Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре
Шрифт:
Если человек заболевал, то, по разумению бедуинов, это был верный признак того, что в шатре его поселился шайтан со своими ратниками, злыми джиннами. И чтобы выпроводить их из жилища, у постели больного зажигали в курильнице благовония. В городах в этих целях чертили на стенах домов унаследованные от предков магические символы-заклинания. Так поступали, к примеру, в Йемене и в Омане.
Лечением больных детишек занимались знахарки-повитухи. Как правило, те, кто принимал их роды. При самих же родах, что интересно, аравитянки предпочитали пользоваться услугами повитух со «слабым зрением», памятуя о притче, гласящей, что «остроглазая» повитуха, невзлюбившая по какой-то причине роженицу, могла сглазить и рожденного ею ребенка (21).
На Бахрейне, писал американский миссионер С. Цвемер, где пулевые ранения лечили припарками, состоявшими в основном из фиников
Калейдоскоп фактов. Жители доисламской Аравии, свидетельствуют известные арабские историки прошлого, поклонялись гробницам святых старцев, обладавших даром излечивать тяжелобольных. Старцам, говорили они, доступно видеть прошлое и будущее. Им открыта воля Божия, и поэтому они могут дать правильный совет. Надолго отлучаясь из дома, арабы складывали у гробниц святых старцев домашнюю утварь и запасы продуктов. Араб, отправлявшийся, к примеру, с торговым караваном на ярмарку, располагавшуюся вне границ земель его проживания, мог спокойно оставить у такой гробницы свернутый шатер, корзины с финиками, зерном и рисом, и по возвращении найти все в полной сохранности и неприкосновенности.
Аналогичная картина наблюдалась, кстати, и во времена раннего ислама. В отдельной комнате сокровищницы мечети Масджид ан-Наби, к примеру, где находится Гробница Пророка Мухаммада, состоятельные мединцы хранили свои сбережения и богатства. Из сочинений арабских историков и воспоминаний путешественников известно, что мечеть эту разграбили в свое время ваххабиты, захватившие Город Пророка.
Вот что сообщает об этом испанский путешественник Бадия-и- Леблих Доминго (1766–1818), посетивший в 1807 г. Мекку под видом одного из «потомков» славной династии Аббасидов (750-1258), «принца» Али-бея Аль Аббаси. По пути в Медину он повстречал караван, в котором были служители храма Масджид ан-Наби. Они, дескать, и поведали ему о том, что ваххабиты завладели несметными богатствами Храма, что цена одних только драгоценных камней и жемчуга, накопленных там, «не могла быть определена никакой, даже самой высокой суммой».
В Храме с Гробницей Пророка, скрытой от глаз паломников занавесом, пишет в своих путевых заметках знаменитый английский исследователь Аравии Ричард Бертон (в 1853 г. инкогнито посещал Мекку и Медину), он видел (через окно) висевшее на этом занавесе «дивное украшение». Арабы называли его «Созвездием жемчужин». А среди множества даров, оставленных там, приметил великолепные жемчужные четки.
Когда ваххабиты захватили Медину (1803), то их предводитель, вломившийся в Храм с Гробницей Пророка и заглянувший за занавес, воззреть на саму Гробницу не осмелился. Вместе с тем, сокровищницу Храма безжалостно разграбил. Именно тогда бесследно исчезли хранившиеся в ней бесценные драгоценности, в том числе и украшение «Созвездие жемчужин». Все их доставили в разное время в Медину — с почетными паломническими караванами — в качестве даров от владык и правителей стран и народов исламского мира. Священные чаши Храма (те из них, что сохранились, конечно), выкупил впоследствии (1815) у ваххабитов египетский генерал Туссун-паша, и с почетом возвратил на место.
По одному из сказаний, ваххабиты намеревались даже содрать с Храма Пророка полумесяц, ошибочно полагая, что он — золотой. Двое грабителей забрались с этой целью на крышу Храма, но, поскользнувшись, свалились и разбились. Остальные сочли случившееся недобрым предзнаменованием, и быстро удалились.
Животный мир Древней Аравии именитые арабские географы описывают как необыкновенно богатый. Склоны гор утопали в лесах. На полуострове водились львы и пантеры, песчаные кошки и волки, лисы и шакалы, дикие свиньи и козы, газели и антилопы, обезьяны и змеи (кобры и гадюки), дрофы и страусы, ястребы и канюки (ловчие птицы). В горных районах Омана, Джульфара (эмират Рас-эль-Хайма, ОАЭ) и полуострова Мусандам, выходящего на Ормузский пролив, «судоходные ворота» Персидского залива, до сих пор встречаются арабские леопарды. Сегодня их насчитывается на полуострове, в основном в горах Дофара (Оман), не более двухсот.
Рассказывая
Земли «Острова арабов», говорится в работах известных исследователей-портретистов Аравии, славились своими ремесленниками. В Йемене, в провинции Забид и в районе Бейт-эль-Факих, где располагались главные плантации кофе, выращивали также индиго. Изготовлением самого красителя занимались в Ходейде. Там же находились и известные на всю Аравию дубильные мастерские. Из йеменских кож в Южной Аравии шили в старину не только сандалии, сбруи и кожуха для воды, но и мастерили практичные надувные кожаные лодки для прибрежного лова рыбы и транспортировки товаров по морю.
Лучшие кожаные пояса и патронташи делали в Асире (Красноморское побережье Йемена), верблюжьи седла (хаулани) — в Низ- ве (Оман), золотые и серебряные украшения — в Маскате. Самыми именитыми ювелирами в Омане слыли золотых дел мастера племени рама из местечка Айн-эль-Рама. Сана славилась своими кузнецами и оружейниками. Йеменские мечи, ножи и кинжалы пользовались у бедуинов Аравии повышенным спросом. Ремесло это находилось в руках проживавшей в Сане коммуны мастеров-индусов (23).
Низва считалась центром Южной Аравии по изготовлению халвы. Аден — главным рынком табачной торговли. Еврейские и греческие общины Адена первыми в Аравии занялись выпуском папирос и сигарет (начало XX столетия). Табак для этих целей завозили из Персии и Египта.
На побережье Хадрамаута, а также в Кувейте, Мохе, Ходейде, Рас-эль-Хайме, Маскате и Сухаре (Сохаре) работали крупные судостроительные верфи, где сооружали легкие парусники самбуки и большегрузные суда доу.
Основными источниками жизни арабов Аравии на протяжении столетий были верблюдоводство и выращивание фиников, рыболовство и жемчужная ловля, торговля и мореплавание. Довольно часто один и тот же человек — в зависимости от времени года — выступал то ловцом жемчуга, то рыбаком, то садоводом- сборщиком фиников, то фермером-скотоводом. Вместе с тем, каждое отдельно взятое племя в Аравии специализировалось в прошлом на чем-то одном. На скотоводстве, скажем, или на выращивании фиников. В землях Эш-Шамал (ОАЭ), к примеру, племя румайсат испокон веку занималось рыбной ловлей, а племена китаб и манасир — выращиванием фиников и разведением верблюдов. Племена рашид, манахиль и ал-мурра, входящие в крупный межплеменной союз ’авамир, являлись и являются, по признанию самих арабов, лучшими в тех краях скотоводами.
Особое место в профессиональной иерархии, если так можно сказать, в землях Южной Аравии занимали артели строителей водоводов (фаладжей). Именовали такие сооружения по-разному, в одних местах — фаладжами или даудиями (в честь легендарного царя иудеев, посылавшего в помощь сабейцам своего известного инженера-ирригатора), а в других — гхайлийами.
Сколько людей проживало в Аравии, довольно долго не знал точно никто. Одним из первых свои соображения на этот счет высказал Сэмюэл Цвемер (1867–1952), миссионер американский протестантской церкви. Известно, что девять лет он прожил на Бахрейне. Дважды бывал в Йемене (1891, 1894). Посещал земли Эш-Шамал, входящие сегодня в состав ОАЭ; прошел с караваном (1900–1901) от Абу-Даби до Сухара (Сохара, Оман). Перу этого увлеченного Аравией человека принадлежит одна из интереснейших, пожалуй, книг об аравийцах — «Аравия: “колыбель ислама”». Так вот, по его подсчетам, в Аравии к началу XX века проживало около 11 млн. человек, в том числе в районах, подвластных Турции, 6 млн. человек (из них 3,5 млн. чел. — в Хиджазе и 2,5 млн. чел. — в Йемене). Население «независимых», по его выражению, шейхств (княжеств) Аравии составляло 5 млн. человек. К ним он относил Оман (1,5 млн. чел), а также Бахрейн, Катар, Кувейт, Эш-Шамал и Джабаль Шаммар (3,5 млн. чел.) (24).