Апозиопезис
Шрифт:
— Я убежден в том, что убивал он случайно, отыскивая свою музыку и жаждая мести за нечеловеческую смерть, — вздохнул Кусов. Когда он обрел память, стал совершенно не страшным. Сейчас же он один из бесчисленного числа малых упырей, кружащих за границами реальности. Его уже не подгоняет месть и страшная тоска по утраченной музыке. Мне кажется, что мы можем о нем забыть…
— Забыть?! — прорычал Берг. — А что я доложу в Петербург? Что князь Горчаков передаст австрийцам? Что их чрезвычайный посол пал жертвой несчастного случая, а его опять же случайный убийца спокойно отправился на тот свет? И, собственно, так и не известно, кто же за эту смерть ответственный! Приди в себя, парень! В этом мире все делается не так.
— Можно подсунуть им турецких похитителей, — робко предложил Кусов. — Ведь это же явно они девять лет назад убили музыканта, сотворив, таким образом, демона.
Несколько мгновений Берг игрался рукоятью подлокотника своего кресла, но его мина ничего доброго не обещала.
— Турки, — процедил он сквозь зубы. — Вместе с польским бандитом, ты, мой маленький Александр, посмел убить турецкого торгового атташе и двух его служащих. И мы должны представить это в качестве очередного успеха? Убийство дипломата державы, с которой у России и так напряженные отношения. Ты что, желаешь этим своим следствием спровоцировать начало новой войны?
— Так ведь этот бей был похитителем женщин и распоследней сволочью, — буркнул под нос Кусов. — Вот и получил, чего заслуживал.
Муханов громко чмокнул губами, смущенно покачивая головой. Берг успокоил его жестом руки.
— А мне плевать, кем там он был в частной жизни, — вновь процедил он сквозь зубы. — Считается то, что он обладал дипломатическим статусом. В моем городе погибли уже два дипломата! В моем, понимаешь! — Столь же неожиданно, как вспылил, он успокоился и огладил черненые усы. — Вообще-то, обвинение турок в том, что это они спровоцировали убийство австрияка — штука не такая уже и глупая, мой мальчик, но по причине глупой бравады вы их всех без какой-либо пользы отослали в преисподнюю. Их нужно было всего лишь арестовать! Мы бы выдали их австрийцам и убили бы одним камнем двух зайцев. Мы бы еще сильнее углубили конфликт Франца-Иосифа с султаном, после чего еще больше приблизили его к России. Только мы не можем осуществить данный маневр, имея в руках только трупы вместо обвиняемых!
Теперь все будет выглядеть банальной провокацией. Великая Порта обвинит нас в убийстве своего дипломатического представителя только лишь затем, чтобы вызвать конфликт с Австрией. А Вена ведь тоже может этого не купить, она посчитает, будто мы строим козни, чтобы спровоцировать войну Австрии с Османской Империей и ослабить нашего соседа, вместо того, чтобы заключить с ним союз.
— Как все это сложно и запутанно, — вздохнул Кусов.
— А политика — она штука сложная и запутанная, — милостиво прокомментировал его слова Берг. — И как раз потому-то я тебе и советую заняться чем-нибудь другим. Офицер-разведчик обязан чуять политику, вылавливать ее на ходу, интуитивно понимать, какие действия способны повредить государству, а какие — помочь. Создатель же этим даром тебя не наделил.
— Я научусь, — горячо возразил полковник. — Пускай ваше превосходительство само согласится с тем, что подключение госпожи фон Кирххайм к следствию было превосходной идеей! Это она захватила убийцу и выследила убежище турок. Мы можем официально похвалить ее в Берлине и даже представить к ордену! Это будет замечательный жест в направлении Германской Империи, который наверняка сделает наши отношения более теплыми и даст возможность заключения союза. По крайней мере, это мы на этой афере можем выиграть.
Берг поглядел на Муханова.
— А ведь неплохо головой работает, правда? — спросил он советника. — Парень не дурак, но всей картины не улавливает. — Он критически осмотрел Кусова, как будто оценивал товар с изъяном. — К сожалению, дорогой мой мальчик, выстрелил ты в белый свет, как в копеечку! Вчера мы получили несколько телеграмм из Берлина, выдержанных в гневном и не слишком дружелюбном тоне. Выслал их сам Железный Канцлер, Отто фон Бисмарк. Так вот, оказывается, фроляйн фон Кирххайм — это самая старшая дочка Мальвины фон Кирххайм, девичья фамилия которой — Бисмарк. Тайной полишинеля является большая любовь, которой канцлер дарит свою сестру и ее детей.
— Так Генриетта — племянница Железного Канцлера? — не мог поверить Кусов.
— Здесь она должна была отдохнуть после военных травм в качестве усыпленного агента. Бисмарк договорился об этом непосредственно с князем Горчаковым, потому-то даже я не имел понятия о ее существовании. Ее никогда не собирались использовать по назначению. Для нее Варшава должна была стать переменой, чем-то вроде санатория, в который она прибыла, чтобы успокоить нервы, — спокойно рассказывал Берг. — Мы же, вместо этого, бросили ее в самое пекло, она пережила несколько покушений, ее похитили, избивали, душили. Сейчас в тяжелом состоянии она находится в правительственном госпитале. И я не скажу тебе — в котором, никак нет!
Кусов впал в ступор.
— И что я должен телеграфировать Бисмарку? Что мы чуть не послали на тот свет его любимую племянницу? И как это способно сблизить наши народы? — Берг потер лоб. Рука его явственно тряслась. — В шесть вечера начинается торжественный ужин и концерт, организованный Музыкальным Обществом. Князь Хотек, чрезвычайный посол Австрии, будет там в качестве почетного гостя. Вновь над нами повисла угроза катастрофы. Если музыка в очередной раз приманит демона, который возвратится, чтобы убивать… Нет, нет, я даже думать об этом не желаю. К сожалению, мы так и не знаем, кто же заказывал покушения на госпожу фон Кирххайм. Вполне возможно, что турки, но точно так же это могли быть польские сепаратисты, которые так и ждут любой нашей ошибки.
— Я прослежу, чтобы на сей раз…
— Э-э, нет, — перебил его Берг. — В четырнадцать ноль-ноль на Петербург отходит поезд. Сядешь на него со всем своим зверинцем. Я не желаю видеть в Варшаве ни тебя, ни твоих страхолюдинов. Послушай моего совета: возьми отпуск или сразу подай в отставку. За австрийцем проследят мои жандармы и варшавская полиция. Я сам решу все это дело, как и планировал с самого начала. Ох, ну и духота здесь… Воды! Или нет, не хочу. Только распахните окна!
Кусов инстинктивно глянул в небо. Подул холодный ветер, над каре гвардии затрепетало полковое знамя.
— Ну, мальчик мой, тебе еще повезло, что я дружил с твоим отцом, да и тебя люблю. Если бы было иначе, царь еще сегодня получил бы письмо, касающееся тебя лично, после которого ты мог бы ожидать быстрого назначения в крепость куда-то в Тобольске или Красноярске. А в Сибири карьеру ты бы ведь не сделал, а? Того, там… О чем это я? Ага, ты не принимай близко к сердцу, просто эта работа не для тебя. Ты вьюнош способный, справишься и в другом месте. А теперь время покушать, второй завтрак, понимаешь. Сегодня у нас овсянка с вареньицем, а к ней чашка теплого молочка, мать ее за ногу. Куда подевались те времена, когда на завтрак я ел мясо с кровью и винцом запивал?…