Антология современной британской драматургии
Шрифт:
И ты хочешь крикнуть:
Нет смысла, лапочка. Никакого, блядь, смысла. Она — уже труп. И я — уже труп. И ты — уже труп. Мы все — трупы в Волшебном Королевстве Жизни.
Но ты не — ты берешь ее за руку — осталось двадцать секунд, но ты берешь ее за руку —
Ты ты, шахидка, берешь за руку маленькую хорошенькую девочку с шариком и ушками Микки-Мауса, и ты идешь с ней по главной улице, потому что ты думаешь: пусть эти последние несколько секунд она будет не одна, разыскивая маму, чем умрет в одиночестве, страхе и отчаянии.
Время подходит, подходит —
Взрывчатка на твоем теле пульсирует и вибрирует, как будто рвется выполнить свою смертельную задачу —
Пять.
Mama mama ou est mama? [7]
Четыре.
К вам приближается фигура.
Bonjour — J’m’appelle Mckey. Vous est ma amie. Comment t’appelle tu? [8]
7
(франц.)Мама мама где моя мама? — Прим. пер.
8
(франц.)Привет — меня зовут Микки. Ты — мой друг. Как тебя зовут? — Прим. пер.
Я — Смерть. Я — Смерть. Беги, Микки. Бегите, жители Волшебного Королевства. Я — Смерть.
Три.
Bonjour — fille jolie. Quelle balon jolie. [9]
Ou est mama? [10]
Два.
Je ne sais pas. Moi, je ne suis pas votre mere. [11]
Один. Осталось мгновенье — нет, этого не, этого не может быть — а вдруг судьба и ошибка компьютера все-таки спасли мир, и тут —
9
(франц.)Привет. Какая красивая девочка. Какой красивый шарик. — Прим. пер.
10
(франц.)Где моя мама? — Прим. пер.
11
(франц.)Я не знаю. Я не ваша мама. — Прим. пер.
Бууум!
Из твоей спины, из груди, из влагалища вырывается сила, раздается взрыв, и в последний миг своей жизни ты видишь голову ребенка, оторванную от тела, — кровь хлещет тебе в глаза — голову ребенка швыряет на тебя, и когда ты умираешь, ты слышишь ее голос:
Мама.
Ты вздрагиваешь и просыпаешься. Три часа утра, три часа утра в твоей шикарной квартире в стиле студия, и ты смотришь на Мохаммеда, и вдруг тебя переполняет отвращение.
Что это? Что ты делаешь?
Его не должно быть здесь. Не должно быть — он должен сидеть за решеткой. Плевать
Свинья. Собака. Ты хуже животного. Чтоб ты в говне валялся. Чтоб ты в обоссанных штанах ходил. Чтоб ты жрал свои фекалии, ублюдок.
Ты полна решимости, и ты берешь трубку, и ты звонишь в Войска Специального Реагирования.
И ты рассказываешь обо всем — то с гневом, то со слезами, — ты рассказываешь всю эту ужасную историю.
И вот уже к вам едет машина забрать… Мохаммеда и взрывчатку.
Опять одна. Еще один человек, который, как выяснилось, тебе не подходит. С каждым годом становится чуточку больнее, и однажды станет так больно, что ты не сможешь любить.
Последний раз, только один раз взглянуть на Мохаммеда перед тем, как он исчезнет.
Он совсем мальчик — кто бы мог подумать, что он окажется…? — он совсем мальчик.
И ты идешь к нему, и ты садишься на кровать, и ты гладишь его темные-темные волосы.
Прости меня, Мохаммед, прости.
И ты наклоняешься, и ты нежно целуешь его в спящие губы.
Сука.
Он вдруг открывает глаза, его рука поднимается и бьет тебя в челюсть.
Сука. Сука. Сука.
А-а-а-х-х-х!
Сука. Ты предала нас.
Его гибкое тело выпрыгивает из кровати, и он бьет тебя в живот, у тебя перехватывает дыхание, во рту — сгустки крови.
Ты предала Аллаха.
Я не буду этого делать. Я не стану убивать невинных детей.
И ты боишься за свою жизнь. Ты боишься, что Мохаммед убьет тебя — расчлененное тело в собственной квартире, — ты вспоминаешь про нож. И что-то тебе подсказывает — хватай нож — хватай нож — вот он лежит, он раскроит меня сверху донизу. Ты кидаешься к ножу, ты хватаешь нож — и кидаешь взгляд на Мохаммеда. Но он не пытается завладеть ножом.
У него в руках канистра с бензином. Откуда она взялась?
Он смотрит на тебя. Смотрит прямо в глаза. Проходят секунды. По ночной улице проезжает грузовик, доставляющий мясо в Дувр. (Это деталь.)
И тут вдруг печаль наполняет его глаза, и он говорит:
Я слаб. Я ничтожен. Похоть толкнула меня к женщине. Я предал Джихад.
И он выливает бензин из канистры на свое смуглое тело, встряхивая волосами, словно девушка под душем после хоккея.
Мир есть юдоль страданий и горя. Да?
Да. Да. Да.
О Аллах, пусти меня в Рай, молю тебя, Аллах. Я предал Джихад, но я умоляю, Аллах.
И он подходит к плите, и он берет спички, и ты понимаешь, что он сейчас сделает.
Мохаммед — нет.
Я предал муллу, я предал наше дело. Прощай.
Он чиркает спичкой.
Но Мохаммед я люблю тебя я люблю тебя я люблю тебя всей душой больше чем Троя больше чем Башни люблю твою силу твое страдание твою душу я — Бежим, бежим, пока не приехали войска, давай начнем все с начала, у меня есть домик в деревне —