Апозиопезис
Шрифт:
«И только лишь потому я тебя не прибью», — подумала Генриетта. — «Так и быть, гад, жизнь тебе оставлю».
— Так что теперь дамочка может понять мое раздражение своей личностью. Дамочка представляет лично для меня угрозу, и действия дамочки уже лишили меня дополнительного заработка. — Он развернул гаечный ключ и, словно пистолет, нацелил его в лицо Генриетте. — И я лично прослежу за тем, чтобы дамочка наконец-то исчезла. Раз и навсегда.
Граф Берг стоял, опираясь на двух палках. В своей ночной рубашке и ночном колпаке он не выглядел особенно грозно. Данил — который видел его столь близко — тем не менее, испытывал к нему уважение. Даже как лохматый, вытащенный из кровати старичок — он излучал авторитет. Его окутывала аура могущества Империи, превращая людские останки в грозного командира. Он ковылял перед стоявшим по стойке смирно Кусовым и Довнаром, глядя на обоих исподлобья. Его не вытаскивали из кровати со времен восстания, так что он уже и отвык от подобного рода неудобств. Но гнев он пока сдерживал, поскольку сам ранее приказал сообщать о любых возможных инцидентах, имеющих связь с делом.
— Что, мой милый мальчик, билокацией страдаешь? — обратился граф к Кусову. — Находишься в двух местах одновременно. Стоишь передо мной, и в то же самое время катишь в поезде, направляющемся в Петербург. Во всяком случае, именно так мне доложили пару часов назад.
— Я посчитал, что ситуация требует моего личного вмешательства, и решил возвратиться…
— И что ты еще решил? Что приказы старого пердуна ни хрена не стоят, так что их можно безнаказанно нарушать? — закончил за него Берг. — Эх, ну что за времена. Да если бы я, будучи в твоем возрасте, сотворил нечто подобное, выписали бы мне полсотни батогов, чтобы думал башкой. А потом бы отослали сторожить медведей в Сибирь.
Граф задумался. Понятное дело, как дворянина никто бы пороть его не стал, а кроме того, он и сам неоднократно нарушал идиотские приказы, и ему это как-то сходило с рук, нор, так или иначе, щенка хотя бы попугать было нужно. Берг всю жизнь зарабатывал славу жестокого типа, так что на старость нечего было проявлять слабость и мягкосердечие.
— Ну а ты кто таков? — холодно глянул Берг на Данила. — Ага, вспомнил! Потомок гетмана Ходкевича, как выяснил Алексей. Я не стану приказывать незамедлительно разобрать тебя на части исключительно из уважения к твоему великому предку. Нечасто случается мне разговаривать с типом, в жилах которого течет кровь победителей России.
— Благодарю вас, ваше высокопревосходительство, — Данил и сам встал по стойке смирно, высоко подняв голову, словно солдат во время смотра. — Но я всего лишь незаконнорожденный сын графа, так что мало чего имею общего со старым гетманом.
— О-хо-хо! Слава богу, хоть скромный. Ох и душно же здесь, черт подери.
Старец отпустил одну трость и начал отстегивать пуговицу у шеи.
Все трое находились в одном из коридоров Королевского Замка, месте с исключительными сквозняками, по которому сейчас просто гулял холодный осенний ветер.
— Это по причине высокого давления, — заявил Данил без спросу.
— Чего, не понял?
— Простите, ваше высокопревосходительство, за то, что я осмелился заговорить. Я являюсь специалистом в различных научных областях, и мне кажется, что я знаю, почему вам душно, — ответил инженер. — Насколько я догадываюсь, вы пользуетесь паровой медицинской коляской.
— Об этом знает вся Варшава, — буркнул Кусов.
— Пускай говорит, — перебил его фельдмаршал.
— Скорее всего, приступы жара и духоты вызваны слишком высоким давлением крови. Это же, в свою очередь, является последствием злоупотребления биологической поддержки, которым снабжена ваша коляска. Накачиваемые машиной флюиды, которые поправляют ваше самочувствие и прибавляют вам энергии, в больших количествах вредны. Будет достаточно, если вы ограничите терапию в коляске, самое большее, пятью часами в сутки, и тогда все неприятные проявления уйдут.
Берг остановился перед инженером и долго глядел на него с грозным выражением на лице. Кусов нервно поглядывал на наместника. Поведение старика невозможно было предвидеть. Вот прямо сейчас он мог вытащить револьвер и застрелить инженера на месте. Но вместо этого, он пихнул Довнара пальцем в живот.
— Это все?
— Побольше самостоятельного движения, — ответил Данил. — Лично я рекомендую частые прогулки, несмотря на погоду.
Замковая площадь, как она выглядела в 1871 году. Посредине — Королевский Замок, справа — колонна Зигмунта III.
— Вы только подумайте, — буркнул себе под нос Берг. — Восемь самых лучших врачей не знает, что со мной, попеременно накачивают меня всякой дрянью, а этот вот божьей милостью изобретатель в две минуты ставит диагноз! — Он отбросил обе трости, те с грохотом покатились по полу. — По мнению полковника Кусова, вы являетесь единственной надеждой на обнаружение фроляйн фон Кирххайм живой, — спокойно констатировал он. — Еще до утра вы обязаны доставить ее в Замок. Она — племянница Железного Канцлера; если с ней хоть что-то случится, нового тройного перемирия никогда не будет. Царь всех нас бы живьем порезал, если мы это допустим. То есть, ее безопасность является абсолютным приоритетом. Даю вам карт-бланш.
— А что с послом Хотеком? — спросил Кусов.
— Жив и здоров. Генерал Витковский должен сопроводить его в бордель. Все под контролем.
— А полковник Муханов?
— Мне он нужен живой и целый, — принял решение фельдмаршал. — С этим мальчишкой мне нужно поговорить. Я очень разочаровался в нем. — Чуточку пошатываясь, он направился вперед. Трости так и остались валяться на мраморном полу. Берг сделал несколько шагов и повернулся к обоим своим визитерам. — Ну, чего стоите. Лично я выполняю рекомендации инженера Довнара, самостоятельно двигаюсь. Вы идете или так и останетесь здесь торчать?
Кусов и Данил переглянулись и присоединились к старику, пристроившись у него по бокам. Наместник направился в сторону внутреннего двора.
— А теперь, будьте так уж добры, расскажите, как вы собираетесь найти девушку, — коротко приказал Берг.
— Я пришел к выводу, что у нас слишком мало времени на проведение обычного следствия, — ответил на это Кусов. — Выбор подозреваемых, рассылка агентов по городу, прослушивание шпиков и доносчиков, а потом — уже на основании их показаний — установление гипотетических мест содержания фроляйн фон Кирххайм, все это длилось бы слишком долго.
— А мой дорогой Сережа за это время улетучится словно камфара. Понятное дело, если это он за всем этим стоит, поскольку я не исключаю и того, что все ваши домыслы не стоят и гроша, — буркнул Берг. — Во, сразу же стало лучше. Не так душно и прохладнее. Самому следовало докумекать, что нужно избегать этой механической гадости. Еще чуть-чуть, и коновалы превратили бы меня в какого-нибудь плюгавого мехаборга. Вы уж извините старика, инженер, только я считаю все эти устройства уж слишком современными.