Арабская поэзия средних веков

Аш-Шанфара

* * *

Зачем ты кинула меня в объятия невзгод, Зачем покинула меня – ко мне покой нейдет! Зачем связала по рукам и бросила в беде: Тебя одну лишь вижу я – всегда, во всем, везде!… Пускай подаст какой-то знак, откроется на миг Мучитель мой, властитель мой – твой лучезарный лик! Свободен, словно птица, был… Теперь попал я в сеть, И тайной, что я так хранил, теперь владеют все!… Моя газель, увы, нет сил расстаться мне с тобой - Как пожелаешь, так верши, владей моей судьбой!

* * *

Влюбленного в тебя ты прогоняешь прочь, Согласья не даешь советами помочь, Зато клеветников приблизила к себе… Ну, что ж, пора забыть нам о ее судьбе! Хвала тебе, Аллах: рассеялся туман, Постигнул я теперь ее словес обман,- И, к счастью, до того, как возымела власть Над разумом моим всесильнейшая страсть!

* * *

Всю

ночь мы любили и пили вино, Покуда заря не ступила в окно И звезды, покорны лучам заревым, Не начали таять, как утренний дым. Всю ночь напролет были счастливы мы, Презрев все тревоги под пологом тьмы… Но радость недолго дарил небосклон - Ведь ночи любви быстротечны, как сон.

* * *

Если тщетны все надежды и закрыты все пути, И напрасны все попытки примирение найти; Если все воспоминанья ты развеяла, как дым, И завистник торжествует, вместе с вымыслом своим; Если недруги сумели свой напев тебе напеть, Обольстили клеветою, заманить сумели в сеть; Если им – твое доверье и улыбки все твои,- Все равно останусь верен обещаниям любви! Все равно готов, как прежде, жизнь пожертвовать тебе - Хоть не светит луч надежды в горестной моей судьбе!… Но прошу: не торопись ты отвращать своей души - Ведь недаром говорится: «Поспешая, не спеши!» Увлечет тебя далеко неприязни бурный вал… Я ж взываю лишь к терпенью – как всегда к нему взывал. Разве не был я доволен, не был рад, попавши в плен, Ничего не получая всей любви своей взамен? Не прощал тебе я разве прегрешений целый рой, Что невольно или вольно совершала ты порой? Даже мысль о том, что может красота содеять зло, Для меня была греховной: красоте оно не шло!… И сейчас ты мной владеешь, я люблю тебя такой, Даже в зыбких сновиденьях я не грежу о другой! Ты ж хотела опорочить непорочный наш союз, Ты не верила, как видно, в долговечность наших уз. Так поверь, что не хочу я изменять мечте о той, С кем союз души и сердца блещет чистой красотой! Но кинжал твоей измены глубоко проник в меня, Он поверг в смятенье веру, скинул всадника с коня!… Только все мои укоры ты умела отвести - Словно ты привыкла споры с богословами вести; Словно суть всего познала, все загадки бытия… О, когда б ты прежней стала – мир в душе обрел бы Ничего не надо боле – видеть лишь черты твои… Что ж, прими привет прощальный умирающей любви.

* * *

Влюбленный, простившись с тобой у дверей, Простился с покоем и с тайной своей. Но вновь он всего не сказал напрямик, Так быстро мелькнул провожания миг!… Сестра полнолунья! Неужто Аллах Тот миг сохранить не захочет в веках? Когда не со мною, не рядом она, То ночь беспросветно, кошмарно длинна; Когда же ты здесь,- как виденье легка,- Ропщу я, что ночь для меня коротка!

* * *

К нему с востока донеслось дыханье ветерка - И пробудилась память в нем и вспыхнула тоска, И слезы потекли из глаз, они текли ручьем: Тому, кто молод и влюблен, поплакать есть о чем. Есть отчего грустить всегда! Два друга знают, отчего и почему скорблю И что, пока могу терпеть, сжав зубы, я терплю. Всегда старался отдалить я приближенье бед,- «Сегодня – пир, а завтра – бой»,- как говорил поэт. Постигла и меня беда! Ночь натянула тетиву, и стрелами невзгод Я прямо в сердце поражен – стрелок был метким тот! Посланец бед нанес удар недрогнувшей рукой… Пытаюсь в медленной звезде я обрести покой. Неспешный путник – та звезда… В тюрьме суровой дни текут тоскливою волной. Кордова, как прекрасна ты! К тебе стремлюсь одной! Покоя в сердце не найду и не предамся сну, Пока те радостные дни и ночи не верну! От них не стало и следа… О, как чудесен твой предел – идет там шумный пир, И гул веселых голосов звучит на целый мир, И ясен день, и ночь светла, и утренним дождем Покров твой мирный орошен, и все цветет на нем. Все, как и в прошлые года… Благоухает базилик, и ветви, захмелев, Качаются от ветерка, как станы стройных дев. Спокоен вид зеленых кущ, и птицы там поют… О благодетельная сень, дающая приют! О ар-Русафа, Айн Шухда!… Аль-Джафарийя, аль-Укаб, забуду ли я вас - Там был я весел каждый миг, беспечен каждый час! Я не забуду аль-Акик, нарциссов полный луг - Как часто юные мужи там собирались в круг! И пела в роднике вода… А если низко над землей ходили сонмы туч, То вместо солнца нам сиял игристый винный луч, И виночерпий был красив, как роза вешним днем, Его запястья, словно хной, окрашены вином, И сладки томные уста… Вверх по течению реки к мосту ходили мы - Там поражали белизной песчаные холмы, И ароматом напоен был шорох ветерка, И все цветы ему в ответ качалися слегка, Тот берег в памяти всегда… Мы помянуть должны добром тех суток череду, Что во дворце Насих прошли у счастья на виду - Где сталь холодного ручья текла у наших ног И солнце наводило блеск

на ржавый свой клинок, Где жизнь красой своей горда… О, как великолепен вид желанной аз-Захра - Где незабвенные сады и нежные ветра! Мне заменяла та краса и райскую красу… Пока живу, я этот рай в душе своей несу! Он не померкнет никогда!… Но почему же вспоминать я не могу без слез Прекрасные места, где нам встречаться довелось, В одежды яркие любви рядились где не раз, И к наслаждениям вели всех, кто послушал нас? Как велика их череда!… Пусть носит вечно аз-Захра весенний свой наряд, И пусть достойные сыны ей лучшее дарят, Пускай всегда здесь будет мир, мы видим счастье в нем, Так у небес просили мы и вечером и днем. И приглашали всех туда… И часто верилось мне там, под сенью аз-Захра, Что беспощадная судьба бывает и добра - И потому надеюсь я: несчастный мой удел Изменится и станет все, как я того хотел! Опять взойдет моя звезда… Меня чуждались там, когда уйти пришлось мне вдаль, Но сам себя я утешал, смирял свою печаль. Я говорил: презренен тот, кто пожелал мне зла,- И вот безумная тоска из сердца прочь ушла. Ушла, увы, не без следа… Но пусть внезапный мой уход не радует врагов: Недолго быть моей звезде в плену у облаков. Я стану соколом в гнезде и львом в лесу густом, Мечом, упрятанным в ножны, алмазом под замком… Друзьям не причиня вреда… Я вздоха не могу сдержать, печаль во мне давно. И я не радуюсь в часы, когда я пью вино; И если мне струна поет, не подпеваю я. Одна утеха у меня – лишь весточка твоя. Всегда желанная, всегда…

* * *

О полная луна! Чей взор взяла в полон?

Того, кто лишь в тебя без памяти влюблен,

Чье сердце тяготит безжалостный навет -

Но выдержать его оно дало обет…

Терпению вотще учил меня Коран,

Но все же я терплю всю боль душевных рай.

Отчаянье гоню: ведь скольких тяжких дел

Успешным был исход, счастливым был удел!

* * *

Ни адха и ни праздник разговенья Не дали ни на миг успокоенья… Да разве в силах праздники помочь Тому, кто мучится и день и ночь! Друзья мои, я помню аль-Укаба, Чьи склоны я воспеть сумел так слабо; Зал ар-Русафы, аль-Фариси двор - Где был друзей так шумен разговор… И высекают те воспоминанья Искристый пламень из кремня страданья! Я помню, как сбирались мы в Насихе, Где вечера шумны, а утра тихи И так щедры советами друзья - Тогда любовью был охвачен я. Там бой давал я дружеским укорам, Там не было конца безумным спорам,- Но коль хотел того веселый пир, То очень скоро осенял нас мир… О, сколько дней провел я в аль-Акике! Луна сменяла солнечные блики, Но мы тогда с возлюбленной моей Не различали дней или ночей!… А помните забавы у запруды - Обилье вин, и сладкой пищи груды, И гладь кристальная речного лона - Как будто во дворце у Соломона? Я помню свежесть этих тихих вод, Я помню звонких чаш круговорот… Мечты, свиданья, дружеские лица - Когда еще такое повторитсж… И сможет ли страдающее око Узреть все то, с чем разлучен жестоко?! Я вспоминаю: там белели стены - И вечер днем казался неизменно. И разве статься там могло такое, Чтоб «юный жаждал иль страдал от зноя»? Великодушен был хозяин наш И в час раздумий, и под звоны чаш… Теперь в тех залах не поют рабыни - Их голоса сменил покой пустыни, Покой, который не дает уснуть… А я свой трудный продолжаю путь, И вместо кубка из ладони друга, Есть у меня копье, седло, подпруга; Настречу тучам я лечу в тумане… Да, ночи здесь, на дальней Гвадиане, Мне кажутся куда длиннее тех, Что я провел средь дружеских утех!

* * *

Завистник мне сказал, что та, кого люблю, больна. «Стыдись,- ответил я ему,- ты болен, не она! А эти бусинки – не пот, алмазы на челе. Я совершенней красоты не знаю на Земле! Ведь тело дивное ее под стать волнам реки… Что ж удивляться – на волнах бывают пузырьки!»

* * *

С тобою не сравнится ветка ивы - Так ты стройна, прекрасна, горделива! Своим чудесным взглядом ты затмила Глаза детеныша газели милой… Остерегался я тебя недаром: Не смог противиться волшебным чарам - И вот бреду, любовью ослепленный, Сильней, чем в жизнь, в тебя одну влюбленный! Твоя любовь ниспослана мне свыше… Нет, я не тот, кто с ней бороться вышел.

* * *

О, кто поймет твой зов, твой плач, И где тот лекарь, где тот врач, Кто исцелит лихой недуг, Что завладел тобою вдруг?… И чем поможет тут совет? Того, кто нужен, рядом нет: Он здесь – в душе, и вдалеке - В эфире, в легком ветерке. О, если б этот ветерок Соединить сердца помог!