Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре
Шрифт:
Во времена джахилийи (язычества) в Аравии пленных в войнах не брали. Исключение составляли женщины и рабы, но только те из них, кого захватывали на поле боя. Противников, раненых в сражении, не трогали, надругательств над ними не чинили, но оружие изымали. Если кто-то из окруженных и разбитых врагов и подвергался смерти от рук кого-либо из своих победителей, обязательно обходивших и осматривавших поверженных противников, то все знали, что этого требовал от него обет отмщения.
Бедуинов, возвращавшихся в лагерь «с победой», будь то после схватки с врагом, или после набега на «несоюзное племя», встречали с почетом — песнями и плясками. На следующий день после гулянья делили добычу. С принятием ислама одна десятая от нее шла на нужды мечетей; одна пятая выделялась шейху племени; одна треть — главам родов; одна четвертая — женщинам, принимавшим участие в военном походе или в набеге, а также особо отличившимся воинам; остаток делили поровну между всеми остальными (20).
Бедуины никогда не совершали газу (набега ради добычи) в темное время суток, чтобы, напав на лагерь, случайно не оказаться на женской половине шатра. Посягать на стариков, женщин и детей, ни в войнах, ни в набегах, во времена джахилийи (язычества) вообще было нельзя. Захватывали и уводили с собой только скот, в первую очередь верблюдов и лошадей. Газу являлось тогда одним из проявлений межплеменных раздоров, вспыхивавших, то и дело, из- за пастбищ и колодцев. Перемирия между враждовавшими племенами заключали в шатрах шейхов племен, не состоявших с ними «ни в союзе, ни во вражде, ни в ссоре». В знак заключения мира гладили рукой бороду.
«Знамя войны» бедуин защищал в бою мужественно. Вручал его знаменосцу лично шейх племени, хранитель знамени. По традиции, знаменосцем выступал самый прославленный воин племени. Обычай этот перешел в ислам. Рассказывают, что в одном из сражений за веру, в битве при Му’те (630 г.), Джа’фар, знаменосец Пророка, «оберегал знамя с отчаянной храбростью». Потеряв кисть одной руки, перехватил знамя другой. Когда же и эту руку ему отсекли, он сжал древко знамени окровавленными обрубками обеих рук. Когда меч противника рассек Джа’фару череп, и знаменосец рухнул на землю, то, падая, прикрыл знамя телом. Его перехватил у него поэт ’Абдаллах, тоже вскоре сраженный ударом меча. И тогда знамя поднял Халид ибн ал-Валид. За мужество и доблесть, отвагу и стойкость в этом бою Пророк Мухаммад нарек Халида почетным прозвищем Меч Аллаха (21).
Имя Халида, ставшего со временем прославленным полководцем, не проигравшего ни одного сражения, вписано золотыми буквами в историю ислама. Все свои победы Халид одерживал под Знаменем Орла. Одно время оно принадлежало Пророку Мухаммаду. Впоследствии Посланник Аллаха лично вручил его своему талантливейшему полководцу, Халиду ибн ал-Валиду.
Поверх кольчужного шлема Халид носил красный тюрбан, расшитый золотыми нитками и драгоценными камнями, снятый им с побежденного в поединке военачальника-перса, а под шлемом — простую красную шапочку. Так вот, ею он дорожил намного больше, чем дорогущей чалмой. Причиной тому — вплетенные в шапочку волосы Пророка. По словам Халида, они оберегали его от смерти и приносили победы в сражениях. Делясь с друзьями историей обретения волос Пророка, Халид говорил, что Посланник Аллаха, услыхав от него, что он собирается с ними делать, благословил его и, воздав хвалу Аллаху, предрек, что он, Халид, Меч Аллаха, врагов ислама будет побеждать и впредь, всегда и непременно (22).
Известно, что после рождения Халид находился на воспитании у бедуинов, в пустыне. Таков был тогда обычай. Ему следовали все знатные семейно-родовые кланы курайшитов. Вернулся в родительский дом, когда ему исполнилось шесть лет. Отец Халида, носивший почетное прозвище Ал-Вахид (Единственный), входил в совет племени бану махзум, одного из трех самых знатных среди мекканцев, наряду с бану хашим и бану ’абд ад-дар. В клановой иерархии курайшитов, объединявших все эти племена, существовало в те времена четкое распределение обязанностей. Племя Халида отвечало за вопросы, связанные с войной; занималось подготовкой воинов, разведением и объездкой лошадей. Мужчины бану махзум считались одними из лучших наездников в Аравии. Халид обучился умению верховой езды и мастерству боя.
Приняв ислам, Халид стал одним из лучших военачальников своего времени. «Искусством войны» владел в совершенстве. Все свои сражения с противниками предварял поединками. Особенно зрелищной сказания арабов Аравии называют его схватку с персидским богатырем по прозвищу Хазармард, что значит Могучий, «равный по силе тысяче воинам». Сразив его мечом, пишет исламский историк и богослов ат-Табари (839–923), Халид уселся на грудь гиганта и приказал подать еду (23).
Отмечали арабские историки и такую черту прославленного полководца, как неугасимую тягу к красивым женщинам. Особую страсть, по словам генерал-лейтенанта А. Акрама, одного из лучших исследователей военного искусства Халида, этот «рыцарь пустыни» испытывал к женщинам сражавшихся против него и побежденных им неприятелей-военачальников (24).
Халид — это военный гений (так его характеризует А. Акрам), один из двух, наряду с Чингисханом, полководцев в истории человечества, не знавших поражений. Он «обладал стратегическим чутьем Чингисхана и Наполеона, тактическим гением Тимура и Фридриха Великого, силой и доблестью полулегендарного Рустама Могучего (Персия)». Халид ибн ал-Валид дал 41 сражение (не считая мелких боев), и не потерпел ни одного поражения.
Меч Халида, лучшего полководца мусульман времен раннего Халифата, «убрал в ножны», по выражению историков ислама, халиф ’Умар. После отстранения от дел Халид прожил менее 4 лет. Страшная эпидемия чумы, охватившая Аравию в 639 г., лишила его 40 потомков. Судьбы трех других, оставшихся в живых сыновей, трагичны и печальны. Двое из них погибли на поле боя. Третий пал от рук наемного убийцы, в годы правления халифа Му’авиййи, опасавшегося авторитета сына Меча Аллаха среди арабов.
Умер Халид в 642 г., возрасте 58 лет. На день кончины все его имущество состояло из оружия, доспехов, коня, да преданного раба Хамама. Наследником своего скромного состояния он назначил халифа ’Умара, друга детства, а впоследствии, по иронии судьбы, — гонителя. ’Умар, которого, сообщает ат-Табари, «терзала болезнь Халидом», незаслуженно отстранил полководца от ратных дел; так считали многие из соратников Пророка (25). Мусульмане осуждали то, как ’Умар обошелся с Халидом; порицали его за это, притом открыто и повсеместно. В основе неприязненного отношения халифа к Мечу Аллаха, которого воины-мусульмане любили и почитали, лежали смешанные чувства. С одной стороны, ’Умар отдавал себе отчет в том, кто такой Халид и что он значит для ислама, а с другой, как халиф, — болезненно реагировал на невероятную популярность полководца среди арабов, раздражавшую, надо полагать, и пугавшую его.
Согласно традиции предков, начиная сражение с неприятелем, сильным и воинственным, шейхи племен Аравии времен джахилийи (язычества), а потом и многие великие полководцы ислама, приказывали воинам «ломать ножны». Обычай «ломать ножны» являлся знаком-выражением решимости, настроенности на то, чтобы сражаться до смерти — погибнуть или победить (26).
С принятием ислама бой с врагом предваряли цитированием стихов (айатов) из Корана. Оглашая их перед воинами, офицеры напоминали правоверным, что сражаться надо достойно, что мученикам, павшим в бою за веру, обещан Рай; трусов же ожидает геенна огненная. По жестоким законам войны, драться надлежало до тех пор, пока противоборствующая сторона не признавала себя побежденной, притом прилюдно, при свидетелях. Поэтому недруга, хотя и «опрокинутого», но бежавшего, обязательно преследовали.