Я с вами разлучен, деревья, Кругом ненужный мне Париж,А там, где вы, вдали кочевьяЗвенящих пчел, улыбка девьяИ солнце — праздник каждодневья. Зеленовейность, воля, тишь.А там, где вы, любая мушка Звенит создателю хвалы,Лесная вся в цветах опушка,И, одиноких грез подружка,Кукует гулкая кукушка В душистом царстве нежной мглы.Я с вами разлучен, щеглята, Что звонко пели мне в окно,Вся вольность от меня отъята,И все мое неволей взято,Мне помнится — я жил когда-то,Но это было так давно.
Косогор
Как
пойду я на далекий косогор,Как взгляну я на беду свою в упор,Придорожные ракиты шелестят,Пил я счастье, вместе с медом выпил яд.Косогорная дорога вся видна,Уснежилася двойная косина,А на небе месяц ковшиком горит,Утлый месяц сердцу лунно говорит:«Где все стадо, опрометчивый пастух?Ты не пил бы жарким летом летний дух,Ты овец бы в час, как светит цветик ал,Звездным счетом всех бы зорко сосчитал.Ты забыл, войдя в минуты и часы,Что конец придет для всякой полосы,Ты вдыхал, забывши всякий смысл и срок,Изумительный, пьянительный цветок.Ты забыл, что для всего везде черед,Что цветущее наверно отцветет,И когда пожар далекий запылал,Любовался ты, как светит цветик ал.Не заметил ты, как стадо все ушло,Как сгорело многолюдное село,Как зарделись ярким пламенем леса,Как дордела и осенняя краса.И остался ты один с собою сам,Зашумели волчьи свадьбы по лесам,И теперь, всю силу месяца лия,Я пою тебе, остря свои края».Тут завеяли снежинки предо мной,Мир, как саваном, был полон белизной,Только в дальности, далеко от меня,Близко к земи ярко тлела головня.Это месяц ли на небе, на краю?Это сам ли я судьбу свою пою?Это вьюга ли, прядя себе убор,Завела меня, крутясь, на косогор?
Григорий Блох (Тюрсев)
Два голоса
Скажи мне, вечный часовой,Зачем, откуда ты?— «Я искра Силы мировой,Зарница девственно живойЛюбви средь темноты».Кругом лишь мрак, и нет любви,И смертью живы мы!— «В морях пролившейся кровиМечту далекую лови,Как свет в окне тюрьмы».Мечта — обман, погаснет свет,И все, что живо, прах!— «Кто знает счет предвечных лет?Что было, будет или нетВ кружащихся мирах?»Миры — бесцельная играСлепых, ненужных сил!— «Пройдет земных ночей пора,Безумец тот, кто до утраСвой факел погасил».Скажи, куда же голос твойВедет из темноты?— «Не кончен час сторожевой,Я только вечный часовойИ смены жду, как ты».
Песочные часы
Достались мне от деда по наследьюСтаринные песочные часы…Сатурн унылый, размахнувшись медьюНаполовину сломанной косы,Стоит над потускневшею оправойПред девушкой, держащею весы…Что хочет он скосить? Какой забавойПотешить ненасытный голод свой?А девушка с улыбкою лукавойЧто хочет взвесить слабою рукой?Застыли оба в вечном напряженьи,Вперив незрячий взор перед собой,А времени бесшумное движенье,Пересыпая струйкою песок —Бездушный прах минувшего мгновенья! —Спешит распутать скомканный мотокВсей нашей жизни, странной и бесцельной,Спешащей, как стремительный поток,В туман морей, густой и беспредельный…
Встреча
В садах одной из городских окраин,Где в час заката легче дышит грудь,Мне встретился гулявший мирно Каин. Он сел со мной немного отдохнутьИ говорил, поникнув головою:«Так жить нельзя! Зовет нас новый путь, Мы вслед пойдем за новою звездою,Мы цепи зла, как нити, разорвем,И, окропив весь мир водой живою,
Мы будем жить заботой лишь о нем!Пред нами светлый океан свободы,Любовь нам будет кормчим и рулем, И близок час! Пусть тяжки будут роды, —Грозой желанной сохнущей землеНесут расцвет бушующие воды, Я чую день, видна заря во мгле!..»Но я исполнен был тоски и скукиИ видел лишь помету на челеИ кровью брата облитые руки…
Счастье
Собрав обеда барского объедки,Напялив шубу с барского плеча,Иной готов поверить сгоряча,Что случаи такой удачи редки!Судьба, подол брезгливо засуча,Швыряет часто стертые монетки,И, лишь остыв, мы видим напоследки,Что светит нам не солнце, а свеча…Объедки мысли, чувства, настроенья,Поношенных восторгов умиленья —Не все ль равно? Ты мог или хотелДобиться счастья лишь такого сорта, —Благодари скорей за свой уделИль ангела-хранителя, иль черта!..
Даниил Ратгауз
«Пусть мгла теперь висит вокруг…»
Пусть мгла теперь висит вокруг,Пускай вся жизнь иная ныне,Пускай моих напевов звук —Глас вопиющего в пустыне.Пускай страстей безумных шквалГрозит нам всем девятым валом, —Я снова в руки лиру взялВ моем скитаньи запоздалом.И будет близок голос мой,Моя печаль, моя тревога,Всем чутким сердцем и душой,Не потерявшим в жизни Бога.
«Мелькает жизнь туманами, неясными и странными…»
Мелькает жизнь туманами, неясными и странными,Жизнь тщетного искания, страдания и зла.Был миг далекой юности, — я жил фатаморганами,Я верил в свет ликующий, — теперь повсюду мгла.Во что так страстно верилось, что с прошлым было связано —Всему было приказано угаснуть, умереть…Как много недодумано, как много недосказано,Как много песен начатых я не успел пропеть!
«Ранним утром ты заснула…»
Ранним утром ты заснулаИ тебе приснился сон:Много шороха и гула,Много мглы со всех сторон.Ты вздыхаешь, слезы льются,Орошают бледный лик…Но я знаю, ты проснешься,Ты воспрянешь через миг, —Юность вешняя с тобою,Много солнца впереди,Много яркой, светлой верыВ молодой твоей груди.Мне не спится. В ночь глухуюНе сомкну усталых глаз,Я без сна во мгле тоскуюВ этот поздний, страшный час…Явь — мне сон, моя родная!Старость темная со мной —Нет уж больше пробужденьяДля души моей больной.
Мгновения в вечности
Междупланетные пространства,И сонм неисчислимых лет,И нашей жизни миг короткий —Мы не живем, нас в мире нет!Напрасны слезы и тревога,И ужас бледного лица, —Мы только сон минутный Бога [7] ,А снам Господним нет конца!
«Зима, и вьюга, и мороз…»
Зима, и вьюга, и мороз.Я стар, и ночи все темнее… В твоем саду так много роз, И в серебре блестят аллеи. Луна. И мы с тобой одни. Твоим словам я внемлю жадно… Летят безоблачные дни, Сияют ночи. Нам отрадно… И это было лишь — вчера, Меж тем умчались в бездну лета. Я слышу грозное: пора! Давно забвеньем ты одета… Куда мой рок меня занес? Куда ведут мои аллеи?..Зима, и вьюга, и мороз.Я стар, а ночи все темнее.
7
Мы только сон минутный Бога… — Здесь прослеживаются мотивы философии епископа Беркли (1685–1753), утверждавшего, что, даже если бы мир вещей исчез, он все равно сохранился бы в виде суммы идей в Божественном разуме: в виде сна Бога.