Апрельское озеро
Шрифт:
В полутьме Элисон чуть не запнулась о торчащий в полу камень, но Александр держал её крепко. Он толкнул её к железному столу и, когда Элисон обернулась, Алекс тихо и строго произнёс:
– Ты ведь не знала, что раньше здесь проводились казни? Когда-то давно в этих подвалах выносили приговоры осуждённым. И так называемым ведьмам тоже. Людей сюда приводили насильно, запирали без еды и воды на долгое время. Затем мучили почти до смерти, и когда они были достаточно сломлены болью и страданиями, их жестоко казнили.
Он замолчал, отвернувшись к стене, где торчал единственный зажжённый факел, и шокированная девушка видела в полутьме лишь его медленно вздымающиеся широкие плечи под тонкой тканью рубашки.
– Это место пропитано ужасом и болью, – продолжал Алекс с пугающей воодушевлённостью. – Как бы я не хотел возвращаться сюда, оно всё равно тянет меня к себе. Я с ним связан, я сам весь пропитан болью.
Его голос стал печальным, отяжелевшим от сбитого дыхания. Когда он обернулся к жене, выражение его лица вновь было строгим, мрачным.
– Я делал много ужасного в своей жизни. И продолжаю делать это. Я тоже мучаю людей, тех, кто не угодил моему отцу, – по мере того, как он говорил, Алекс приближался к Элисон, а она лишь с ужасом смотрела на него снизу вверх. – Я привожу сюда его должников, его врагов и просто тех, кто ему не нравится. Я умею делать так, что человек расскажет мне свои секреты или сделает то, что я захочу. Но перед этим он настрадается вдоволь. Ты стоишь у стола, на котором истекали кровью такие люди. Где они теряли свои пальцы, уши, глаза…
– Нет, не может быть! – крикнула она, и слова её эхом раздались здесь. – Вы это всё выдумываете… Напугать меня хотите… А я не боюсь, ясно?!
– Почему тогда дрожишь и нетвёрдо стоишь на ногах? Я не лгу, малышка, я рассказываю тебе это, потому что больше нет смысла притворяться в чём-либо. Ты будешь знать обо мне всё, и я буду знать всё о тебе. Никаких секретов, никакой фальши. Мы будем лишь супругами, такими же, как и многие другие! Я хочу этого, и я буду возвращаться домой каждую ночь, а ты – ждать меня, и греть для меня постель, и любить так, как я захочу.
– Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ!
Она закричала так громко, что сам Алекс увидел слёзы в её глазах, и как побелели костяшки пальцев её маленьких рук, которыми она держалась за край железного стола.
– Но ты полюбишь…
– Это ещё почему?
– Потому что больше некому.
Он постарался вложить в тон своего голоса столько горечи и тоски, сколько мог, сколько чувствовал. Ибо знал: если сейчас не достучится до неё и не покажет, чего хочет на самом деле, то вряд ли ему удастся сделать это позже. А Элисон смотрела на него всё так же: с ненавистью и презрением. В карих глазах, мокрых от слёз, отражались блики пламени факела, будто они горели изнутри.
– И вы думаете, – начала она негромко и говорила спокойно, сдержано, – что я вдруг буду чувствовать к вам нечто большее, чем ненависть? Что вдруг полюблю искренне и всей душой? Нет, нет уж, этому не бывать…
– Перестань мне перечить! Я сумел смириться с твоим появлением в моей жизни, почему ты не можешь сделать этого?
– Я с вами никогда не смирюсь.
Алекс смотрел на неё и видел в карих глазах всё ту же злобу, то же презрение, что окончательно подвело его к черте. Но, как оказалось, его жене ещё было, что сказать:
– Я знаю про Маргарет, – произнесла она уверенно. – И что вы делали с ней в доме её отца.
– Ты видела?!
– Конечно! – Элисон упрямо ухмыльнулась, вздёрнув маленький носик. – Теперь, кажется, вы разрушили все мешавшие вам границы, да? Вот и шли бы вы к ней снова! И оставили бы меня и мою семью в покое!
Он и сам не понял, как случилось то, что случилось далее. Александр вплотную подошёл к Элисон, размахнулся и со всей силы ударил её правой рукой. Но пощёчина не заставила её успокоиться: девушка, приложив к горящей щеке ладонь, гневно взглянула на Алекса, затем вдруг отпихнула его от себя и со всех ног бросилась бежать обратно по коридору к выходу. Он слышал звуки её шагов, и как скрипнула тяжёлая дверь наверху.
Александр остался один в полутёмном помещении. Здесь пахло гарью, но он ещё мог уловить аромат вина, наверняка, которое Элисон случайно расплескала на платье, находясь в деревне. Он не пошёл за ней, не кинулся догонять, чтобы наказать. Сейчас он сам себя не ощущал, а перед его глазами всё ещё была она, с ненавистью глядящая на него. Маленькая, растрёпанная, но бесстрашная и уверенная в себе. И Алекс ещё долго простоял так, опираясь на стол, потеряв счёт времени и себя самого в пространстве.
Когда он, наконец, вернулся из подвала, старые часы в гостиной над камином показывали без четверти четыре утра, а из-за задёрнутых тяжёлых штор в комнаты еле-еле пробивались первые лучи восходящего солнца.
– Где ты был? – кинулась к нему беспокойная миссис Уоллес, спустившись со второго этажа. – Объясни мне, что происходит?
– В чём дело? – Алекс лениво потёр пальцами усталые глаза.
– Элисон нигде нет! Она пропала!
========== Договор ==========
<right><i>Here in the forest, dark and deep,
I offer you eternal sleep.
I come to light your deep distress,
And show the Road to Happiness.</i>*</right>
<b></b>
<center>***</center>
Идиотка! Какая же она идиотка! Элисон сама уже сотню раз прокляла себя за вспыльчивость, за то, что разозлилась лишь потому, что кто-то её ударил. Её били и не один раз. В детстве – брат, конечно же, не нарочно. Позже, в школе, строгие тётки-преподаватели. И тогда она убегала, но ведь не ночью и не в тёмный лес! Раньше она могла спокойно проглотить обиду, спрятаться у себя в комнате и терпеть, терпеть, пока злость и гнев исчезнут сами собой. А сейчас, став старше и познав больше человеческой жестокости, ей стало труднее сдерживаться.