Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит
Шрифт:
– Каждый несет свое бремя, – покивала сухая крона. – И бремя своего рода.
– Это прошлое! Давно забытое…
Хоть тарлинцы и продолжают обходить те руины стороной, да.
– Время оплаты всегда приходит. От него не сбежать, – с присвистом прошелестел из-за ворот невидимый собеседник. – Иди своей дорогой, дитя. Возвращайся на свою сторону.
Я растерянно присела на каменный подиум и судорожно вдохнула.
– Вы не можете его убить, – упрямо прошептала, набрав воздуха в грудь. – Есть препятствие.
– Для тьмы нет преград, кроме света, –
– Он связан со мной. Видите? – потрясла рукой, гхарр знает кому показывая символы на коже. – Виззарийская привязка. Древняя, как само мироздание. Если вы меня не пропустите к нему, я умру прямо тут, перед вашими воротами. Вот здесь, на камешке! По вашей вине!
Я с усердием покивала, удобнее размещаясь у подножия обелиска. Не была уверена, что блефую: в груди жгло, внутренности заполнялись тоской. Я действительно чувствовала себя очень дурно. Но вряд ли хуже, чем Райс.
– Глупое дитя. Зачем свету цепляться за тьму? Оборви связь сама, пока это возможно.
– Не дождетесь. Это неправильное решение. И если вы с ним что-то сделаете… – пробормотала растерянно. – В моих целительских книжках про это не было, но почти уверена, что я тоже умру. Тогда вы точно нарушите древний закон, так?
Почему в «Целительстве для чайников» не имелось главы о том, как вести переговоры с мраком? Я не была уверена, что давлю на верные болевые точки. И вообще голова шла кругом. Лисси Лонгвуд общалась не с кем-нибудь, а с высохшим туром, черным камнем и призраком за воротами! И еще Граймсу советовала не налегать на тоники…
– Грехи твоего рода оплачены, – задумчиво кивнуло дерево. – Нам нет проку от твоей души. Пока что…
– Так отпустите нас! Сегодня, – взмолилась, растирая похолодевшие щеки. – Уверяю, Райс еще не раз провалится в вашу бездну… Его эшерской не пои, дай только к разрыву прогуляться!
– Поздно, дитя. В главном зале подношений уже идут торги за его черную душу, – с неправдоподобной жалостью сообщило древо.
Торги… За душу… Да просто огхарреть.
Ох, Лисси, не стоило тебе завидовать приключениям иномирянок.
– Пустите хотя бы…
Точно ли я хочу туда попасть? И своими глазами увидеть, как мерзкие твари с щупальцами соревнуются за жизнь темного магистра? Точнее, за право лишить его этой жизни и обратить мраком.
– Хочешь выторговать его себе? А что предложишь взамен? – с интересом спросил невидимый призрак изнанки. – Капля крови, оставленная на алтаре, дает тебе право войти в зал подношений и участвовать в торгах.
– Хочу… участвовать, – сообщила дрожащим голосом и поднялась с камня. И ворота передо мной беззвучно распахнулись.
Едва я шагнула за выкованный из теней заслон, пустыня обрела очертания темного леса. Но не анжарского, а скорее либтоунского. Того самого, по которому мы брели с сиром Таэли и Райсом пару часов назад.
Вывод этот я делала из простого наблюдения: сейчас мои глаза упирались в круглый валун, прикрывающий вход в подземный храм. В тот самый храм, в которой я уже спустилась! А потом упала еще ниже, в глубину бездны.
Невидимый привратник собрался из серой дымки и приобрел черты человека – молодого мужчины в старинном мундире, какие носили лет двести назад. Жестом он указывал на сдвинутый валун. Мол, топай вниз, пока без тебя, глупая душа, не сторговались.
У самого входа буйно разросся чешуйчатый черноягодник. Странно: тут он выглядел так же, как и с нашей стороны. Редкое растение, не в каждой даже целительской книге упоминающееся.
Я осторожно перешагнула бархатистые заросли и ступила на уцелевшую лестницу. Можно ли дважды спуститься в одно место, ни разу не поднявшись?
Выходит, можно… Но и место было другим.
Потолочный свод был собран из круглых витражей, по периметру подземного храма стояли золотые статуи. Здесь они казались темно-серыми, но по глянцу легко узнавался драгоценный металл. У стен громоздились туманные стеллажи с книгами, столы с кувшинами, мраморные чаши для омовения… До разрушения храм Имиры был истинно великолепен.
Только один «предмет интерьера» совсем не радовал взор. На целехоньком алтаре лежало главное подношение богине – сир Кейр Райс собственной благословенной персоной, чуть заляпанной местным болотом. Его мерцающий звездами плащ свисал с обеих сторон черного камня, стелился волнами по полу.
Участники торгов бродили вокруг, сотрясая воздух свистящим «Ууу» и колыхаясь своими изменчивыми телами. Некоторые исчадия мрака выглядели почти людьми, у других имелось запредельное количество щупалец. Иногда они подходили к камню, что-то шептали и бросали к подножию предметы, скрытые тенью. На меня внимания не обращали, словно визиты младших целительниц из Тарлина тут были делом обычным и мало занимательным.
Ноги дрожали, сердце тарахтело, как старенький сломанный вояжер. Я давила в себе крики, старательно делая вид, что все в порядке вещей. Мол, щупальца и щупальца. Экая невидаль? Хотя такого бардака в жизни Алиссы Лонгвуд еще не случалось.
Огибая каждого из существ по большой дуге и наматывая растянувшуюся серебряную нить на запястье, я кое-как пробралась к алтарю. Боги Эррена, что они сделали с магистром?
Тот выглядел катастрофически неживым. То есть, попади он на мое дежурство в приемный покой… Я бы послала его в другую магическую инстанцию. Мрак черными лентами оплетал бледную кожу, вены налились темным ядом. Очень жестокая кара за то, чего даже не совершал.
Вот зачем Райс полез в храм среди ночи? Что за кошмарная привычка нырять во мрак без оглядки, не думая о последствиях? Отдавать всего себя целиком, растворяясь в пыль в гадких болотах? Ох, я бы много всякого высказала ему сейчас, будь он в сознании!
– Сир Райс… Кейр, – прошептала, аккуратно дергая магистра за воротник и нащупывая вену на холодной шее. Не мог же он быть совсем мертвым? – Это я… Я пришла, чтобы…
«Выторговать вашу черную душу у тварей изнанки», как-то так, да?