Аннета
Шрифт:
– Ох, прости, милая. Наш неуместный в данной ситуации смех никак не связан с твоей маленькой неприятностью, никак. Просто мы с тётей Лайт вспомнили кое-что. Из времён нашей невозвратной молодости, так сказать. Ах, где, где наши двадцать лет, Лайт, скажи!
– Просто, понимаешь, деточка, ведь и мы, и твои мама с папой, и родители этого поганца Гарри, тётя Эльжбетта и дядя Уильям, далеко не всегда были старыми, как тебе, наверное, кажется. Далеко не всегда…
– И в этом далеко не всегда, которое сейчас так от нас далеко…
– Ох,
– Видишь ли, Анни… Эм…
– Видишь ли, милая Анни, существует некое равновесие всего и вся, установленное Создателем. И ежели некий человек или вампир, в данном случае сие неважно, в своё время страдал из-за другого, то сие в некотором смысле может вернуться с несколько другим вектором. Примерно так.
– Ох, Лайт! Ты сама хоть поняла, что сказала? При чём здесь вектора вообще? Ох, ха-ха-ха! Ты только взгляни на личики девочек! Как они на нас смотрят! Ха-ха-ха!
– Послушай, мама! Объясни нормально, что вас так рассмешило? Вы же видите, что Анни плачет! – не выдержала Альви.
– Вообще-то Анни уже давно не плачет, а очень хочет понять, что происходит. Или произошло в этом вашем далеко-далеко, – я действительно и не заметила, как высохли мои слёзы и горечь и печаль сменились интересом. В обществе вампиров всегда так. Рядом с ними невозможно долго грустить. Не знаю, почему.
– Ах, нам довольно трудно подобрать слова в силу того, что ты, Анни, всё же дочь своей матери. И своего отца, разумеется…
– Крайне верное замечание, конечно. Ты, как всегда, неподражаема, Лайт!
– Скажи всё же ты, Лизелла. Я могу опять засмеяться…
Мы с Альви со всё возрастающим интересом наблюдали за перепалкой. Что же всё-таки произошло тогда, в этом далеко-далеко?
Глава 13 ОНА
Аннета.
Так что же всё-таки произошло тогда, давным-давно, когда наши с Гарри родители были молодыми?
Мы с Альви так и не узнали ответ. И тётя Лизелла, и тётя Лайтинэлла отвечали на наши вопросы весьма уклончиво и по сути лишь грустили о молодости, своей и чужой, ушедшей безвозвратно.
Правда, откровенно говоря, трудно представить молодым, например, седовласого отца Гарри, величественного и невозмутимого короля Ангилеи, соседнего дружественного государства. Да и моего папу…
Это для меня великий император всея империи Ратмир Корнегейский любимый папочка. Для всех же остальных – грозный император с огромным даром, чей взгляд не может выдержать никто…
Но и они когда-то были молодыми горячими юношами, по авторитетному утверждению моих обожаемых вампирских тётушек. И якобы однажды и между ними гремел гром и рвался в небеса магический огонь. Правда, тётушки так и не удосужились раскрыть причину, сославшись на то, что сие всё же есть слишком личное.
Возможно, мы с Альви всё-таки выяснили бы подробности тех давних событий, ежели б тётя Лайтинэлла с воспоминаний о прошлом вдруг не перескочила на настоящее, что заинтересовало нас значительно больше.
– Послушай, милая Анни, – вдруг сказала тётя Лайтинэлла, совершенно забыв о своей собственной юности и сходу переключившись на мою, – сдаётся мне, что с твоей внешностью не всё гладко!
– О Создатель, Лайт! – воскликнула тётя Лизелла. – Ты только поняла причину слёз нашей девочки?
– Вот именно, Лиз! Причина! Причина и следствие, Лиз! Ты понимаешь меня?
– Не совсем, Лайт. Ты загадочна, как никогда.
– О Создатель! Внешность нашей девочки есть следствие! Следствие, Лиз! Ну, подумай сама, как? Как у нашей Эли могла родиться столь непохожая на неё девочка? Тем более, что отец этой девочки сам Ратмир Корнегейский? Как?!
– Если ты о том, что кто-то проклял меня при рождении, то на проклятия меня проверяли немеряное количество раз, – вставила я, – и ауру смотрели и смотрят, и прочее, прочее, прочее… – грустно закончила я.
– Дело не в тебе, милая, не в тебе…
– Ратмира проклясть невозможно… С таким-то даром…
– О Создатель! Эля!
– Но маму тоже проверяли, естественно. Папа сразу бы понял, ежели маме попытались бы навредить, – я не могла понять, к чему клонит тётя Лайтинэлла.
Конечно, когда я родилась, первое подозрение пало именно на проклятие. Но нет, ни на мне, ни на маме проклятия обнаружено не было. Никакого.
– Конечно же, проверяли, милая. Мы сами были свидетелями сих действ. Твои родители были весьма… гм… Хотели выяснить, всё ли с тобой в порядке…
Я грустно улыбнулась. Мои родители любят меня, я знаю. Но они не слепые. Да и отсутствие дара… Слёзы вновь появились у меня на глазах.
– Я, кажется, поняла ход твоих мыслей, Лайт, – вдруг молвила тётя Лизелла, – проклятия множества лиц, направленные на Элю и отражённые даром Ратмира… – задумчиво продолжила она.
– Вернувшиеся к источникам проклятия и отражённые ими в пространство… – заученно отчеканила тётя Лайтинэлла.
– И так как проклятия были идентичны…
– О да… Абсолютно идентичны… Хи-хи-хи…
– Посерьёзнее, Лайт… Хи-хи…
– Как там гласит триста двадцатый закон о проклятиях…
– Отражённые идентичные проклятия имеют тенденцию объединяться в одно в случае их достаточного количества…
– О да, количество было вполне достаточное… Гм…
– И спонтанно воздействовать на объект проклятия в момент наибольшей незащищённости объекта, как-то: в случае, ежели объект мужского пола…
– О Лиз, зачем нам мужской пол, переходи сразу к женскому…
– Ежели объект женского пола, – послушно продолжила тётя Лизелла, – о Лайт! Лайт, конечно! Конечно же, это роды! О Создатель! У Эли хватило сил отразить ждавшее своего часа проклятие, оно задело рикошетом дитя, оставив на нём свой след, вернулось к источникам и ждёт своего часа уже в них! О Создатель!