Аномалия
Шрифт:
Ниндзя одобрительно качнул головой, начал спуск первым. За ним Иван, замыкал опять Куликов.
До лежащего человека было метров сто. Ниндзя, как обычно, не торопился, шагая вроде и легко, но Куликов подмечал, как чутко кореец реагирует на изменения вокруг. Вот по жухлой траве слева пробежал ветерок, заставляя траву шевелиться. При полном безветрии это настораживало, и азиат подметил момент, резко замер, остановив группу. Спустя несколько секунд – за это время ничего не произошло – дал команду идти дальше.
Виктор старался не обращать внимания на мерцание местности, но это здорово отвлекало. Куликов то и дело ловил себя на том, что отвлекается, то и дело поднимал взгляд на приближающийся армейский городок.
Когда участок местности пропадал на миг, на какую-то миллисекунду, то на его месте ничего не оставалось. То есть вообще ничего, лишь кусок темноты. Зато, когда появлялся, там мелькали какие-то фигуры, двигались какие-то тени, которые тут же исчезали из вида. Все беззвучно, неясно, иллюзорно.
Ниндзя вновь остановился, заставил группу вернуться назад и сделать крюк. Виктор так и не понял, что насторожило друга.
Спустя пятнадцать минут они, наконец, дошли до лежащего человека. Который, бесспорно, был мертв.
Вблизи сходство незнакомца с Иваном практически не было заметно. Мертвец был чуть крупнее, с неяркими, незапоминающимися чертами лица. Одет в такую же «горку», в плащ-палатку мышиного цвета и в черные очки, которые тускло поблескивали под желтым небом. Лицо абсолютно бесстрастное, будто кукольное, без бровей или щетины. В груди – три сквозных пулевых ранения.
– Кто его тут мог подстрелить? – спросил Виктор, напряженно вглядываясь в проемы между зданиями.
– Много кто, – уклончиво ответил Ниндзя. – Потому и говорил быть настороже.
Иван склонился над умершим, быстрыми движениями прохлопал карманы, обыскивая. Ничего не нашел: кроме пистолета с одной обоймой, у незнакомца вещей не оказалось.
– Откуда он шел? – требовательно спросил у Ниндзя Иван, выпрямляясь. – Мне нужно туда.
Азиат молча разглядывал товарища, в своей манере чего-то выжидая.
– Чего смотришь? – повысил голос Иван. – Мне надо туда, понимаешь? Я должен туда попасть!
Кореец склонил голову набок и произнес:
– Хорошо, я покажу. Просто есть вещи, Иван, которые лучше оставить за кадром.
– Я не могу оставить за кадром самого себя.
– Жаль. Я думал, у тебя хватит благоразумия. У тебя уже давно собственная жизнь, чтобы жить прошлым.
Иван неосознанно тронул пальцами шрам на щеке. Тряхнул головой, твердо сказал:
– Нет. Я так не могу. Показывай.
Ниндзя перевел взгляд на Виктора. Куликов не отвел глаз. Азиат улыбнулся краешками губ, сказал:
– Хорошо. Идем. Но должен предупредить, нас начнет кидать по разной местности, увидите. Самый важный совет – как можно меньше двигайтесь. Тогда, скорее всего, вас вернет назад. Уйдете на некоторое удаление от своего места – останетесь там, куда вас переместило. И еще – найдете шар, похожий на большой стеклянный глобус, можете воспользоваться этим артефактом. Вот с ним можно передвигаться. Иногда это бывает жизненно необходимо. Если останетесь одни, вон ориентир, – азиат ткнул пальцем на юг: – Свет Маяка. Идите от него точно в противоположную сторону. Наша конечная точка – это двухэтажное здание с красным крестом на фасаде. Потерявшегося предлагаю ждать не более получаса. Если не появится, то можно смело идти дальше, значит, уже не появится.
Виктор повернулся. Действительно, свет окон Киры был виден даже отсюда, пусть и бледно.
– Как артефакт работает? – уточнил он.
– Просто будьте рядом, – ответил Ниндзя. – И держите оружие наготове. Может закинуть куда угодно.
– Веселенькая прогулка намечается, – попытался пошутить Куликов, но шутка повисла в воздухе.
– Пошли, – угрюмо произнес Иван.
В очередной раз группа выстроилась колонной, продолжила путь.
Долгий, долгий выдался денек.
В городок вошли через пролом в заборе, оказались между солдатской баней и котельной. Здесь нашли еще одну растерзанную плащ-палатку. Вышли на небольшую площадку перед баней.
Мир погас. Виктор ничего не успел сообразить, как очутился один на пустынной улице Города. Куликов застыл, лишь глазами шарил по стенам близлежащих домов. Так и есть, он очутился в районе «Детского мира», недалеко от цирка. Это что же, мгновенное перемещение? Или сами пространства настолько спутались, что накладываются одно на другое?
Улица была пуста, лишь обманка сидела в темном углу под лестницей одного из магазинов, мешком привалившись спиной к стене.
Виктор подумал о том, сколь долго ему торчать здесь.
Миг, как взмах ресниц.
Он вновь стоит у бани, в разрушенном военном городке. Один.
Что же, двигаемся вперед.
Обогнул трансформаторную будку с ввалившейся крышей. Вышел к большому газону перед зданием с надписью «Хозблок».
Скачок.
Он стоит на крыше ветхой пятиэтажки на окраине Города. Ветер подвывает в ушах, скрипят ржавые мачты антенн.
На крыше Виктор простоял минут пять. Очередной скачок вернул его назад.
Когда он обошел «Хозблок» и вышел на узкую аллею, его вновь бросило в Город.
Грязный, воняющий шерстью и мочой подвал. Свет пробивается сквозь узкие окна под потолком. Прямо перед Виктором, сбившись группами, спят «слоники», свернувшись по-собачьи. Виктору потребовалась вся сила воли, чтобы не открыть пальбу.
Минута напряженного ожидания. Одна из тварей приподняла слепую морду.
Скачок.
Глоток пусть сухого, но чистого воздуха. Быстрее, дальше, вглубь городка.
Скачок. Под ногами горячая зола. Воздух едкий от черного дыма. Горят деревянные дома частного сектора. Чуть в отдалении, спиной к Виктору, стоят четыре человека в цифровых камуфляжах. У одного за спиной баллоны огнемета.