Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
Мой бедный, мой прекрасный, мой несчастный.
Мой никогда не унывающий народ!..
Возьмем немножко солнца.
Возьмем немножко счастья.
Добавим смеха со слезой пополам.
Наполним этим до краев наш бокал.
И выпьем, чтоб никто беды не знал!
АНТРАКТ
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЖЕНЩИНА Ой, как он кашляет. Простите, гражданин! Вы случайно не Пискис?
НЕПИСКИС. Какой Пискис?
ЖЕНЩИНА. Из Белгорода.
НЕПИСКИС. Из какого Белгорода? И не знаю никакого Пискиса и никакого
ЖЕНЩИНА. А что вы так нервничаете? Не волнуйтесь…
НЕПИСКИС. Как это — «не волнуйтесь»? Хорошенькое дело! Откуда я знаю, кто такой ваш Пискис? Может, он бывший фабрикант? Или, не дай бог, агент Антанты. Мне это надо?
ЖЕНЩИНА. Да нет же… Пискис — это обыкновенный дантист. Я просто из любопытства спросила. Такое сходство, знаете…
НЕПИСКИС. Сходство, говорите? Тогда послушайте, что я вам расскажу. У нас в Гомеле был сапожник Шайкевич. Он круглый год стучал молотком и пил настойку, как сапожник. Так вот, пришли белые и вдруг объявили, что этот Шайкевич — переодетый красный командир Конной армии. Хотя все в городе знали, что Шайкевич умер бы от страха, если бы его посадили на живую лошадь. Но они его все равно расстреляли, как вы говорите, за сходство. У него, видите ли, был подозрительный подбородок. Как вам это нравится? Раньше у нас был только подозрительный нос, а теперь еще и подбородок прибавился. А вы после этого говорите, что я какой-то Пискис. Да я не знаю никакого Пискиса! И вас, между прочим, я тоже не знаю. И вообще — я еду в другую сторону!
ГЕДАЛИ. Ай, молодой человек, не нравится мне ваш кашель. Вам бы сейчас не мотаться в поездах, а полечиться у хорошего доктора.
КОЖАНКА. Вот устроим мировую революцию, тогда и будете ходить по врачам.
ГЕДАЛИ. Мировую?.. А на меньшее вы не согласны?
РЕВОЛЮЦИЯ
КОЖАНКА. Нет! Мы хотим открыть глаза всем людям. В закрытые глаза не входит солнце.
ГЕДАЛИ. Мои глаза открыты! Но как мне увидеть солнце? Приходят паны, берут еврея и вырывают ему бороду. И так — много лет подряд. Но вот, наконец, приходите вы и бьете панов, как злую собаку. Это замечательно! Это — революция! Но потом тот, кто бил панов, приходит ко мне и говорит: «Отдай нам на учет твой граммофон, Гёдали». «Но я тоже люблю музыку!» — говорю я революции. «Ты сам не знаешь, что ты любишь. Я стрелять в тебя буду, тогда узнаешь. И я не могу не стрелять, потому что я — революция».
КОЖАНКА. Да! Он не может не стрелять. Революция без крови не бывает.
ГЕДАЛИ. Но те стреляли, потому что они — контрреволюция! Вы стреляете, потому что вы — революция! А революция — это же удовольствие. Революция не любит в доме сирот. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди. Но паны — тоже злые люди. Так кто же скажет Гёдали, где революция и где контрреволюция?
КОЖАНКА. Ты — хороший человек, но в голове у тебя — каша.
ГЕДАЛИ. Может быть, может быть… Но мой дорогой и такой молодой человек!.. Пожалуйста, привезите и нам в Житомир немножко хороших людей. Ай, в нашем городе недостача! Ай, недостача! Привезите добрых людей, и мы отдадим им все граммофоны. Я хочу, чтобы в нашем городе тоже был Интернационал! Но чтоб это был Интернационал добрых людей!
НЕПИСКИС. Э мишугенер ид[16].
КОЖАНКА.
ГЕДАЛИ. Зайт гезунт[17], комиссар! Ему бы сейчас сидеть у теплого моря и пить горячее молоко! А он уходит в холодную ночь, где гуляет ветер и свистит несчастье.
НЕПИСКИС. Ой-ой-ой…
ГЕДАЛИ. Простите, что вы сказали?
НЕПИСКИС. Я говорю: в хорошенькое времечко мы живем.
1 — я РАБФАКОВКА. Ой, извините, пожалуйста!
ЖЕНЩИНА Сиди, сиди, девонька. Я тебе подам… «Карл Маркс»… А! Я это слышала. «Капитал»… «Капитал»? А что, он был богатый человек — этот Карл Маркс?
НЕПИСКИС. А ид мит а борд[18].
1 — я РАБФАКОВКА. Что вы! Какой богатый! Наоборот! Он всегда жил в нужде.
2-я РАБФАКОВКА. Это он только книгу написал про капитал.
ЖЕНЩИНА. А Обычное дело! Когда у человека нет денег, он пишет про тех, у кого они есть… И что? Вы, такие молоденькие, такие хорошенькие, читаете такие толстые книги?
I — я РАБФАКОВКА. Конечно.
2-я РАБФАКОВКА. Мы же учимся на рабфаке.
ЖЕНЩИНА На рабфаке? Что это?
2-я РАБФАКОВКА. Рабочий факультет.
НЕПИСКИС. Не мучайтесь, мадам. Сейчас столько этих новых слов, что все мозги сломаешь. Рабфак, РККА и, не про нас будет сказано, ВЧК.
ЖЕНЩИНА. Нет, мне все-таки кажется, что вы действительно Пискис; он тоже вмешивается туда, куда его не просят!
НЕПИСКИС. Такая ведьма.
ЖЕНЩИНА. Девочки, скажите мне, но только откровенно: как же вы, простые еврейские девушки, попали на этот ваш раб…
2-я РАБФАКОВКА. Рабфак.
ЖЕНЩИНА. Да, рабфак.
1 — я РАБФАКОВКА. А туда только и берут простых людей.
ЖЕНЩИНА. И что? Сын простого сапожника может у вас учиться?
1-я РАБФАКОВКА. Конечно.
ЖЕНЩИНА. И сын кузнеца?
1-я РАБФАКОВКА. Пожалуйста.
ЖЕНЩИНА. А вот скажите мне откровенно. Допустим, у моего мальчика отец…
1-я РАБФАКОВКА. Парикмахер?
ЖЕНЩИНА. Нет… То есть, он тоже режет. Но не волосы.
Как бы это сказать…
2-я РАБФАКОВКА. Портной?
ЖЕНЩИНА. Нет… Он отрезает… лишнее. Ну, то, что называется «мэ махт а брис».
1-я РАБФАКОВКА. A-а… Нет! У такого человека сына не возьмут! Он же служитель культа!
ЖЕНЩИНА. Какого культа?
1-я РАБФАКОВКА. Религиозного!
2-я РАБФАКОВКА. А религия — это опиум для народа!
ЖЕНЩИНА. Что для народа?
2-я РАБФАКОВКА. Опиум. Наркотик такой, который дурманит людям голову.
ЖЕНЩИНА. Голову?! А какая связь? Нет, я вас спрашиваю — какая связь? Где голова — и где то, что он обрезает?
ГЕДАЛИ. И я тоже не понимаю: почему сын раввина не может выучиться на доктора, а сын священника — на учителя? Что? Это Карл Маркс запрещает?
1 — я РАБФАКОВКА. Нет, так прямо у него об этом не сказано.
ГЕДАЛИ. А! Прямо не сказано! Тогда, дети мои, я вас очень прошу: читайте эту книгу как можно внимательней! Каждое слово! Чтобы потом… Ой!., что-нибудь не перепутать!
В интересное время мы живем, пане-товарищи! В Одессе находятся французы, паровозы вместо угля топят воблой, а еврейские женщины рассуждают о политике! А?..