Античная мудрость

Лавский Виктор Владимирович

Очень интересны Знания древних философов о Вселенной, которую Пифагор впервые назвал «космосом», что означает порядок. То есть, древние во Вселенной видели какой-то порядок, который, наверно, и сейчас современные ученые не могут увидеть. Одна из моделей Вселенной выглядит так: Абсолют – все миры – Млечный путь – Солнце – все планеты солнечной системы – Земля – Луна. Луна является растущей планетой, а не потухшей, как считают современные ученые. Земля не может самостоятельно получать энергию из космоса и передавать ее туда же. Для этого предназначена органическая жизнь, в которую входит и человечество.

Для понимания разумности важно знание времени жизни составляющих этой модели. Так человек живет примерно 80 лет. Продолжительность органической жизни – 2,4 млн. лет, Земли – 72 млрд., Солнца – 3·10¹⁵, Млечного пути – 9·10¹⁹, всех миров – 3·10²⁴ лет, Абсолюта – 9·10²⁸ лет. Все, составляющие Вселенную, имеют одну и ту же продолжительность жизни – восемьдесят лет.

Но продолжительность года у каждого организма своя. Поэтому, чтобы представить эту информацию в удобоварительном состоянии необходимо понять, что представляют 80 лет человеческой жизни для составляющих предложенной модели: для органической жизни – это одни сутки; для Земли – 3 сек; для Солнца – одна десятитысячная секунды, что означает мгновение. Поэтому-то Гиппас считал, что «время изменения космоса определено, что Вселенная конечна и вечно движется». /56,151/ То же говорил и Гераклит: «Вселенная конечна, и космос один. Рождается он из огня и снова сгорает дотла через определенные периоды времени. Происходит же это согласно судьбе». /56,177/

Исходя из продолжительности жизни планет и Солнца в сравнении с продолжительностью жизни человека, что является бессмертием, забавными оказываются слова Цицерона, который, наверное, глубоко не был знаком с этими знаниями: «Кротонец Алкмеон, который наделял бессмертием не только душу, но и Солнце, Луну и все прочие светилы, не заметил того, что он наделяет бессмертием смертные вещи». /56,270/

Интересно в этом ключе просмотреть нижние миры. Продолжительность жизни крупных клеток составляет двадцать четыре часа, мелких – три секунды, молекулы – одна десятитысячная секунды, то есть мгновение, электрона – 1/300000000 сек. Легко видеть из этого, кем является человек для своих составляющих, а его жизнь для них кажется бессмертием. Но и для нижних миров время жизни составляет восемьдесят лет, но своих лет. Из этого очень легко поддается объяснению удивительная быстрота многих внутренних процессов, протекающих, как нам кажется, мгновенно. А ведь любое вещество, поступившее в человеческий организм, подвергается тщательному анализу, который немедленно отмечает самое незначительное отклонение от нормы. В процессе анализа вещество проходит через ряд «лабораторий», разлагается на составные части и смешивается с другими веществами. Все это должно было бы занимать гораздо большее время. На самом же деле процесс завершается в течение нескольких секунд. Но это человеческое время. А ведь для больших клеток три секунды человеческого времени равны суткам времени больших клеток, целой жизни малых, 30000 лет времени молекул и 90 млн. лет времени электронов. Для крупных клеток, которые, очевидно, управляют жизнью организма, одно наше дыхание продолжается более двадцати четырех их часов. Можно представить себе, что все указанные процессы будут совершены в обычном порядке, точно так же, как на большой и хорошо оборудованной фабрике.

Неживая материя, например, железо, медь, гранит, обновляется изнутри быстрее, чем наш организм, так как состоит из атомов и молекул, фактически меняется на глазах. Если вы посмотрите на камень и закроете глаза, а затем сразу же их откроете, это будет уже не тот камень, на который вы посмотрели: в нем не останется ни одного атома из тех, которые вы только что видели. Об этом говорил и Пифагор: «Пифагор называл материю как нечто текучее и постоянно становящееся иным». /56,148/

Еще один очень интересный момент в изучении наследия прошлого современными учеными относится к вопросу о едином Боге. На изречение Фалеса: «Древнее всего сущего Бог: ибо он не сотворен», русский академик А. Лосев пишет: «Всем известно, что несотворенность Бога есть идея вовсе не языческая, а христианская». Далее, «прекраснее всего мир: ибо он творение Бога. Это еще более некритическая христианизация древнего язычества». Но ведь никак нельзя смешивать в одну кучу верования древнегреческого народа и верования таких философов, как Фалес, Пифагор, Эмпедокл и т.д. Их знания, получены из других источников, и в первую очередь от египетских жрецов, содержавших это Знание в тайне и передающих его не каждому встречному. Во-вторых, идея единого Бога не христианская, а библейская. Но перевод Библии на древнегреческий начался только в середине 3 в. до н.э., а до этого иудеи ревностно относились к сохранности в тайне своего Писания. А теория заимствования от иудеев, которая и сейчас живет и процветает в среде людей, которые не очень-то стремятся узнать правду, развил еврейский философ Аристобул Панеадский, который жил, по одним сведениям, в 3 в. до н.э. и входил в число переводчиков Библии, по другим – более достоверным – Аристобул служил при дворе Птолемея Шестого Филометора и написал толкование на Моисеев Закон около 170 г. до н.э. /102,288/ В-третьих, идея единого Бога присутствует как основная во всех древних традициях, но почему-то не всегда понимается. Это происходит, в первую очередь, потому, что во многих традициях, и у древнегреческих философов в том числе, имеются еще боги, но более низкой ступени. Каждый такой бог ответственен за определенную сторону человеческой жизни. Но ведь то же самое имеется и в христианстве, но называется словом «святые». Так у православных святой Серафим Саровский «отвечает» за физические болезни, Николай Угодник помогает разрешать конфликты на работе; у католиков святая Агата охраняет от пожаров, святой Антоний помогает найти потерявшуюся вещь и т.д.

Вот что об этом пишет Ямвлих: «Все пифагорейские предписания относительно того, что следует делать или не делать, имеют своей целью общение с Божеством. Это принцип, в этом – смысл пифагорейской философии; и цель, которой подчинена вся жизнь, состоит в том, чтобы «следовать Богу». Ибо смешно поступают люди, взыскуя благо не у Бога, а из какого-либо иного источника, – все равно как если бы в стране, где есть император, кто-нибудь из граждан поклонялся префекту, пренебрегая властвующим и царствующим над всеми. Нечто подобное, по их мнению, делают и люди. Поскольку Бог есть и поскольку он господин над всеми, а всеми признано, что благо следует просить от господина и что кого (господа) любят и кто им приятен, тем они благо дают, а кто нет – тому нет, то ясно, что следует делать то, что приятно Богу». /56, 493/

Самым непонятным в пифагореизме для ученых, как современных, так и времен Платона да и для самого Платона казалась так называемая числовая мистика. Считается, что Пифагор и его ученики обожествляли числа, фигуры и многогранники, соответствовавшие этим числам. Вот что об этом пишет современный математик и историк науки ван дер Варден: «Стремление уйти от мира, замкнутая монашеская жизнь, вегетарианство и общность имущества встречались у многих сект. Но что отличало пифагорейцев от всех других – это способ, при помощи которого они считали возможным достигнуть очищения и соединения с Божеством; это делалось при помощи математики. Математика была одной из составных частей их религии. Бог, учили они, положил числа в основу мирового порядка. Бог – это единство, а мир – множество и состоит из противоположностей. То, что приводит противоположности к единству и соединяет все в космос, есть гармония. Гармония является божественной и заключается в числовых отношениях. Кто до конца изучит эту божественную числовую гармонию, сам станет божественным и бессмертным». /101, 58/ Ему вторит и русский исследователь пифагореизма А. В. Волошин: «Мистика чисел была у пифагорейцев следствием состояния науки, философии, да и всего мышления того времени, которое только начинало проклевывать скорлупу мифологии. Но за этой по-детски наивной сказочной формой нельзя не видеть гениального угадывания содержания, значение которого все яснее проступает по мере развития научного знания». /101, 112/ А насмешки над пифагорейской числовой мистикой начались еще Аристотелем. /102, 112/

Какова же цель использования простых чисел пифагорейцами на самом деле? Правда ли, что древние философы обожествляли числа, или они благоговели перед Знаниями, заложенными в них и правильно интерпретированными?

Самой большой проблемой людей, занимающихся постижением Истины (Бога), достижением Просветления и т. д. во все времена была проблема передачи Знаний без искажения. Обыкновенный бытовой язык никак не мог претендовать на это, так как смысл слов со временем изменяется; при переводе на другие языки не всегда находится адекватное слово и приходится заменять его подобным. Переводчики, не всегда понимая смысл, изменяют текст, думая, что вносят «ясность». Так во времена Пифагора слово «философ» использовалось в смысле как «любитель мудрости» – человек, который всю свою жизнь посвятил поиску мудрости. Поиск мудрости для первых философов был смыслом жизни. Это была самая большая ценность их существования на земле. Вот что об этом говорится в «Никомаховой этике»: «…Мудрость есть знание и интуиция наиболее ценных по своей природе вещей. Поэтому Анаксагора, Фалеса и им подобных называют мудрыми, но не умными, видя, что они игнорируют собственную выгоду, и говорят, что они знают нечто исключительное, изумительное, трудное и божественное, но бесполезное, ибо они ищут не человеческих благ». /56, 107/ Целью любомудрия таких философов было постижение Истины через постижение себя. Сейчас философ – это одна из тысяч профессий людей, с помощью которой человек зарабатывает себе на жизнь. О постижении Истины, а тем более через постижение себя, речи не идет.

Слово «космос» «впервые» применил Пифагор с целью определения Вселенной как упорядоченности, порядка в противовес хаосу, как считалось в те времена. Пифагор, а затем и его ученики Алкмеон, Гиппас и другие утверждали, что Бог, звезды, планеты и все живые существа на планете Земля находятся в определенных взаимоотношениях и живут по определенным законам, нарушение которых – дело отрицательное. Что же в наше время подразумевается под словом «космос»? Это всего лишь вселенная, причем вселенная с маленькой буквы, не имеющая не только своих незыблемых законов, но и ума, сознания и тем более такого взаимодействия между ее составляющими. Во главу угла во вселенной поставлен человек – Господин и Управитель, который не только нарушает своей жизнедеятельностью экобаланс, но пробует поворачивает даже реки вспять.

Еще одним примером изменения первоначального смысла слов является слово «дьявол». Во времена Иисуса Христа это слово обозначало «клеветник». В наше время дьявол – это чертик с рожками и хвостом, который мешает праведно жить на этой земле.

Поэтому были найдены еще до Пифагора два универсальных языка – язык мифов и язык символов, применение которых позволяло мудрецам передавать Знания из поколения в поколение, из одного тысячелетия в другое, из одной части земного шара в другую с максимальной полнотой и точностью. Остановимся на символической передаче Знаний, что характерно для пифагорейцев.

Особенностью такого метода было не столько получение определения того или иного символа, сколько его переживание. Нельзя объяснить на словах чувство любви, смирение или терпение. Их можно только пережить, чтобы почувствовать их вкус. Это же относится и к символам. Символы показывают различные стадии на пути самосовершенствования человека и уровень его бытия. Филолай об этом говорит следующее: «Природу и силу числа можно видеть в переизбытке не только в духовных и божественных вещах, но и во всех человеческих делах и мыслях, везде, даже в произведениях искусства и в музыке». /74, 92/