Антология «Дракула»
Шрифт:
Кстати, вы помните, каким образом вам попалась на глаза газета с моим объявлением? Вам показала ее подруга, которая заметила, что ваше природное жизнелюбие несколько угасло под влиянием скуки, верно? Знайте же, ваша подруга — один из моих агентов, и она продала вас… Скажем так, за тридцать сребреников.
Так было не только с вами. Ваша страна велика, и число тех, кто откликнулся на мой призыв, в действительности куда больше, чем я сообщил вам в начале нашей встречи. Многие, очень многие ожидают приглашения посетить этот дом. Все они будут подвергнуты самому тщательному отбору. Подобно опытному заводчику, создающему новую породу, я отберу лучших из лучших. При этом будут приняты в расчет многие обстоятельства: ум, красота, происхождение,
Семья, из которой происходите вы, Розин, в избытке обладает богатством, влиянием и властью. Многие ее члены стремились достичь наивысших жизненных позиций, и некоторым из них удалось удовлетворить свои амбиции. Уверен, они и впредь не откажутся от своих честолюбивых стремлений. Те ваши родственники, кто не стоит у кормила власти, зачастую имеют возможность влиять на ее скрытые рычаги. Теперь, когда вы стали моей супругой, я смогу внедриться в вашу семью и воспользоваться ее могуществом в собственных целях. Вместе с вами мы будем использовать семьи тех, других, которые откликнулись на мой призыв. С вашей помощью те, кто с нетерпением ожидает встречи с «одиноким джентльменом из Европы, живущим вдали от цивилизации», быстрее изменят свою природу. Наш союз, Розин, принесет щедрые плоды. Вскоре наши ставленники — марионетки, покорные нашей воле, — займут ключевые посты во всех общественных сферах, политике и финансах. С их помощью мы будем править миром.
Сеть Носферату неуклонно расширяется, ее нити тянутся туда, куда устремляются наши интересы. По всей Европе Ришелье, Борджиа и прочие заманили в нее тех, кто принадлежит к высшим эшелонам власти. Возможно, где-нибудь на Востоке существуют другие могущественные Носферату, и мы готовы встретиться с ними и заключить альянс. Остановить нас невозможно, ибо мы этого не позволим.
Мир окажется в наших руках, сам того не замечая. Не помню, кто сказал, что главная хитрость Сатаны в том, что он заставил человечество усомниться в своем существовании.
Я вижу, вы испуганы. Каждый, кто впервые ступает на высшую ступень существования, поначалу испытывает ужас. Но поверьте, вскоре он исчезнет, уступив место голоду и сознанию собственной силы. Ваши колебания понятны, дорогая, и я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Я так долго прожил в Америке, что приобщился к демократии: я предоставляю вам право свободного выбора.
Близится рассвет, и после пиршества, подаренного вами, я должен отдохнуть. Вы умерли и воскресли в этой комнате, пусть же она станет вашим временным пристанищем. Со временем, если вы решите остаться со мной и стать первой супругой, которую Дракула обрел в Новом Свете, я устрою место отдыха, более соответствующее вашему статусу.
Если же вы решите оставить меня, пусть будет так: есть способ быстро положить конец вашей новой жизни. Вы видите, окна в комнате плотно занавешены тяжелыми бархатными шторами. Скоро взойдет солнце, и день обещает быть ясным. Как только я удалюсь, вы можете отдернуть шторы и насладиться ярким солнечным светом.
Надеюсь, вы изберете иной путь, дорогая Розин, ибо нам принадлежит будущее.
РОБЕРТА ЛЭННЕС
Депрессия
Роберта Лэннес — уроженка Южной Калифорнии. С 1971 года она преподает искусство, графику, журналистику и литературу в средних и старших классах школы.
Ее первый рассказ в жанре хоррор был опубликован в антологии Дэнниса Этчисона «Передний край» («Cutting Edge»). С тех пор ее произведения постоянно печатались в журналах и входили в состав антологий. Авторский сборник рассказов «Зеркало ночи» («The Mirror of Night») вышел в издательстве «Silver Salamander Press».
Как всякий уважающий себя житель Лос-Анджелеса, Дракула посещает психолога…
То, что я безумно страдаю от уныния и меланхолии,
Я, Дракула, князь тьмы, прожил слишком долгую жизнь, полную лишений, не сравнимых с лишениями других, мучений, которые не в силах представить ни один гений боли, и одиночества, до недавнего времени скрываемого глубоко в душе. Я многим причинил зло: кое-кого убил, а иных наделил тем же даром, каким страдаю сам. Насколько помню, истинную радость я подарил лишь однажды. Мне незачем продолжать.
Какая злая шутка, что моей гибелью стала любовь! Любовь и психоанализ.
Моя история в том или ином варианте известна почти всем, но никто не знает о последних тринадцати годах. Никто, кроме меня самого, Эшли Ларк Джилберт и доктора Алекса Блоуварда, психолога. Я расскажу о них, чтобы объяснить мою смерть, а заодно и жизнь.
Я работал почти все время своего существования. Сей факт разрушает миф о моем неисчерпаемом богатстве, но доказывает, что Дракула гораздо общительнее, способнее и разностороннее, чем его представляют. Попав в Город Ангелов, я нашел свое призвание, работая ночным дежурным в приюте для бездомных и беспризорных детей Голливуда. Вообще, должен признаться, что никогда не любил детей, но одержимые души, попадавшие в «Лас-Пальмас», оказались смышлеными, злыми и грязными, что придавало им очарования. Их раны, полученные на улице или в неблагополучных семьях, меня не интересовали. Не мое это дело — исцелять несчастных чертенят. Мне полагалось просто следить, как они спят, и не пускать в приют желающих продать наркотики или соблазнить кого-то из этих бедолаг.
Там я и познакомился с Эшли.
Ее, извивающуюся и вопящую, ввели двое «солдат Христа» с прыщавыми мордами — члены подростковой группы евангелистов-фанатиков, «очищавших улицы Содома» вместе с армией волонтеров, «посланных Богом». Девчонка была высокой, светловолосой, тощей и, как все бродяжки, доставляемые в приют, — проституткой.
Сидя в своем кабинете — уголке комнаты, устланной чатами и спальными мешками подростков, — я наблюдал, как они втолкнули ее на место для новичков прямо напротив меня. Кое-кто из спящих проснулся и заворчал, но большинство продолжали спокойно храпеть. «Христовы солдаты» держали ее, пока я доставал из стола бланки и устало приступал к никому не нужной записи лживых сведений.
— Имя?
— Принцесса Маргаритка, — фыркнула она.
Я записал.
— Возраст?
Она уставилась на меня:
— Пятьдесят.
Я и это записал.
— Адрес? Если имеется.
— Шутишь? Ад на углу Голливуда и Вайи. Не хуже других. Мотель за углом. Какая разница! Через час я снова буду на улице.
Она закатила глаза.
— Мы не полиция, мисс Маргаритка. Не освобождаем вас и не задерживаем. — Я хмуро взглянул на тупоумных бычков, державших девушку. Те убрали руки, и она потерла свои плечи. — Вы оба можете идти. С Принцессой я сам разберусь. — Я улыбнулся самой равнодушной улыбкой.
Когда они ушли, Эшли — тогда еще Принцесса — оглянулась на спящих и присмотрелась ко мне:
— Это что за место? Ночлежка?
— Приют. Место для бездомных, которые не хотят торговать собой. Бычки Христовы, кажется, считают, что проще спихивать падших сюда, чем тащить в церковь. Я полагаю, они хотят их спасти. Собственно, разве не этим они занимаются?
Она ухмыльнулась в полумраке:
— Фью, да ты — мыслитель! Здорово! Я могу идти?
— Можешь идти. И вернуться в любое время, когда захочешь. Здесь относительно чисто и сухо. Иногда какой-нибудь самаритянин жертвует еду и чистую одежду. Для показа мод это, конечно, не подходит, но лучше дырявых ботинок. И мое очаровательное общество — в придачу. Сама видишь, мне здесь не с кем поговорить.