Антаподосис. Книга об Оттоне. Отчет о посольстве в Константинополь

Луетпранд Кремонский

XL. О том, как они были укрощены, обманутые королевским посольством.

XLI. Чуть позже Вальперт лишается головы, а Гецозрения.

XLII. О епископе Ильдуине и монахе Ратере, из которых Ильдуин был назначен королем Гуго архиепископом Милана, а Ратер - епископом Вероны.

XLIII. О том, как папа Иоанн был схвачен, брошен под стражу и там умер, о том, кого рукоположили после него, а также о смерти Видо и назначении маркграфом Ламберта.

XLIV. Мароция приглашает короля Гуго вступить в брак.

XLV. Об укреплении, расположенном при входе в город Рим, где был принят король Гуго и откуда он чуть позже с позором был изгнан Альбериком.

XLVI. О том, что это случилось по Божьему промыслу.

XLVII. О том, как и почему король Гуго схватил и ослепил, следуя совету брата Бозо, Ламберта, другого своего брата, отдав Бозо его марку.

XLVIII. Король Гуго принимает клятву от короля Рудольфа и подарками приобретает дружбу короля Генриха.

XLIX. Арнульф,

герцог Баварии, устремляется по призыву графа Мило и епископа Ратера в Италию, а король Гуго спешит ему навстречу.

L. О баварах, перебитых воинами короля Гуго.

LI. Почему Мило оставил Арнульфа и пришел к королю Гуго.

LII. Арнульф захватывает крепость в Вероне и возвращается в Баварию.

LIII. О возвращении Вероны королю Гуго, о пленении епископа Ратера и о книге, написанной им довольно искусно.

ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПЕРЕЧЕНЬ ГЛАВ

НАЧИНАЕТСЯ КНИГА ТРЕТЬЯ

I. Не сомневаюсь, святейший отец ¹ , что тебя немало удивляет название этого труда. Возможно, ты скажешь: «Если он повествует о деяниях знаменитых мужей, почему дано ему название , антаподосис?». На это я отвечаю: Труд сей имеет своим назначением отметить, показать и прокричать [на весь мир] о деяниях того Беренгара ² , который не правит ныне, но тиранствует в Италии, а также жены его Виллы ³ , достойной имени 2-й Иезавели ⁴ за безмерность ее злодеяний и Ламии ⁴– за ненасытную страсть к грабежам. Ведь столько стрел лжи, столько разорительных утеснений и нечестивого рвения выказали они безо всякой на то причины против меня, моего дома, рода и семьи, что ни языком сказать, ни пером описать невозможно. Так пусть же послужат им эти страницы антаподосисом, то есть воздаянием, когда за свои страдания открою я нынешним и будущим поколениям их , асевиан, то есть их нечестие. Пусть будет он также антаподосисом святейшим и счастливым мужам, оказавшим мне различные благодеяния. Из упомянутых же мною людей или тех, кого я еще только собираюсь упомянуть, нет или почти нет никого, исключая одного нечестивого Беренгара, кому я или родители мои не были бы горячо благодарны за их благодеяния. Наконец-то, что книжица эта написана , эн ти эхмалосия, то есть в плену или, вернее, на чужбине, свидетельствует о нынешнем моем изгнании. Начал я ее во Франкфурте -месте, отстоящем на 20 миль от Майнца, и продолжаю писать на острове Паксу ⁶ , удаленном от Константинополя примерно на 900 миль. Но вернемся к теме.

II. После смерти Беренгара⁷ и в отсутствие Рудольфа грабежи венгров во главе с Салардом распространились по всей Италии; дошло до того, что они окружили стены города Павии валом и, разбив вокруг нее палатки, закрыли гражданам вход и выход. Последние, из-за грехов своих, не могли ни оказать им сопротивление, ни смягчить дарами.

III.

Вот светлый Феб, от знака Водолея удаляясь, Вновь восходить к созвездью Зодиака начинает. И растоплять снега, лежащие на горных склонах, Эол⁸ свои 4 ветра отправляет, Когда рука неистовая венгров Бросает, радуясь, огонь на город, Воспользовавшись ветрами Эола. Благодаря тех ветров дуновенью Из малой искры возгорелось пламя. Но мало венграм лишь огнем губить людей тех, Со всех сторон стекаясь, они не только угрожают смертью, Но протыкают копьями тех, которых испугало пламя. И Павия несчастная, а некогда прекрасная горит. Вулкан, вздымая языки благодаря тем ветрам, И церкви, и отечество сжигает. И гибнут матери, и дети, и девицы. И гибнет толпами святой и в вере славный люд. Святой подвижник, города епископ погибает, Чье имя Иоанн, что значит «добрый». То золото, что время долгое хранилось в сундуках, Везде лежит, открытое преступным взорам, Огнем рассыпано по многочисленным клоакам. И Павия несчастная, а некогда прекрасная горит! Ты видишь - реки серебра и чаши жертвенные здесь лежат, блистая, Тела сожженные прекраснейших мужей. Яшмы богатство здесь, зеленые топазы, С презрением отвергнуты сапфиры и берилл. И к золоту уже не обращает лицо свое достойный ювелир. И Павия несчастная, а некогда прекрасная горит! Тицин

прозрачный кораблей без счета Не смог спасти богатством своих вод.

Сгорела так несчастная, а некогда прекраснейшая Павия в 924 г. от воплощения Господня, 12 марта, 12 индикта, в пятницу, в 3-м часу. Я умоляю вас и каждого, кто прочтет эти строки, милосердно почтить память тех, кто сгорел там.

IV. Все же меч милостивейшего и всемогущего Господа, о милосердии и правосудии которого поет пророк и милосердием которого полнится земля, не разрушил ее до конца. Ведь, несмотря на то, что из-за заслуженных нами грехов она и была сожжена, зато не попала в руки врагов. Так исполнилось то, о чем поет царь и пророк: «Неужели навсегда отринул Господь, и не будет более благоволить? Неужели навсегда престала милость Его из рода в род? Неужели Бог забыл миловать? Неужели во гневе затворил щедроты Свои?»⁹. А вот как обращается к Нему другой пророк: «Когда будешь во гневе, вспомни о милости»¹⁰. Уцелевшие жители, оказав венграм отважное сопротивление, с радостью пели вместе с пророком: «Вот оно - изменение десницы Всевышнего»¹¹.

V. Великую помощь и содействие этому оказало славное вмешательство святейшего отца нашего и славного учителя - блаженного Сира, чьи останки покоятся в названном городе. Истинным оказалось его пророчество, согласно которому «названный город Павия падет, пораженный, но милостиво будет спасен Господом». Отправленный ради проповеди блаженным Гермагором, учеником евангелиста Марка, пришел блаженнейший отец в Павию и, вдохновленный пророческим даром, почтил ее такого рода предсказанием:

VI. «Возрадуйся, город Павия, ибо придет к тебе радость с гор чужеземных. Не малым, но самым богатым будешь ты названа средь городов сопредельных». И, чтобы дать больше веры этому пророчеству, он в тот же час сообщил и о падении небезызвестного города Аквилеи в таких словах: «Горе тебе, Аквилея, ибо попадешь ты в руки нечестивцев, будешь разрушена и не восстанешь вовек!». Всем известно, что так и случилось. Ведь Аквилея, некогда очень богатый и многолюдный город, была взята и до основания разрушена¹² нечестивейшим королем гуннов Аттилой¹³, чтобы более, - как видим мы ныне, - уже не подняться. Павию же, как сказал святейший муж, мы и видим, и называем богатым городом; не только соседние, но и отдаленные города превосходит она своими богатствами. Что поминать другие, когда сам знаменитый, известный всему миру Рим уступил бы ей место, если бы не обладал драгоценными телами блаженнейших апостолов. Из этого ясно, что именно вмешательство патрона нашего - блаженнейшего Сира, почтившего Павию столь истинным и дорогим пророчеством, спасло ее. Наконец, предав огню Павию и собрав по всей Италии немалую добычу, венгры возвратились восвояси¹⁴.

VII. В это время, после смерти Адальберта¹⁵, маркграфа города Ивреи, его жена Ирмгарда, дочь Адальберта, могущественного маркграфа Тосканы, и Берты, получила власть над всей Италией. Причиной же ее власти было то, что она, - стыдно и сказать, - вступала в плотские связи со всеми, не только со знатью, но и с простолюдинами.

VIII. Примерно в то же время король Рудольф, вернувшись из Бургундии, вступил в Италию и после смерти Беренгара опять овладел королевством. Но уже через несколько дней итальянцы начали ссориться друг с другом. Столь сильное волнение было вызвано из-за слабости плоти красотой Ирмгарды, ибо одним она дарила свою любовь, а другим в ней отказывала. Потому и случилось, что могущественный архиепископ Милана и некоторые другие стояли на стороне короля Рудольфа; с Ирмгардой же было так много мятежников, что они сумели не впустить короля в саму столицу королевства - Павию.

IX. И случилось, что король Рудольф, собрав войска, приступил к Павии, разбив лагерь в миле от города, в месте, где сливаются Тицин и та великая река По, о которой Марон поет следующее: «Царь всех рек Эридан»¹⁶, а также: «О, рогатый поток, владыка вод гесперийскйх»¹⁷. И вот, ночью Ирмгарда, будучи женщиной коварной, отправила королю Рудольфу через названную реку такого рода послание:

X. «Если бы я хотела тебя погубить, ты бы давно уже был мертв. Ведь будь на то моя воля, все твои люди поспешно бросили бы тебя и перешли ко мне. В этих местах ты был бы уже побежден и схвачен, если бы я последовала их советам». Король не только поверил этому посольству, но и пришел в ужас; отпустив послов, он передал, что сделает все, что она ему советует. Не медля, уже следующей ночью король Рудольф оставил все - палатку, приготовленное ложе, втайне от стражей сел в лодку и, бросив своих людей, как можно быстрее поспешил к Ирмгарде.

XI. Итак, когда наступило утро, королевские вассалы в глубоком молчании столпились вокруг его палатки. Вскоре среди пришедшей знати возникло немалое удивление - почему король вопреки обыкновению спит так долго. Они попытались разбудить его шумом, как некогда евнухи - Олоферна, но, как и последние, не получили никакого ответа. Наконец, войдя в палатку и никого там не найдя, одни закричали, что короля схватили, другие - что он убит. Но никто и мысли допустить не мог, что он сбежал. Пока они, удивленные, не знали, что делать, пришел посол, сообщив, что король Рудольф вместе с врагами желает на них напасть. Пораженные ужасом, они с такой скоростью обратились в бегство, что если бы ты мог их видеть, то сказал бы, что они не бегут, но летят.