Апокалипсис вчера. Дневник кругосветного путешествия
Шрифт:
Тот же день
Сколько лет человеческой истории? Как давно началось все, что мы видим вокруг? И с чего вообще оно началось?
В Каир я приехал с египетского Юга. Из Асуана поезд отходил ранним вечером, и, до тех пор пока не стемнело, я смотрел в окно. Там было то же самое: песок, а в песке – миллиарды экспонатов, которые не влезут даже во все вместе взятые музеи мира.
До Каира поезд идет через районы, контролируемые исламскими фундаменталистами. Жители могут и жахнуть по вагонам из гранатомета. Поэтому сразу за локомотивом к нашему составу была прикреплена открытая платформа: мешки с песком, станковый пулемет на крепких ногах. Перед тем как залезть в вагон, я видел, как здоровенные арабы-военные в черной униформе не торопясь раскладывали перед собой пулеметные ленты.
Поезд свистнул на прощанье и тронулся. Трястись предстояло больше двенадцати часов. Купить билеты заранее я не успел и теперь ехал не первым классом, а вторым. Выглядело это так: ободранный вагон, в окнах отсутствуют стекла, в проходе между креслами бродят куры. Скрючившись в кресле, я сумел-таки несколько часов поспать, а проснулся от того, что почувствовал: под моим сиденьем кто-то ворочается. Собака? Какая-нибудь коза? Просыпаться категорически не хотелось, но я все-таки разлепил глаза и заглянул под кресло. Там, свернувшись калачиком, прямо на полу лежала пожилая египетская женщина в платке-хиджабе и длинном черном мусульманском балахоне.
Раз в полчаса-час поезд делал остановку на местах самых головокружительных археологических раскопок: Ком-Омбо, Эдфу, Луксор, Дендера, Наг-Хаммади, Сохаг, Телль-эль-Амарна. Представьте, что город, в котором вы живете, целиком ушел под землю с площадями, домами, кладбищами, свалками, жилконторами, закусочными, мебелью, кухонной посудой, вашим личным гардеробом и вообще всем-всем-всем. Египет – это как раз такая история. Целый мир, ставший помойкой. Бесконечные храмы, тысячи звериноголовых божков, циклопические колонны и еще черт знает что. Разумеется, зрелище завораживает. Разумеется, любой поймет: такого, как здесь, нет нигде в мире. Плюс сотни фильмов про мумии и проклятия фараонов. Плюс великие египетские пирамиды. Странно ли, что именно Египет долгое время считался самой первой цивилизацией мироздания?
На самом деле это не совсем так. Египетская культура – штука, конечно, древняя, однако, известны историкам культуры и подревнее. Самый первый из раскопанных городов (палестинский Иерихон) почти вдвое древнее пирамид. И самая древняя письменность найдена не в Египте, а на территории Румынии. Если там ничего не напутано с датировками, то эта письменность появилась на три тысячи лет раньше, чем в Египте. А самая древняя металлургия – на территории Лаоса. Тамошние жители строили города и башни в те годы, когда египтяне еще с деревянными копьями наперевес охотились на бегемотов.
На простой вопрос: «Где и когда возникла самая первая цивилизация планеты?» – любой честный историк даст прямой ответ: «Без понятия!» Сегодня ученым известны тысячи древних культур. Есть среди них более развитые, чем Египет. Есть – более древние. Эти культуры находят по всей поверхности планеты. Какую из них стоит считать первой, никто не знает. Сам Египет уже давно не кажется уникальным. Мексиканские пирамиды намного громаднее египетских, а чилийские мумии – на тысячи лет древнее. Но менять сложившуюся картину ученым тоже неохота. Раз уж люди привыкли считать, будто история началась с пирамид, то пусть так и будет. Пирамиды, по крайней мере, можно потрогать, а все, что было построено в других местах, давно обратилось в песок.
18 января. Каир (Египет)
В четыре утра поезд наконец дотащился до Каира. Весь день я отсыпался, вечером попробовал съездить в Саккару, а еще ночь спустя решил взглянуть на пирамиды. Ты можешь презрительно кривить губы и говорить, что все эти туристические аттракционы тебя не интересуют. Но, оказавшись в Каире, все равно, словно зомби, поймаешь такси и покатишь осматривать пирамиды.
Великие пирамиды стоят на самой окраине Каира. Много пишут о том, как они огромны. Хотя на самом деле размером пирамиды не поражают. Суть ведь не в размере, а в древности. Пирамиды – самые древние постройки на поверхности планеты. Это как твой собственный молочный зуб, который родители сохранили в спичечном коробке. Или мятая школьная тетрадка, в которой когда-то ты выводил первые корявые буквы. Когда Хеопс закладывал эту пирамиду, мир был юн, а человечество было ребенком. С тех пор все изменилось и даже сама Вселенная постарела, а пирамиды все еще стоят. Как точка, с которой все началось.
Вход, через который запускают туристов, за последние пять тысяч лет много раз теряли, а потом вновь находили. Последний раз он был открыт в 820 году багдадским халифом аль-Мамуном. Воины халифа расчистили проход, но в глубь пирамиды лезть побоялись. Неподалеку от входа, прямо в туннеле, они обнаружили могилу христианского монаха. Из его костей и наваленного рядом тряпья воины смастерили факелы, однако дрожащее пламя так и не сумело рассеять многовековой древнеегипетский мрак. Зеленые от страха мусульманские воины выбежали назад, к свету. А я вот, несмотря на всю свою клаустрофобию, купил билетик и полез.
Внутри пирамиды было жарко. По тесному проходу вместе со мной полз пузатый голландец, а навстречу пробивалась группа японских туристов. Разумеется, единственное, о чем я думал, это о том, что над головой у меня пятьдесят миллионов тонн камня. И если все это вдруг рухнет, то от мягкого и живого меня не останется вообще ничего. Немного утешало лишь то, что подобного надгробия нет и уже не будет ни у кого в мире. Только у меня, вон того пузатого голландца и фараона Хеопса.
Считается, будто проход к погребальной камере прикрывают хитроумные ловушки. Падающие на голову балки, замаскированные ямы, отравляющие воздух ядовитые газы, выскакивающие из стен копья. Наступишь не туда – и конец тебе. Но лично я этих наворотов не видел. Самое обидное в том и состоит, что внутри пирамиды ничего нет. Длинный коридор, в конце – погребальная камера. Вы добираетесь до самого конца, а там – пустая комната, на стене которой процарапано: «В 1818 году здесь был Джованни Бельцонни». И больше ничего. Крышка саркофага сброшена на пол и треснула. Тело погребенного фараона давно разложилось на отдельные атомы.
Бельцонни – это итальянский жулик, который двести лет назад первым наладил контрабанду египетского антиквариата в Европу. Здоровенный лоб, под два метра ростом, Джованни разграбил несколько древних кладбищ и переломал больше, чем смог вывезти. В его времена раскопками занимались романтики и кладбищенские воры. Мумии и папирусы продавались на каирском рынке на вес. Гигантские статуи дюжинами вывозились из страны. Когда и кем все это было изготовлено, мало интересовало покупателей. Да этого никто и не знал. До тех пор, пока в 1843 году в Каире не побывал немец Лепсиус. Именно этот человек стал основателем по-настоящему научной египетской археологии. Пять месяцев он бродил приблизительно в тех же краях, где сегодня торчал я. За это время Лепсиус открыл тридцать с чем-то новых пирамид и, вернувшись в Европу, заявил, что самые древние из них построены аж пять тысяч лет назад.
Такая цифра казалась фантастикой. Мир в те годы казался совсем молодым. С его историей все было понятно. Ее мерили даже не на тысячелетия, а на века. История была похожа на человеческую биографию: детство—юность—зрелость… Европейским туристам нравилось свысока поглядывать на предшественников: пирамиды, конечно, пирамидами, постройка, конечно, выдающаяся, но все же до наших высот египтянам ох как далеко.
Египет со всеми своими собакоголовыми богами играл в истории человечества роль младенчества. Что-то вроде стадии, когда ребенок впервые внятно произнес слово «мама». И вот теперь Лепсиус уверял, будто египетская история длиннее и насыщеннее, чем вся вместе взятая история Европы. Ученые отказывались этому верить. Однако первые же раскопки подтвердили выводы Лепсиуса. Детство человечества оказывалось слишком уж затянутым. И чем больше историки узнавали о египетской истории, тем сильнее она их удивляла.