Антиметро
Шрифт:
– Кем твой дядя – по отцовской линии – трудится-работает? – вопросом на вопрос ответил Артём. – По какому, то бишь, профилю?
– Он генерал. Кажется, генерал-лейтенант… Преподаёт в какой-то питерской Академии. Что-то про артиллерию среднего калибра и про сапёрное дело. Извини, но подробностей не знаю. Дядечка Виталик о своих делах мне никогда не рассказывал подробно, мол: – «Военная тайна, племяшка. Лучше не спрашивай, врать не люблю…». Ты с ним знаком, Тёма?
«Дядечка Виталик! Неплохо сказано, право слово!», – продолжил веселиться сумасбродный внутренний голос. – «Надо будет обязательно запомнить! Обязательно! Тем более, что теперь это и «наш» дядя…».
– Очень, даже, хорошо знаком, – криво улыбнувшись, признался Артём. – Виталий Павлович долгие годы являлся моим прямым и непосредственным начальником. И майорские погоны он мне вручал лично, и ордена с медальками вешал на грудь, и резолюцию лично накладывал – на прошение, то есть, на рапорт об отставке…
Он коротко и сжато, что называется в общих чертах, рассказал жене о том, кем на самом деле являлся (и является) её любимый дядюшка. Осветил, так сказать, основные вехи тернистого генеральского пути.
– Ох, ты! – изумилась Татьяна. – Надо же… Впрочем, я чувствую, что ты, Тёма, говоришь правду. И, общаясь с дядей Виталиков, я постоянно ощущала, что он что-то не договаривает до конца, что имеется некое «двойное дно»… Знаешь, я никогда этому не удивлялась. «Военная тайна», как-никак. Ещё Аркадий Гайдар про неё писал… Но, чтобы, вот, так? Один из руководителей легендарного и загадочного ГРУ? Дорогой, ты меня только что поразил и ошарашил – до самой глубины души…
«А, ведь, она, действительно, удивлена! Точно-точно…», – подумал (с радостью) Артём. – «Невозможно сыграть такое! Или, всё же, возможно? Российские спецслужбы всегда славились отменной «театральной» подготовкой специалистов. Да, нет же, блин! Таня сейчас абсолютно искренна! Абсолютно…».
Словно бы прочитав его мысли, жена резко поменяла направленность разговора:
– Стоп, стоп! Это что же получается, а? Наверное… Тёма, ты рассказал Мельникову про мою версию? Про то, что никакого ядерного взрыва не было? Про «подменную» станцию?
– Рассказал. Иначе было нельзя. Бывают ситуации, при которых темнить и недоговаривать – становится уже опасным. Особенно – темнить – с соратниками по оружию… Считаешь, что не надо было так откровенничать с подполковником?
– Не в этом дело… Просто, вы же могли решить, что я здесь появилась неспроста. Мол, яблоко от яблони недалеко падает, и я здесь выполняю некое дядино поручение. Мол, наблюдаю за всеми, курирую… Скажи мне правду! Вы с Мельниковым решили, что я являюсь… Резидентом?
– Это ты в далёком детстве, видимо, насмотрелась фильмов про героического разведчика Штирлица, – понимающе улыбнулся Артём и, как полагается в таких случаях (учили когда-то старшие, умудрённые жизнью товарищи), ответил полуправду: – Подполковник не отвергает – полностью – версию о генеральской мистификации. Впрочем, с окончательными выводами он тоже не торопиться… Что касается тебя, моя алмазная донна. Мельников не исключает и того, что именно Татьяна Сергеевна Громова приставлена высоким руководством – курировать данный проект.
– Ты тоже так думаешь?
– Нет, любимая! Уже – нет…
Таня, пристально – секунд пять-шесть – посмотрев ему в глаза, выдохнула с облегчением:
– Вижу, что не думаешь! Вижу… Верь, Тёма, я к этой истории не имею никакого отношения… Ни малейшего! Клянусь!
– Верю я, верю… Ты, только, пожалуйста, не переживай.
– А если веришь, то – поцелуй!
Прощание, состоявшееся перед невзрачной чёрной дверью госпиталя, получилось коротким и скомканным. Это хмурый Хан, выглянув на насколько секунд из дверей, помешал. Выглянул и, скорчив недовольную физиономию, желчно заявил:
– Заканчивайте со своими супружескими нежностями! Сталкер, тебя все ждут. У нас, очень на то похоже, образовалось двое сумасшедших…
– Я пойду, Тёма, ладно? – крепко обнимая Артёма за плечи, тихонько спросила Таня. – Ждут, ведь…
– Конечно же, иди, амазонка. Да, и мне пора. Подполковник будет нервничать и ругаться… До встречи?
– До встречи…
Уже перед самым выходом на маршрут Мельников, вручив Артёму чёрный брусок рации, посоветовал:
– Когда до платформы «Выборгской» останется метров триста-четыреста, ты попробуй выйти на связь с тамошней спецкомандой. Комендантом на этой станции служит подполковник Сушко Семён Андреевич, чуть старше нас с тобой, года три назад его в нашу лавочку – по большому блату – перевели из ФСБ. Нормальный, в принципе, мужик, только – на мой частный взгляд – излишне нервный и избыточно шебутной, без конкретного царя в голове. Поэтому ты, Белов, не расслабляйся и бди… Условный пароль «свой – чужой» в твою рацию уже введён. Нужные – и основные, и резервные – частоты радиоволн тебе известны. Вдруг, они, всё же, выйдут на связь… Лучше, уж, заранее предупредить ребят о предстоящем визите, чтобы с испугу не начали палить по неизвестным личностям. Времена нынче такие – серые, мутные и очень нервные… Ах, да, чуть не забыл, голова садовая с шестью дырками! Вот, тебе, Тёмный, новая «грушная корочка». А это – список мобильной группы с подробным описанием боевого задания, заверенный моей подписью и соответствующей печатью. Предъявишь данные бумаги на «Площади Восстания» их военному коменданту. Извини, брат, но его фамилии и звания я не знаю, знаком только с ближайшими соседями. Видимо, так полагается по хитрожопым начальственным задумкам… Потом вас проводят на «Маяковскую», заберёте там просимый медицинский груз и сразу же вернётесь назад. Ну и, понятное дело, собирай информацию – как и что. Нет ли у кого связи с поверхностью? Может, слухи интересные гуляют в народе, сплетни актуальные… Ночные патрульные вернулись из туннеля минут пятнадцать назад, а новую смену я специально попридержал немного, чтобы вы не тратили времени на встречные пароли и на пустые приветственные разговоры. Обеспечил, что называется, полноценный «зелёный» коридор.… Ну, майор Белов, как говорится – с Богом! Держи нос – сугубо – по попутному ветру и ушами любопытными не хлопай зазря! Удачи тебе!
– К чёрту! – традиционно откликнулся Артём и, повернувшись к подчинённым, скомандовал: – Бойцы! Привести приборы ночного видения в рабочее положение! Фонари включать – только по моей отдельной команде! Выдвигаемся – согласно заранее оговорённому порядку…
Первым по шпалам шагал Шмидт, уже побывавший на патрулировании этого туннеля. За Шмидтом дисциплинированно следовал Фюрер, за плечами которого располагался солидный рюкзак с различными физическими приборами. Чёрный «грушный» бронежилет болтался на предводителе доморощенных фашистов – как на одёжной вешалке.
«Кто же виноват в том, что у некоторых студентов-отличников питерского Университета – такие узкие плечи?», – мысленно усмехнулся Артём, идущий следом. – «Впрочем, и Адольф Гитлер не отличался могучим телосложением. Как и Ленин со Сталиным… Видимо, у всех уродливых хлюпиков планида такая – изо всех сил рваться к безграничной власти. Подростковые комплексы – по старику Фрейду – виноваты во всём, не иначе…».
Неожиданно Хантер, замыкавший походную колонну, принялся бодро и жизнерадостно напевать:
– А я по шпалам, опять – по шпалам – иду домой по привычке…
– Совсем с ума сошёл? – обернувшись, зло зашипел Артём. – Немедленно прекратить, рядовой! Детский сад какой-то, мать вашу…
Глава двенадцатая
Пир во время чумы
Пройдя по туннелю метров четыреста-пятьсот, Шмидт остановился и поднял вверх правую руку, тем самым подзывая командира мобильной группы к себе.
– В чём дело, Санёк? – подойдя, спросил Артём.
– Видишь – светлую царапину на стене?