Анжелика. Маркиза Ангелов
Шрифт:
— Это вопрос наследственности, моя дорогая. Разве его предполагаемый отец не был солдатом?
Считая дни, теперь стали говорить «это было до» или «это было после визита маркиза дю Плесси».
Колдовской настой принес забвение.
Старый замок замер под весенним солнцем в ожидании новых чудес. Но торговец с книгами не пришел в этом году, а воспоминания Анжелики о пережитых волнениях побледнели со временем, словно старый карандашный рисунок.
Анжелика по прежнему совершала привычные вылазки в сторону болот, но теперь все чаще предпочитала
Отныне она старалась узнать и запомнить все о дарах, скрытых в корнях или кронах деревьев, в траве на лужайках и у ручья. А еще больше о тех дарах, что были в полном преград мире, который окружал болотистую страну, дарах, способных наделять властью над жизнью и удачей — властью, о которой ничего не знали простые смертные.
«Верь мне, я открою тебе секреты, что позволят жить в мире с любовью».
Колдунья рассказывала Анжелике про травы, помогающие при родах, и про травы, предохраняющие от ребенка. «Это поможет, если тебя взяли силой… ведь солдатня так часто заявляется к нам! Нам не нужны пр'oклятые дети», — объясняла Мелюзина.
Анжелика смутно чувствовала, что уроки Мелюзины помогут ей избежать ловушек, расставленных жизнью, чтобы заманить ее в беду. По крайней мере, теперь она умела использовать для защиты все, что загадочная и щедрая природа разбросала под ногами людей.
Глава 7
Несколько месяцев спустя приехал «черный гость».
Анжелика хорошо запомнила это событие и часто о нем вспоминала. Далекий от того, чтобы нарушить устои и обидеть, как поступили предыдущие гости, он принес вместе со своими странными словами надежду, которая будет сопровождать Анжелику в течение всей жизни. Надежду, так глубоко укоренившуюся в ней, что в годины несчастий, с которыми она столкнется позже, ей достаточно будет закрыть глаза, чтобы вновь представить тот весенний дождливый вечер, когда появился гость.
К Анжелике уже вернулись привычные самоуверенность и любопытство. Успокоенная словами и отварами Мелюзины, она была довольна, что встретила людей, благодаря которым ей удалось прикоснуться к сверкающему миру двора с его праздниками и интригами. Мир, в котором она будет однажды призвана жить, потому что в сказках либо сам король, либо сын короля всегда отправлялся искать принцессу в глубине ее старого замка.
Год выдался дождливым, что было хорошо для урожая, но удерживало от прогулок в лес и по болотам.
Продолжая посвящать занятиям с Пюльшери долгие часы, Анжелика проводила много времени в любимой кухне. Вокруг нее играли Дени, Мари-Аньес и маленький Альбер. Самый младший братик лежал в колыбели возле очага. Кухня оставалась самым уютным местом в доме. Огонь горел там постоянно и почти без дыма, потому что дымоход огромного камина был очень высоким. Отблески негаснущего пламени, танцуя, отражались в красных днищах висевших на стенах кастрюль и мисок. Нелюдимый мечтатель Гонтран нередко часами наблюдал за огненными бликами, в которых видел некие странные образы, а Анжелика угадывала в них ангелов-хранителей Монтелу.
Тем
— Что случилось, моя птичка? Это не похоже на тебя — заниматься хозяйством. Моя стряпня стала для тебя недостаточно хороша?
— Нет, но я должна быть готовой ко всему.
— То есть?
— Вчера ночью, — сказала Анжелика, — мне приснилось, что я служанка и готовлю для детей. Это доставляло мне радость, потому что они все сидели вокруг стола и смотрели на меня благодушными глазами. Что же я буду делать, если стану служанкой и не смогу приготовить еду для детей моего хозяина?
— Что за мысли лезут в твою голову? — воскликнула кормилица с искренним негодованием. — Ты никогда не станешь служанкой, по той простой причине, что принадлежишь к дворянскому роду. Ты выйдешь замуж за барона или графа… а может быть, даже за маркиза? — добавила она со смехом.
Сидящий в углу Раймон поднял голову.
— Я вижу, твои планы на будущее изменились. Я думал, что ты хотела стать главарем разбойников.
— Одно другому не мешает, — ответила девочка, продолжая энергично рубить мясо.
— Послушай, Анжелика, ты не должна говорить такие… такие ужасные вещи! — заявила вдруг тетушка Пюльшери, которая пришла укрыться в кухне не столько от холода, сколько от язвительных замечаний своей сестры, тетушки Жанны.
— А я думаю, что Анжелика права, — рассудительно сказал Раймон. — Гордыня — смертный грех, с которым надо постоянно бороться. Смирение и тяжкий труд пойдут на пользу всякому.
— Глупости, — отчетливо произнесла Анжелика. — Я не намерена смиряться. Я просто хочу научиться готовить для детей, которых люблю. Ты будешь это есть, Мари-Аньес? А ты, Альбер?
— Да! Да! — поспешно закричали оба малыша.
Снаружи послышался топот копыт.
— Вот и ваш отец вернулся, — сказала тетушка Пюльшери. — Анжелика, я думаю, что будет лучше, если мы пройдем в гостиную.
Но после недолгой тишины, во время которой всадник, должно быть, спешился, у входной двери зазвонил колокол.
— Я иду! — закричала Анжелика.
Она поторопилась к двери, забыв о засученных рукавах и перепачканных мукой руках. Сквозь пелену дождя и вечерний туман она различила высокого худого мужчину, с плаща которого ручьем лилась вода.
— Вы поставили лошадь под навес? — поинтересовалась она. — Здесь животные очень легко простужаются. Из-за болот туман очень густой.
— Благодарю вас, мадемуазель, — ответил незнакомец, сняв большую фетровую шляпу и поклонившись. — Я осмелился, по традиции путешественников, сразу же поставить лошадь и багаж в вашу конюшню. Поняв этим вечером, что я слишком далек от своей цели, и проезжая мимо замка Монтелу, я решил попросить мессира барона приютить меня на одну ночь.
Судя по костюму из толстого черного сукна, украшенному только белым воротничком, Анжелика решила, что перед ней мелкий купец или празднично одетый крестьянин. Однако его акцент — неместный и напоминающий иностранный — сбивал ее с толку и мешал угадать его истинное происхождение.