Антропоцентристская семантика: образ homo sapiens по данным русского языка
Шрифт:
Методологически важным начиная с XIX в. и по сей день признается вопрос о взаимосвязи языка и культуры. Можно выделить два основных подхода к его решению.
Суть первого заключается в том, что взаимосвязь языка и культуры характеризуется как движение в одну сторону. Поскольку язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, то язык есть отражение культуры (С. А. Атановский, Г. А. Брутян, Е. И. Кукушкин, Э. С. Маркарян и др.).
В рамках второго подхода выдвигается гипотеза лингвистической относительности, согласно которой язык обусловливает способ мышления говорящего на нем народа, и способ познания мира зависит от того, на каком языке мыслят познающие субъекты (Э. Сепир, Б. Уорф, Л. Вайсгербер. Д. Кэррол, Д. Хаймс и др.). Как
На наш взгляд, и в том, и в другом подходе к взаимоотношениям языка и культуры есть рациональное зерно. Язык (равно как и картина мира, и образы мира, отраженные в нем) – это часть культуры говорящего на нем народа и транслятор этой культуры. В то же время язык в результате длительного исторического развития формирует некие культурные коды (ключевые слова, ставшие общеупотребительными, частотными; устойчивые выражения – фразеологизмы, пословицы, поговорки), позволяющие говорящим на данном языке осознавать действительность определенным образом. И в этом смысле язык влияет на видение мира, на картину мира и образы мира в сознании людей. Иными словами, язык отражает культурные установки говорящего на нем народа и благодаря своей кумулятивной функции (функции накопления знаний) способен определять эти культурные установки.
Н. И. Толстой отмечает: «Отношения между культурой и языком могут рассматриваться как отношения целого и части. Язык может быть воспринят как компонент культуры или орудие культуры (что не одно и то же), в особенности когда речь идет о литературном языке или языке фольклора. Однако язык в то же время и автономен по отношению к культуре в целом, и его можно рассматривать отдельно от культуры (что и делается постоянно) или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом» [Толстой, 1995: 16].
Итак, существуют разные подходы к вопросу о взаимоотношении языка и культуры. Однако в них, как и в разных определениях культуры, обнаруживается общая точка отсчета, общий стержень, который организует эти взаимоотношения, – человек. Бесспорным остается одно: человек мыслит, творит, общается, познает и оценивает окружающий мир в контексте той культуры, которой принадлежит, и результаты этой деятельности человека отражаются в языке.
В. Н. Телия отмечает: «Культура – это продукт духовно-нравственного осмысления человеком мироустройства, на фоне которого формируется самосознание личности. Поэтому установки культуры, лежащие в основе ценностных ориентиров жизненной философии и жизнедеятельности личности, постигаются рефлективно. Они становятся достоянием культурного сообщества благодаря их означиванию. Общеизвестно, что одним из самых продуктивных средств означивания концептуального содержания установок культуры выступает естественный язык» [Фразеология в контексте культуры, 1999: 8–9].
Язык как знаково-символическая система является не только средством осуществления коммуникации между людьми на самых различных уровнях – от мышления до передачи информации, но и источником опредмечивания, закрепления знаний, выработанных на протяжении всей истории человечества. Эти знания становятся знаниями индивида постольку, поскольку он усваивает их вместе с языком, рас-предмечивает опредмеченную в нем духовную культуру.
Естественный язык, когда он выполняет по отношению к культуре орудийную функцию, приобретает роль языка культуры: единицы естественного языка становятся «телами» культурных знаков, не утрачивая при этом и собственного языкового значения. Языковые сущности (слова, словосочетания, высказывания, тексты), когда они служат «телами» культурных фактов, придают мотивированность знаковому отношению между предметами и явлениями и их пониманием. Язык, таким образом, выполняет культурологическую функцию.
Но язык не только обеспечивает общение между людьми и «означивает» культуру, но и выступает
Соотносительность языка и культуры может быть представлена и через определение понятия «культурно-языковая компетенция». Культурно-языковая компетенция понимается как владение интерпретацией языковых знаков в категориях культурного кода. Она усваивается вместе с овладением языком и с «присвоением» субъектом языка – в значительной мере уже через него – культуры через ее тексты (мифы, сказки, фольклор, религиозную и художественную литературу). По мнению В. А. Масловой, приобщение человека к культуре происходит путем присвоения им «чужих» текстов, ибо именно тексты являются истинными хранителями культуры. «И в той мере, – пишет В. Н. Телия, – в какой культура – ее концепты, символы, эталоны, стереотипы и т. п. – присвоена через язык, она релятивизирована к нему. Но и языковые сущности в этом случае релятивизированы к культуре, поскольку они включают в себя культурные компоненты, воплощенные в их денотативное (дескриптивное) или коннотативное содержание» [Телия, 1996: 228]. Под присвоением в данном случае понимается не просто овладение отображенными в языке (текстах) знаниями и представлениями о реалии, но и признание этих знаний и представлений «своими».
Именно соотносительность языка и культуры обусловливает способность языка не только отражать действительность в форме наивной картины, выражать оценочное отношение к отдельным фрагментам этой картины, но и способность воспроизводить национально-культурные традиции, установки, стереотипы носителей языка – транслировать мировосприятие народа.
Язык и сам является фактом культуры. Во-первых, потому, что он составная часть культуры, которая наследуется новыми поколениями от предков; во-вторых, потому, что язык – основной инструмент, посредством которого мы осваиваем культуру; в-третьих, потому, что язык – важнейшее из всех явлений культурного порядка, ибо если мы хотим понять сущность культуры – науку, религию, литературу, то должны рассматривать эти явления как коды, формируемые подобно языку, ибо естественный язык имеет лучше всего разработанную модель.
В. Н. Телия, выделяя из многочисленных определений культуры существенные для ее взаимодействия с языком аспекты и обобщая их, рассматривает культуру как часть картины мира, «которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессе личностной или групповой рефлексии над ценностно значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека» [Телия, 1999: 18]. Если культура – часть картины мира, то язык – часть культуры и одновременно средство трансляции культуры. Язык, таким образом, теснейшим образом связан с культурой: он входит в нее, живет в ней и отражает ее.
В языке (зеркале культуры) отражен процесс и результаты познания человеком себя и себе подобных, данные человеком себе и другим характеристики и оценки. Все, что человек увидел в себе самом и в других людях, узнал о себе и других и захотел сообщить другим, он отразил в языке. И в этом смысле образ человека в языке – это абсолютно все, что человек может сказать о себе и других людях в разных ситуациях и сферах: в обыденных условиях, в науке, религии, искусстве. В известном смысле человек в языке – это физический, химический, биологический и всякий иной образ живого мыслящего существа, поскольку все, что известно о человеке, в большей или меньшей степени обязано языку как орудию мышления.
«Человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции и свой интеллект, свое отношение к предметному и непредметному миру, природе – земной и космической, свои действия, свое отношение к коллективу людей и другому человеку… Он передал языку свое игровое начало и свою способность к творчеству. Человек запечатлел себя и в именах природных объектов, внеся в них утилитарную и эстетическую оценки. Почти в каждом слове можно обнаружить следы человека», – пишет Н. Д. Арутюнова [Арутюнова, 1999а: 3].