Антисемитизм. Концептуальная ненависть

Самуэльс Шимон

«Геноцид», «массовые убийства», «этнические чистки» — независимо от правильного либо неправильного употребления терминологии мы говорим здесь не о теоретических дискуссиях по интеллектуальным концепциям и конструкциям. Мы говорим о жестокости, применяемой против неспособной сопротивляться группы жертв, теми, кто в состоянии насильственным путем исполнить свои намерения и достичь своей цели — уничтожения, искоренения и истребления других людей. Есть много творческих решений исключения геноцида из нынешней и будущей реальности: вмешаться, используя военную силу, влияние правительств и гуманитарную помощь, и наказать виновных всех уровней. Нам не хватает одного — политической воли твердо заявить: «С нас хватит! Геноцид против одного — это геноцид против всех нас!».

Говорят, что Президент США и герой войны Дуайт Дэвид Эйзенхауэр (1890-1969) как-то заметил: «Однажды народы потребуют от своих правительств мира — и лучше нам не вставать у них на пути, а дать им то, что им нужно». Точно так же пока люди не потребуют прекратить геноцид, он будет продолжаться — в настоящем и в будущем. Симон Визенталь наверняка до сих пор удивляется нежеланию людей, переживших Холокост, единодушно выступить против возможности повторения таких преступлений против всего человечества.

Примечания

1. Впервые представлено на 35 ежегодной конференции «Холокост и Церкви» (Университет Сент-Джозеф, Филадельфия, 5-8 марта 2005 г.) под названием 'Genocide: Prevention, Intervention, Punishment — An Unholy Trinity?'. Публикуется в переработанном виде. Simon Wiesenthal, 'Foreword: Why Is It Important to Learn about the Holocaust and the Genocides of All Peoples?' in Israel W. Charny

(ed.), Encyclopedia of Genocide (Santa Barbara: ABC-CLIO, 1999), p. lix.

3. Philip Gourevitch, We Wish to Inform You that Tomorrow We Will be Killed With Our Families: Stories from Rwanda (New York: Picador, 1999), pp. 170-1.

4. Warren Hoge, 'UN. Finds Crimes, Not Genocide in Darfur', 1 Feb. 2005, www.nytimes.com; emphasis added.

5. Leo Kuper, 'Reflections on the Prevention of Genocide,' in Helen Fein (ed.), Genocide Watch (New Haven, CT: Yale University Press, 1992), p. 138; emphasis added.

6. R.J. Rummel (retired, University of Hawaii), Death by Government (New Brunswick, NJ: Transaction Books, 1997); Statistics of Demo-cide: Genocide and Mass Murder Since 1900 (Berlin: Lit Verlag, 1999); Power Kills: Democracy as a Method of Nonviolence (New Brunswick, NJ: Transaction Publishers, 2003).

7. Saul Mendlovitz and John Fousek, 'A UN Constabulary to Enforce Law on Genocide and Crimes Against Humanity', in Neal Riemer (ed.), Protection Against Genocide: Mission Impossible (Westport, CT: Greenwood Publishers, 2000), pp. 105-22.

8. John Heidenrich, How to Prevent Genocide: A Guide for Policy Makers, Scholars, and the Concerned Citizen (Westport, CT: Prae-ger, 2001)), pp. 233-50.

9. BBC News, 'EU approves rapid reaction force', 23 Nov. 2004, http://newsvote.bbc.co.uk.

10. Vratislav Pechota, 'Establishing Criminal Responsibility and Jurisdiction for Genocide', in Helen Fein (ed.), Genocide Watch (New Haven, CT: Yale University Press, 1992), pp. 199-200.

11. David Wippman, 'Can an International Criminal Court Prevent and Punish Genocide?' in Neal Riemer (ed.), Protection Against Genocide: Mission Impossible? (Westport, CT: Praeger, 2000), pp. 100-1.

12. Doug Sanders, 'The «Genocide Test» — A Mass Killers Best Friend', 5 Feb. 2005, www.globeandmail.com.

ДИНА ПОРАТ. ИСТОРИОГРАФИЯ АНТИСЕМИТИЗМА В ТЕНИ ХОЛОКОСТА

 Dina Porat

В сознании многих людей Симон Визенталь был, наверное, самой значительной общественной фигурой второй половины XX века в сфере борьбы с антисемитизмом. Его знали не только как сыщика, привлекавшего к правосудию нацистских преступников, или разоблачителя и обличителя современного антисемитизма, но и как автора книги «Каждый день — день поминовения», которая является календарем истории антисемитизма на протяжении веков. В этой книге Визенталь использовал достижения ученых и специалистов в области науки о еврейской культуре и цивилизации, которые, собственно, и положили начало научному изучению антисемитизма. И все же возникает вопрос: является ли изучение антисемитизма неотъемлемой частью иудаики? Или другой вопрос, еще более важный: должна ли тема антисемитизма быть фундаментальным разделом иудаики и, если да, то какое влияние и какое значение имеет изучение этой темы?

Некоторые ученые и специалисты обращались (каждый по-своему и все — предельно осторожно), к мысли о том, что изучение антисемитизма и усилия, направленные на формулирование его точного определения, а также на углубление понимания его побудительных причин, особенно после Холокоста, противоречат не только сионистским устремлениям, на даже, еще в большей мере, еврейским традициям и ценностям и, особенно, иудаике и академическому статусу этой области знаний.

Леон Поляков, Уриэль Таль, Исмар Шорш, Гершон Шолем, Абба Ковнер, Ефраим Э. Урбах и другие высказались по этому вопросу; их точки зрения не всегда совпадали друг с другом и с мнениями других ученых и мыслителей. Они высказывались по этому вопросу и в печатных трудах, и в устных выступлениях перед общественностью о результатах научной работы, и в процессе работы над концепциями создаваемых мемориальных музеев, и в своих публичных лекциях. Позвольте представить их взгляды и различия между ними и задать следующий вопрос: есть ли в них значимое содержание для историков и специалистов по изучению антисемитизма?

В предисловии ко второму тому своей монументальной книги «История антисемитизма», изданной в 1974 году на английском языке, Леон Поляков называет историка и специалиста по изучению антисемитизма «обличителем» и приводит несколько аргументов в поддержку этого прямолинейного определения: во-первых, этот историк постоянно подвергает сомнению ценности окружающего не еврейского общества, выявляя его недостатки. Если помнить о том, что гонения на евреев и на представителей других меньшинств всегда проводились во имя самых высоких ценностей, таких как вера в Бога, национальное единство, самобытность национальной культуры и почтение к народной истории, то народы христианского Запада действительно должны многократно предстать перед судом истории, чтобы «потребовать отчет у христианства», говоря словами Франсуа Мориака, которые цитирует Поляков. [1] Это верно, говорит Поляков, но обличение не является научной работой (хотя он посвятил десятилетия своей жизни изучению истории антисемитизма). То, что он принимает профессиональные предосторожности как историк и старается непредвзято писать о всех участниках событий, не меняет того факта, что он — обличитель и прокурор, даже если он совершенно прав. Следуя собственной логике, Поляков не может не задаться вопросом, внесли ли евреи и сама суть иудаизма свой вклад в укрепление антисемитского мировоззрения и поведения и, если сделали, то как, где и когда? Задавая вопросы об исторических событиях, историк может стать еще и обвинителем, или, по крайней мере, строгим критиком собственного народа. А с другой стороны, он может стать тем, кого Поляков называет «апологетом», тем, кто постоянно пытается доказать праведность евреев и изобразить их носителями нравственных ценностей. [2] А апологетика, в той же мере, что и обличение, не является научной деятельностью.

Второй аргумент Полякова касается отношений между историком и предметом его изучения — антисемитом. Отношения эти, само собой разумеется, косвенные. Даже сама озабоченность тем, что вызывает враждебность у антисемитов, на самом деле является постоянным возвращением к идее о роли праведной жертвы, которая, в свою очередь, усиливает искушение для антисемита вести себя враждебно по отношению к жертве, что создает бесконечный заколдованный круг. Кроме того, эта озабоченность является препятствием на пути обретения евреями нормальной национальной жизни (так как они постоянно поглощены мыслью о своей собственной уникальности), а также мешает им по достоинству оценить успехи других народов в построении демократического правления и плюрализма (так как евреи постоянно заняты поиском антидемократических сил в обществе, которые одновременно причастны в той или иной степени к антисемитизму).[3]