об ужасных, извивающихся микробах, которых вы, может быть, глотаете). My peace of mind is gone for ever (мой душевный покой потерян навечно; peace — мир; покой, спокойствие; mind — ум, разум; настроение, состояние духа) — but anyway, I never cared much for just plain peace (но, в любом случае, мне никогда сильно не нравился полнейший покой; plain — ясный, отчетливый; полный, совершенный, абсолютный).

Please get well — fast — fast — fast (пожалуйста, поправляйтесь — быстро-быстро-быстро). I want to have you close by (я хочу, чтобы вы были рядом; close — близко) where I can touch you (чтобы я смогла прикоснуться к вам) and make sure you are tangible (и убедиться, что вы осязаемый). Such a little half hour we had together (какие же быстротечные полчаса мы провели вместе; little — маленький, небольшой /о размере/; короткий, недлинный)! I'm afraid maybe I dreamed it (я боюсь, что, может быть, мне они приснились). If I were only a member of your family (если бы я только была членом вашей семьи) (a very distant fourth cousin (какой-нибудь дальней четвертой кузиной; distant — отдаленный, удаленный; дальний /о степени родства/)) then I could come and visit you every day (тогда я могла бы приезжать навещать вас каждый день), and read aloud (и читать вслух) and plump up your pillow (и взбивать вашу подушку; to plump — выкармливать; делать толстым, пухлым) and smooth out those two little wrinkles in your forehead (и разглаживать те две маленькие морщинки на вашем лбу) and make the corners of your mouth turn up (и заставлять уголки вашего рта подниматься) in a nice cheerful smile (в милой, веселой улыбке; cheerful — бодрый, неунывающий; веселый, радостный).

squirmy [skwq:mI], peace [pi:s], wrinkle ['rINk(q)l], forehead ['fOrId, 'fO:hed]

Whenever you are away from me I shall be thinking of all the automobiles that can run over you, or the sign-boards that can fall on your head, or the dreadful, squirmy germs that you may be swallowing. My peace of mind is gone for ever — but anyway, I never cared much for just plain peace.

Please get well — fast — fast — fast. I want to have you close by where I can touch you and make sure you are tangible. Such a little half hour we had together! I'm afraid maybe I dreamed it. If I were only a member of your family (a very distant fourth cousin) then I could come and visit you every day, and read aloud and plump up your pillow and smooth out those two little wrinkles in your forehead and make the corners of your mouth turn up in a nice cheerful smile.

But you are cheerful again, aren't you (но вы же веселы снова, не так ли)? You were yesterday before I left (вы были /веселы/ вчера, до того, как я ушла). The doctor said I must be a good nurse (доктор сказал, что я, должно быть, хорошая сиделка; nurse — няня; сиделка, санитарка), that you looked ten years younger (раз вы стали выглядеть на десять лет моложе). I hope that being in love (я надеюсь, что состояние влюбленности: «что быть влюбленным») doesn't make every one ten years younger (не заставляет каждого становиться на десять лет моложе). Will you still care for me, darling (будете ли вы так же любить меня, дорогой), if I turn out to be only eleven (если я окажусь всего лишь одиннадцатилетней)?

Yesterday was the most wonderful day that could ever happen (вчера был самый удивительный день, который мог когда-либо произойти). If I live to be ninety-nine (если я доживу до девяноста девяти лет) I shall never forget the tiniest detail (я

никогда не забуду ни мельчайшей подробности).

wonderful ['wAndqf(q)l], tiny ['taInI], detail ['di:teIl]

But you are cheerful again, aren't you? You were yesterday before I left. The doctor said I must be a good nurse, that you looked ten years younger. I hope that being in love doesn't make every one ten years younger. Will you still care for me, darling, if I turn out to be only eleven?

Yesterday was the most wonderful day that could ever happen. If I live to be ninety-nine I shall never forget the tiniest detail.

The girl that left Lock Willow at dawn (девушка, которая покинула Лок-Уиллоу на рассвете) was a very different person from the one who came back at night (была совершенно другой особой, чем та, которая вернулась назад вечером). Mrs. Semple called me at half-past four (миссис Семпл разбудила меня в половине пятого; to call — кричать; будить, разбудить). I started wide awake in the darkness (я вскочила, совершенно проснувшаяся, в темноте; to start — отправляться в путь; вскакивать; wide awake — бодрствующий, не спящий) and the first thought that popped into my head was (и первая мысль, которая возникла в моей голове была; to pop — хлопать, щелкать; возникать), 'I am going to see Daddy-Long-Legs (я увижу Длинноногого Папочку)!' I ate breakfast in the kitchen by candle-light (я съела завтрак на кухне при свете свечи), and then drove the five miles to the station (и затем проехала пять миль до станции; station — место, местоположение; железнодорожная станция) through the most glorious October colouring (среди совершенно великолепных красок октября; colour — цвет, тон; краска).

awake [q'weIk], candle [kxndl], glorious ['glO:rIqs]

The girl that left Lock Willow at dawn was a very different person from the one who came back at night. Mrs. Semple called me at half-past four. I started wide awake in the darkness and the first thought that popped into my head was, `I am going to see Daddy-Long-Legs!' I ate breakfast in the kitchen by candle-light, and then drove the five miles to the station through the most glorious October colouring.

The sun came up on the way (солнце взошло по дороге = пока я ехала на станцию), and the swamp maples (и красные клены; swamp — болото, топь, трясина; swamp maple — клен красный) and dogwood (и кизил) glowed crimson and orange (запылали малиновыми и оранжевыми /красками/; to glow — накаляться докрасна; светиться, блистать) and the stone walls (и каменные стены) and cornfields (и кукурузные поля) sparkled with hoar frost (заискрились инеем; hoar — иней, изморозь; hoarfrost — иней, изморозь); the air was keen and clear (воздух был студеным и прозрачным; keen — острый, остро отточенный; резкий, пронизывающий) and full of promise (и полным обещаний). I knew something was going to happen (я знала, что что-то произойдет). All the way in the train the rails kept singing (всю дорогу в поезде рельсы непрестанно напевали: «продолжали напевать»; rail — ограда, изгородь; рельс), 'You're going to see Daddy-Long-Legs (ты увидишь Длинноного Папочку).' It made me feel secure (это позволяло мне чувствовать себя в безопасности; secure — спокойный, не знающий тревог; безопасный, надежно защищенный). I had such faith in Daddy's ability (я так верила в способность Папочки; faith — вера, доверие) to set things right (улаживать все дела; right — правый, справедливый; в хорошем состоянии, исправный).

crimson ['krImz(q)n], cornfield ['kO:nfi:ld], secure [sI'kjVq]

The sun came up on the way, and the swamp maples and dogwood glowed crimson and orange and the stone walls and cornfields sparkled with hoar frost; the air was keen and clear and full of promise. I knew something was going to happen. All the way in the train the rails kept singing, `You're going to see Daddy-Long-Legs.' It made me feel secure. I had such faith in Daddy's ability to set things right.