Апозиопезис
Шрифт:
— Рад был познакомиться, пан полковник. — Инженер поклонился. — Это большая честь, быть арестованным офицером столь высокого класса.
— Мне весьма жаль, что обстоятельства поставили нас в столь неудобную ситуацию, — ответил на это Кусов. — Надеюсь, что весьма скоро все обвинения снимут, а вас освободят. Я же сниму обвинения о моем похищении и избиении. Мне тоже было очень приятно познакомиться со столь способным исследователем и изобретателем. А сейчас прошу сюда…
Он властным жестом призвал протискивающихся в магазин полицейских и обменялся с ними несколькими словами, после которых городовые встали по стойке смирно и отдали ему салют. Через минуту на улицу вывели всех девушек и едва стоящую на ногах Генриетту. Под самый конец, под охраной, вышел и Данил. Протискиваясь мимо Навозника, он нежно погладил его корпус. Кто знает, а вдруг он видит его в последний раз. Прежде чем усесться в полицейскую карету, которая между тем прибыла из Цитадели, он глянул в небо — темное и дождливое, но, по крайней мере, реальное и знакомое.
— Снова в тюрягу, — вздохнул Довнар. — Только это, похоже, лучше, чем торчать в бездне.
Он уселся в тюремный экипаж, размышляя над тем, не покормят ли его в тюрьме ужином. И не угостят ли выпивкой… Он готов был руку отдать за бутылку водки.
Варшава, 15 (27) ноября 1871 г., утро
На Мировской площади [70] выставив штыки, ровными рядами стояли роты Лейб-гвардейского Волынского полка. Темные шинели пехотинцев сливались с фоном — длинными и мрачными зданиями мировских казарм. Свинцовые, низкие тучи только усиливали эффект серости и делали атмосферу более гнетущей. Не помогли чистка сапог до глянца и смазка оружия; гвардия не сияла, как случалось обычно во время парадов и смотров. Штыки не желали блестеть, даже полковой штандарт с желтым крестом и двуглавым орлом опал и висел печально, словно цветастая тряпка.
70
Западная часть Саксонской площади (Placu Saskiego). В давних зданиях Мировских казарм сейчас размещается пожарная часть Варшавы. Рядом расположен Мировский рынок. — Прим. перевод.
На одной из самых ранних фотографий Варшавы мы видим бивуаки русских войск, сконцентрированных в городе (как раз на Саксонской площади) в связи с начавшимися волнениями. Концентрация войск не смогла предотвратить широкомасштабное польское восстание 1863–64 гг.
Офицеры в черных парадных мундирах и белых лосинах обнажили сабли перед принимающим смотр наместником. Фельдмаршал Федор Федорович Берг ехал на своей паровой коляске, которую толкал приятный на вид полковник жандармерии в отставке, но остающийся доверенным советником, Сергей Муханов. Их сопровождал командир волынцев, генерал-майор Дмитрий Дмитриевич Прохоров.
Берг грозно глядел на неподвижных солдат. Пехотинцы знали, что от старого офицера не скрыть даже малейшее нарушение устава или порядка. Все должно было быть идеальным и соответствующим предписаниям. В глаза фельдмаршала могла броситься какая-то деталь, портящая совершенную картину, к примеру, недостаточно начищенный орел на кивере или не застегнутая пуговица, и тогда беда командиру полка, наказание от которого незамедлительно получит командир разгильдяйской роты, который, в свою очередь, жестоко отомстит подчиненным ему фельдфебелям, ну а те уж постараются, чтобы рядовые не забыли этого дня на всю оставшуюся жизнь. Так что воздух был наэлектризован напряжением и ожиданием. Солдаты втягивали животы и удерживали дыхание; они замерли, словно вытесанные из камня или отлитые из стали, совсем словно стоящая на самом конце рядов батарея боевых големов.
Точно так же чувствовал себя и полковник Кусов, находящийся на конце площади, во главе собственного небольшого отряда: четырех офицеров — агентов, шести жандармов — мехаборгов и двух боевых автоматов. К отдельной оперативной ячейке III Отделения Личной Его Императорского Величества Канцелярии отнеслись, словно к обычному подразделению, равняющемуся по статусу лейб-гвардии. Это свидетельствовало о немилости в глазах графа Берга. Приказ о необходимости присутствовать на смотре Кусов получил лично от одно из младших адъютантов наместника, который довольно-таки грубо, еще до наступления рассвета, вытащил его из постели. Тем самым, жандармы из элитарного разведывательного подразделения были приравнены к обычным пехотинцам, следящим за порядком в Варшаве. Стыд и позор! А прежде всего, показатель того, что Берг взбешен.
Фельдмаршал похвалил гвардейцев, отчего мина генерала Прохорова прояснилась, как будто из-за туч выглянуло солнце. После того наместник неспешно подкатил к отряду Кусова и, не говоря ни слова, осмотрел стоявших по стойке смирно агентов. Выглядели они гротескным сборищем экспонатов из кунсткамеры, далеко им было до вышколенных, неподдельных военных. Рядом с облаченным в парадный мундир жандармским полковником Кусовым стоял могучий прапорщик Скобелев с четырьмя металлическими руками и в мундире без рукавов. Дальше стоял худенький, седенький старичок с белой бородой — религиовед, мистик и экзорцист, поручик поп Анучкин. Рядом с ним покачивался амбал с покрытой коростами рожей, в мятом и грязном сюртуке: фельдфебель Огранович, специализирующийся в проникновении в преступную среду. Далее выпячивал грудь высокий и худой тип с паучьими, медными ногами: языковед и снайпер, хорунжий Черевин. Дальше стояла парочка молодых подхорунжих, практикантом родом из дворянских семейств, а за ними — очередные чучела с механическими частями тел, с боевыми шрамами и следами ожогов на мордах. На первый взгляд, подразделение можно было сравнить разве что с цирковой труппой или беглецами из желтого дома.
Берг внимательно оглядел их, но его старческое лицо ничего не выражало. Он доехал до конца ряда, после чего Муханов по его кивку развернул тележку, чтобы остановить ее перед Кусовым.
— Александр Иванович, мой маленький мальчик, который должен был сделаться генералом, — покачал головой фельдмаршал. — Только если ты и дальше станешь так поступать, надежды твоего отца прахом пойдут. С военной службы тебя попросят, так что кончишь ты как лишенный офицерского патента неудачник. Послушай-ка моего совета, брось все это. Подай рапорт на отпуск для поправки здоровья, и в это время умоляй отца, чтобы он устроил тебе должность в административных петербургских структурах. Покинь жандармерию, сделайся чиновником. Там оно будет и легче, и безопаснее. Через несколько лет доберешься до чина тайного советника, заработаешь состояние и женишься на какой-нибудь сисястой княжне, которая родит тебе кучу малышни. Эх, погода какая сегодня прекрасная! Но могло бы и дождику позволить, потому что воздух сухой, в горле меня дерет. Душно мне.
Граф зашелся в кашле, так что даже его паровая коляска начала стучать шестеренками и травить пар через свисток. Кусов все так же стоял по стойке смирно, не шевелясь и глядя прямо перед собой. Понятное дело, что он и не собирался слушаться фельдмаршала, считая себя превосходным солдатом и разведывательным агентом.
— Ваше превосходительство изволит шутить, — заговорил он без разрешения. — Но ведь убийцу мы идентифицировали и обезвредили…
— Ну да, шутить изволю, — фыркнул Берг. — Ха. Ха. Вот тебе и на! Как смешно. Так, говоришь, идентифицировали?
— Да. Убийцей был Игнаций Кржижановский [71] , выдающийся польский музыкант и композитор, исчезнувший в невыясненных обстоятельствах в 1862 году. Благодаря госпоже фон Кирххайм, мы установили, что его жестоко убили в подвале дома на Краковском Предместье, и в этом же доме, опять же, благодаря следственным действиям нашей союзницы, мы при случае выявили гнездо похитителей, занимавшихся торговлей живым товаром.
— И это ты считаешь успехом, мальчишка? — Берг глянул на обеспокоенно кивающего головой Муханова. — Ха. Вот скажи ему, Сергей. Пускай вьюнош наконец-то протрет глаза.
71
Самое интересное, в нашей реальности такой человек действительно существовал: «Игнатий Кржижановский (польск. Ignacy Krzyzanowski; 24 декабря 1826, Опатув — 10 февраля 1905, Варшава) — польский композитор и пианист.
Учился в Кракове у Францишека Мирецкого, затем в Парижской консерватории; в 1844 г. в Париже взял несколько уроков у Фридерика Шопена. С 1852 г. жил и работал в Варшаве. Автор множества фортепианных сочинений, по поводу которых Энциклопедия Брокгауза и Ефрона утверждает: Музыкальные произведения Кржижановского (каприччио, ноктюрны, мазурки, фантазии, романсы, элегии и т. д.) отличаются благородством стиля, изяществом и мелодичностью.
Много работал также как музыкальный педагог». — Российская Википедия.
Польская Википедия добавляет: С большим успехом концертировал в Польше, Францци и Англии. В 1852 году перебрался в Варшаву, где очень быстро завоевал славу одного из лучших преподавателей игры на фортепиано. Кроме того, занимался музыкальной публицистикой.
Творчество Игнация Кржижановского, пускай и оцениваемое весьма высоко, сейчас забыто». Но его произведения можно найти в Сети. — Прим. перевод.
— Трупоход был ликвидирован без допроса, так что у нас нет никаких доказательств того, что это именно он убил австрийского посла. Нам не известно к тому же, зачем он это сделал, а вдобавок, как следует из вашего же рапорта, он сбежал в астральное пространство, откуда вновь может вести агрессивную деятельность, — спокойно сообщил Муханов. — Так что, единственное, что вам удалось, это только идентифицировать преступника. Но он все так же способен представлять опасность и, скорее всего, и представляет.