Антиметро
Шрифт:
– Командир, подвинься-ка чуток, – раздалось над ухом.
Шмидт вытащил из правого кармана штанов кусок специального широкого шнура и ловко, секунды за четыре, надёжно «спеленал» – в волосатых щиколотках – голые ноги неизвестного.
– Э, да тут ключица сломана, – недовольно сообщил Шмидт через несколько секунд. – Аккуратней, однако, надо работать, бережнее… Руки связывать, пожалуй, не стоит, потом кости могут срастись вкривь и вкось. Будем действовать по-другому…
Он вынул из левого кармана кружок обычного медицинского пластыря и попросил:
– Майор, отлепи его, то есть, нежданного пленника,
– Отщёлкни-ка «ночное видение», я тебе фонариком подсвечу, а ты внимательно осмотри грудь и плечи этого пещерного чудика. Там, похоже, имеются какие-то татуировки. С «прибором» на глазах не разобрать толком… Хантер, пройди-ка по туннелю метров на семь-восемь вперёд, к повороту. Выгляни, осмотрись… Ну, что там?
– Всё спокойно, командир!
– Тише, тише, дурик детсадовский… Саня, что у тебя?
– Никакой это не етти, командир. Самый обыкновенный человек. Упитанный, коротко-стриженный, лет двадцати семи-восьми от роду. Всё тело в свежих царапинах и ссадинах… Татуировки? Самые обычные: – «Слава ВДВ!», «Шаманов – батяня!», всякие парашюты – совместно с волчьими и тигриными мордами. Вернее, звериные морды – на фоне раскрывшихся парашютов… Я, вот, что думаю…
– Излагай, не стесняйся.
– Это, скорее всего, доблестный боец из спецкоманды «Выборгской». Только обкуренный – по самое не могу. Или же с сильнейшего и хронического бодуна. А, скорее всего, и то, и другое… Воняет от него – всем сразу: блевотиной, застарелым перегаром, прочими непотребностями. Странно, очень странно… Ну, если сидишь на дальней северной точке полгода, без всяческих новостей из Центра, то тогда-то оно, наоборот, всё полностью понятно. Но – в свете последних нехороших событий? Хрень затрапезная, одно слово. Причём, классическая и необъяснимая…
– Боец Хантер, подойди, – поманил пальцем Артём. – Ты же у нас по врачебной части, или как? Осмотри-ка данного…больного. И, естественно, поставь чёткий и понятный всем диагноз. Фюрер, то есть, Дмитрий Алексеевич, займи место нашего доктора…
Хантер, «отогнув» вверх веки неизвестного мужчины, внимательно осмотрел его глаза, («Белки, сетчатку, зрачки – кто его знает?», – тут же отметился репликой внутренний голос Артёма), наспех измерил пульс. Потом кончиком пальца он ловко подхватил со щеки «пациента» капельку зеленоватой слюны, поднёс палец к носу и, старательно понюхав, высказал своё веское мнение:
– Данный голый типус сейчас находится в состоянии сильнейшего наркотического опьянения. Причём, на фоне опьянения алкогольного – не менее сильного…
– Стоп! – прервал подчинённого Артём. – Шмидт, осмотри-ка боковой туннель, откуда выпрыгнул этот обнажённый добрый молодец. Только, пожалуйста, максимально осторожно. Ежели что – сразу же бей на поражение… Продолжай, Хантер.
– Надо отметить, что поглощённые им препараты, безусловно, фармацевтического происхождения. То есть, скорее всего, они взяты из обычной армейской аптечки. А, как я уже успел убедиться, в тутошних армейских аптечках – чего только не обнаружится…
– Отставить пустое словоблудие! – уже привычно приказал Артём, после чего уточнил: – Когда
– В сознание, я считаю, данный упырь придёт уже через несколько минут, – жизнерадостно сообщил Хантер. – Только ничего хорошего это не предвещает. Ещё часа три с половиной этот человек будет находиться в…, э-э-э, в неординарном состоянии. То есть, будет бегать, прыгать, беспричинно нападать на людей, случайно оказавшихся рядом, кусаться, вопить – как резанный…
– Но он же связан?
– Чёрт! Совсем вылетело из головы. Извините… Значит, будет бестолково кататься по рельсам и шпалам, скорее всего, может – если его крепко не держать – размозжить себе башку. Запросто – может…
– А на вопросы он будет отвечать?
– В ближайшие часы – полностью исключено. Зато потом, когда начнётся наркотическая ломка, расскажет всё, что знает. И, даже, более того. За дозу малую, естественно…
– Три с половиной часа, блин…
Из бокового хода вынырнул-выскочил Шмидт, остановившись, брезгливо потряс широченными плечами, нервно подёргал головой в чёрном шлеме-маске.
– Что там, Санёк? – напряжённо спросил Артём.
– Полный мрак, командир. Чего, впрочем, и следовало ожидать… Два свежих трупа. Один мужской, другой – женский… Женщина затрахана до смерти, изрезана ножом, по всему телу имеются следы затушенных сигарет. Судя по обрывкам одежды – работница метрополитена. Бывшая, понятное дело… На мужском трупе наличествуют только серые штаны. Наши, форменные, ясен пень, как любит выражаться подполковник Мельников… Вокруг разбросаны пустые бутылки из-под всяческих алкогольных напитков, окурки, таблеточные обёртки, использованные одноразовые шприцы, лекарственные ампулы – и вскрытые, и целые. Дело, считаю, ясное. Два полностью одуревших – в дубовую доску – урода затащили бедную девчонку в эту «боковуху», потом, естественно, не поделили очерёдность подхода к телу… Ну, дальше всё понятно…
– Понятно, – согласился Артём. – Вперёд, отважные бойцы! Шмидт следует первым, Хантер – замыкающим. Я вас догоню. Потом, минут через пять-восемь. Отойти метров на сто пятьдесят и ждать… Выполнять! – рявкнул, уже не таясь, во весь голос. – Вашу разгульную и непутёвую мать…
Убедившись, что соратники успешно проследовали за поворот, он подошёл к неподвижному телу и сильно нажал пальцами обеих рук на нужные болевые точки, расположенные за ушами неизвестного. Ожидаемой реакции не последовало.
– Ладно, попробуем по-другому, – пробормотал Артём. – Нас опытные и дельные дядьки – в своё время – чему только не обучали…
Его пальцы переместились под горло, осторожно нащупывая миндалевидные железы.
– А, тварь, отпусти! Отпусти, пожалуйста! – взмолился, придя в себя, голый человек. – Чего надо-то от меня? А-а-а-а! Спрашивай же, гад, спрашивай! Ради Бога…, – беззащитно захрипел.
– Кто такой? Имя, фамилия, звание? Отвечать – на раз, падла!
– А-а-а! Отпусти, отпусти… Старший лейтенант Аматов Александр Фёдорович. Основное место службы – город Новосибирск, вернее, Академгородок… Ты кто, сука? Всех задушу, разорву и вставлю! Я – самый главный и легендарный герой! Я – Александр Македонский! Я – Чекатило! О, больно-то как… Ты что… О… Не надо больше…