Анжелика. Маркиза Ангелов
Шрифт:
На чердаке замка старый Лютцен начистил до блеска свою каску, снял ржавчину с железной алебарды.
У всех войн безобразные обличья.
Но та, которая должна была вот-вот закончиться, стала спутницей всей его жизни, и казалась самой ужасной из всех Гарпий. Лютцен мог поклясться в этом. Но как и во всех войнах, в ней были проблески света.
Таким светом стала для него сверкнувшая в мареве сражения белокурая шевелюра заблудившегося Северного короля.
День битвы на поле возле Лютцена, где-то в Саксонии, выдался туманным. На своем огромном, тяжелом коне появился король Швеции, Густав-Адольф. Это был настоящий великан. В своих воспоминаниях
Как бы там ни было, толстяк Густав-Адольф остался в истории как достойный стратег и великий завоеватель. Но никто и никогда не сможет забыть ужасных солдафонов, составлявших его армию. Вплоть до Лотарингии, граничащей с Германской империей и Францией, можно было увидеть, как гигантские силуэты вояк рыскали вокруг, оставляя после себя сожженные до основания деревни, замученных крестьян, женщин со вспоротыми животами, детей, проколотых насквозь. Шведы умели так же хорошо держать в руках длинную пику, как и швейцарцы.
Гийом-ландскнехт под командованием великого генерала, барона Франсуа де Мерси, на службе курфюрста Баварского, сражался против них. Лицом к лицу с другими великими французскими генералами — виконтом де Тюренном и герцогом Энгиенским, который у Рокруа впервые заставил обратиться в бегство испанские Терции [29] .
Нёрдлинген! [30]
Еще одно поражение. Это часть профессии. Но тот солдат, который храбро сражался и остался живым, мог считать себя победителем.
29
Терции — испанские военные подразделения. 19 мая 1643 года герцог Энгиенский разбил испанскую армию под командованием дона Франсиско де Мелло и снял осаду с города Рокруа. Победитель позднее унаследовал титул своего отца и вошел в историю под именем Великого Конде.
30
В сражении под Нёрдлингеном 6 октября 1634 года шведы и немцы потерпели поражение от имперской армии. Но Анн Голон явно имеет в виду другое сражение, 3 августа 1645 года, где баварцы под командованием барона де Мерси потерпели поражение от французов и Мерси погиб.
На следующий день барон де Мерси умер от ран.
Инстинкт самосохранения заставил наемников покинуть поля сражений и идти через поглощенную войной Европу на запад, к краю света, к зыбкому морю, к неведомому океану.
Они шли на запад. Немецкая речь уступала место французской. Их окружали более зеленые, более волнующие пейзажи. На западе времена года сменялись плавно и гармонично, как в танце.
Маленькая Анжелика любила пересчитывать их по пальцам:
«Март, апрель, май — весна, цветы.
Июнь, июль, август — лето, сбор урожая.
Сентябрь, октябрь, ноябрь — осень, золотой лес, сбор яблок, урожай винограда, сбор каштанов.
Декабрь, январь, февраль — зима в белых одеяниях, бичующие, стегающие, похожие на драже градины».
Пуату.
Старые теплые домишки. Тенистые рощи, сменяющиеся благоухающими
Монтелу.
Лютцен остался.
Часть вторая
Ветер из далеких краев
Глава 6
После удивительных событий, пережитых в пещере колдуньи, Анжелика стала более послушной. У нее появился интерес к учебе.
Девочка оставалась дома, внимая урокам тетушки Пюльшери, которые та преподавала племянникам и племянницам, исходя из их возраста и усидчивости. Если бы не старая дева, Гонтран не умел бы даже читать.
Анжелика спрашивала себя, не произошло ли в логове Мелюзины чудо, или Божий дар, как называли его в церкви. Ей казалось, что, в благодарность за это, она просто обязана приложить все усилия, чтобы, наконец, унять тревоги любящей тети.
Та не верила своим глазам, глядя на Анжелику, благоразумно сидящую за шитьем, вышиванием или усердно корпеющую над листом бумаги с заданиями. Неужели Бог услышал ее молитвы. Кроме того, предположения по поводу блестящих способностей ветреной племянницы оказались верны: Анжелика вышивала великолепно, легко, словно играючи. Шитье не очень увлекало ее, но и ему она предавалась с завидной ловкостью и быстротой. Единственное, что было по-настоящему трудно, так это долгие часы неподвижно сидеть на одном месте. Малейший шум, доносившийся с улицы, манил ее к окну. Двор старого замка был сценой, где каждый день, а порой и каждый час разыгрывался новый спектакль.
Однажды в дождливый день Анжелика, глядя в окно, с изумлением увидела, как, трясясь на ухабах, на топкую дорогу, ведущую к подъемному мосту, выехала кавалькада всадников и карет. Перед повозками и телегой, забитыми багажом, горничными и слугами, ехали лакеи в ливреях с желтой оторочкой. Форейторы уже соскочили на землю, готовясь завести упряжку в узкие ворота. Лакеи слезли с запяток первой кареты и распахнули лакированные дверцы, украшенные красно-золотыми гербами.
Анжелика слетела вниз по башенной лестнице и, выбежав на крыльцо, увидела разряженного сеньора, увязшего в навозе, и его шляпу с плюмажем, валявшуюся на земле. На спину слуги, допустившего подобную оплошность, сыпались удары и потоки брани.
Перепрыгивая на носках своих элегантных сапог с камешка на камешек, сеньор в конце концов добрался до безопасной прихожей, откуда на него глазели Анжелика и ее маленькие братья и сестры.
Вслед за ним появился подросток лет пятнадцати, одетый столь же роскошно.
— Святой Дени! Куда запропастился мой кузен? — воскликнул вновь прибывший, окинув окружающих возмущенным взглядом.
Но, заметив Анжелику, он вскричал:
— Святой Иларий! Да это просто вылитая кузина де Сансе, точно такая же, как была во время своей свадьбы в Пуатье. Давай-ка, малышка, твой старый дядюшка обнимет тебя.
Он поднял ее на руки и от души расцеловал. Вернувшись на землю, Анжелика дважды чихнула, — так силен был аромат духов, пропитавших одежду сеньора.
Она вытерла кончик носа рукавом и мельком подумала, что Пюльшери непременно отчитала бы ее за это, но, не зная стыда и смущения, и не подумала покраснеть. Вежливо улыбнувшись, Анжелика сделала реверанс перед гостем, в котором уже признала маркиза дю Плесси-Бельер. Затем подошла поближе, собираясь поцеловать юного кузена Филиппа.
Но тот отпрянул назад и бросил на маркиза испуганный взгляд.