Аномальщик 4
Шрифт:
Хм, похоже, это идейный боец. Теперь осталось понять, за какой именно вариант идеи он готов биться. Ладно, сейчас загоню его на полный медосмотр, а там, глядишь, рвения поубавится.
Вечером собрались на импровизированном совещании в кабинете Валентины. До этого момента мы с Майей ничего не говорили друг другу по поводу столь внезапного перформанса. Хоть и понимали, что в теории следящих устройств поблизости быть не должно, но рисковать не хотелось.
— Ну что могу сказать, — вздохнула хозяйка кабинета. — Хотя бы здесь отец Иннокентий кристально чист. В миру он Олег Вениаминович Свиридов, и он действительно психолог и полиглот. Мы получили подтверждение этой информации из нескольких
— Без коррекции не обойтись? — на секунду я поймал себя на мысли, что нет человека — нет проблемы.
— Не обойтись, — подтвердила Валентина. — Но батюшка уже дал своё согласие на неё. Так что после манипуляций профессора присмотришь и за ним, и за Геннадием Петровичем.
— Но зачем он вообще нам нужен? — удивилась напарница. — Тем более, раз ИТФ высокий, можно просто отказать в приёме в экспедицию, да и всё. В чём смысл тащить его с собой?
— Во-первых, так вы сможете приглядывать за ним, понять, какую игру затеяли наши противники. Во-вторых, многие из участников экспедиции — люди верующие. И даже если они это не афишируют, поддержка духовного лица будет для них весьма кстати. В-третьих, переводчик-полиглот в команде поднимает шансы на адекватное изучение любых письменных текстов, которые вы можете обнаружить по ту сторону.
— А если батюшка вместо этого диверсионную работу начнет? Будет сеять сомнения и панику среди персонала? — не сдавалась Майя. — Сами говорите, он действительно психолог. Значит, знает, на что грамотно надавить, какие слова подобрать, чтоб своего добиться.
— Только не говори мне, что он тебя пугает, — устало улыбнулась Валентина. — Впрочем, ты и должна быть подозрительной, тебе по статусу положено. Однако Система однозначно высказалась за включение этого человека в экспедицию.
Не, ну если Система… это, конечно же, меняет дело!
— Экспериментальная методика не панацея, — улучив секунду, шепнула мне Майя, когда мы покинули кабинет руководительницы.
Если после коррекции ИТФ выйдет за значения от 40 до 60, останется высоким, или же упадет ниже отметки в сорок единиц, человек будет признан непригодным для экспедиции. И Майка, конечно, прекрасно знала, что тогда никто и ничто не сможет навязать нам такого попутчика, так что у нас всё ещё были неплохие шансы остаться без общества батюшки.
— Ты знаешь, — покачал я головой, — если бы не подозрения в связях с террористами, позиция отца Иннокентия была бы мне глубоко симпатична. Да что там говорить, она мне симпатична даже несмотря на подозрения. Всё же надо иметь немалое мужество, чтобы с такими убеждениями самому напроситься в состав экспедиции. И я постараюсь ему помочь в этом намерении, а заодно и присмотрюсь повнимательнее. Идёт?
— Конечно идёт, — кивнула напарница, — но я всё равно буду за ним приглядывать!
— Обязательно! — охотно согласился я.
22 дня 06 часов до отправки
Утро началось на полигоне, где… ничего на первый взгляд не происходило. Подумаешь, общаются люди. Работает полевая кухня, к которой то и дело подходит то один, то другой член будущей экспедиции. Пикник практически!
Вот только мы с отделом кадров заранее пересортировали списки так, чтобы разделить людей на группы по четыре человека. Один аномальщик, один учёный, один строитель, и четвёртый кто-то из разнорабочих. Один из группы назначался лидером. Задачей сотрудников было за отведенные сжатые сроки познакомить остальных со своей профессией. Одни группы работали на полигоне с оружием. В других проходили импровизированные лекции по разнообразным темам, включая ксенобиологию. Третьи изучали тонкости оказания первой медицинской помощи. Четвертые уходили в лабораторию или на площадку со строительной техникой. Судя по тому, что я слышал, скучно не было никому.
Через два часа — новая разбивка на группы, в соответствии с новым списком. Люди должны были успеть узнать друг друга как можно лучше. Я бы, конечно, не отказался вновь сводить их всех в аномалию, но поскольку подходящей поблизости как назло не было, просто следил за тем, чтобы наши команды не слишком выбивались из графика.
— Как дела? — спросил я пробегавшую мимо Леру.
— Полный порядок! — подняла она большой палец вверх. — Готовлюсь к командной эстафете.
На самом деле девушка вполне могла обойтись без всего этого. Но нашу журналистку захватила общая идея универсализма, поэтому она попросила не делать ей никаких поблажек и рьяно изучала работу экспедиции изнутри, проходя многочисленные ускоренные курсы. Её наставник по операторской работе, кстати, был весьма высокого мнения о девушке, которая не зазнавалась и успевала и на полигоне наравне со всеми впахивать, и премудростям работы кинооператора учиться. Прямо на полигоне и училась, попутно снимая документальные кадры.
«Бабский взвод», который курировала Майя, тоже присутствовал на полигоне. Девчонок специально разделили, чтобы даже у самых застенчивых не было соблазна общаться исключительно друг с другом. Судя по довольным глазам напарницы, обучение там тоже неприятных сюрпризов не преподносило.
И мы с Майей, и даже Островский с Капитановым в этом тоже участвовали наравне со всеми. Первоначальная затея с совместным обучением показала не самую высокую эффективность, потому что разбивка на пары происходила, по сути, случайно. Поняв это, мы упорядочили процесс кросс-функционального обучения. В конце каждых двух часов каждый заполнял теперь небольшую анкету, где оценивал услышанное по нескольким критериям. Вся эта информация пойдёт в отдел кадров, куда прикоммандировали парочку специфических специалистов. Они обработают анкеты и выявят, кого и чему ещё можно научить в сжатые сроки. При том, что у нас изначально практически каждый специалист дублировался, у каждого участника экспедиции кроме основной имелась и дополнительная специальность, мы поставили перед отрядом ещё более амбициозную задачу.
К тому времени, когда придёт время отправляться, каждый в отряде должен примерно понимать, чем будет заниматься каждый из коллег. Хотя бы в общих чертах у всех должно быть понимание компетенций друг друга. Это первый уровень, ознакомительный.
Второй — уровень базовых навыков. То есть каждый в отряде должен уметь стрелять, оказывать первую помощь, готовить еду в полевых условиях. А кроме того каждый должен понимать, что делать в тех или иных критических ситуациях. Хотя бы знать, когда надо падать на землю и спокойно, не создавая паники, ползти в укрытие.
Третий уровень — дополнительные специальности. Это уровень начальной готовности подменить эксперта. Конечно, никто не требует от экскаваторщика администрировать сервера. Но уметь управлять всей имеющейся тяжёлой техникой, выполнять простейшие манипуляции — да, обязательно. И это касается не только основной, но и дополнительной специальности. Например, нашему Феде, который по гражданской специальности тракторист, это и предстоит.
А потом ещё будет отработка сценариев нештатных ситуаций. По каждому сценарию у всех членов экспедиции должен быть отработан алгоритм действий: куда сообщать, что предпринимать, как координироваться с другими группами.
Такая многоуровневая подготовка, с регулярной ротацией ролей и мощным взаимообучением, сформирует у отряда, по нашему замыслу, принципиально новый уровень гибкости, адаптивности и стрессоустойчивости. Это критически важно для автономной работы небольшой команды в условиях длительной изоляции и высокой неопределённости. По сути, мы создаём сверхорганизм, где все элементы взаимосвязаны и поддерживают друг друга. Это должно сильно повысить шансы отряда на успешное выполнение миссии и благополучное возвращение домой.