Арарат
Шрифт:
Поленов насторожился. Видно было, как напряглись желваки на его скулах. Он тотчас же ответил: «Точно так!» Но Асканаз почувствовал, что ответ был дан как-то настороженно.
— Семья где ваша?! — спросил Асканаз.
Поленов вздохнул.
— Отец и мать в Смоленской области остались. А жена… Хорошая у меня жена, толковая, недавно зубоврачебный техникум окончила. Мы с ней поехали в Западную Украину. Тоня моя зубы врачевала, а я тракторы да плуги налаживал…
— Значит, механиком был?
— Сперва косарем работал, потом комбайнером, а уж под конец научился
— Какие вести у тебя от жены?
— Эх, и говорить не хочется, товарищ комиссар… Ходит слух, что угнали ее в Германию…
— Так ты не хочешь, чтобы ржавело оружие у тебя?
— Горит сердце у меня, товарищ комиссар!
— Ты знал Алешу Мазнина?
— Точно так, товарищ комиссар, как не знать. Я многих знаю.
— Будем говорить только о Мазнине. Можешь сказать, как он вел себя, какие у него были настроения?
Поленов весь подобрался. Он знал, что Коля Титов никому ничего не сказал о своем разговоре с ним. Так неужели Мазнин…
— А что ж Мазнин… Хорошо сражался, плохих настроений как будто не было…
— Значит, по-твоему, не было? А оказалось, что были. Да будет тебе известно, что Мазнин изменил своей воинской присяге. И он является не просто дезертиром, а перешел на сторону врага.
— Товарищ комиссар, да я ему шею сверну!.. Попался бы он мне в руки…
В этих словах звучало такое искреннее волнение, что Асканаз счел нужным успокоить его:
— Прежде всего нужно вернуть его, привести сюда…
— А где же он сейчас?
— Разведчики знают. Отправишься с ними в село и постараешься убедить этого Мазнина вернуться в батальон. Говорят, он связался там с какой-то девушкой.
— С девушкой?!. Уж увольте, товарищ комиссар, не умею я агитировать.
— Простые слова и бывают самыми убедительными. Ты попросту скажешь ему: «Алеша, ты плохо поступил. Родина может и наказать, может и простить тебя, если только ты вовремя осознаешь свою ошибку».
— Хорошо, — согласился Поленов, убежденный словами Асканаза. — Я ему так и скажу: образумься, мол, Алеша, нашел время связываться с девушкой… А может, и этой девушке скажу, чтоб отпустила Алешу.
— Нет, это ты брось, до девушки тебе дела нет. Времени у тебя будет в обрез, придется сохранять крайнюю осторожность. С Мазниным тебе устроят свидание. Одним словом, обо всем позаботится начальник разведки.
— Готов к выполнению задания, товарищ комиссар. Клянусь честью советского воина… — торжественно заявил Поленов. Затем, как бы преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, хмуро спросил: — А если все-таки он не согласится вернуться?..
— Если не согласится?.. Ну, тогда поступишь так, как поступают с предателями!
Асканаз с облегченным сердцем шагал в рядах бойцов батальона. Доставленные Остужко сведения помогли ему и Шеповалову наметить дальнейшие действия. Что бы их не ждало в будущем, все было лучше, чем неизвестность. Лишь бы соединиться с партизанами!..
Остужко уверенно вел батальон сквозь лабиринт лесных тропинок. Асканаз полной грудью
К нему подошел Браварник.
— Разрешите обратиться, товарищ комиссар…
— Ну, обращайся.
— Николай Титов хочет поговорить с вами, товарищ комиссар, да никак не решается.
Асканаз вышел из рядов, остановился. Впереди, всего на расстоянии ста шагов, шел Шеповалов, мимо проходили бойцы.
— Подойди-ка ко мне, Титов! — позвал Асканаз. Голос его звучал мягко, дружелюбно.
Титов, подойдя, подумал: «Теперь-то ласково говорит, а как расскажу, заговорит иначе».
— Товарищ комиссар… — начал он и сам почувствовал, что голос у него дрожит.
Уже по его тону Асканаз понял, что тот собирается сообщить ему что-то необычное. Останавливаться во время марша не полагалось, и он взял Титова за локоть, зашагал рядом с ним.
— Ну, говори, — подбодрил он Титова.
— Я промашку дал, товарищ комиссар… Готов хотя бы ценою жизни искупить свою вину…
— Ты сперва расскажи, в чем провинился. А об искуплении поговорим потом.
— Уж не знаю, как начать, товарищ комиссар. Целый час собираюсь подойти к вам, да все не решаюсь… Командир взвода Михайлов сказал, что Алексей Мазнин предателем оказался. Правда это, товарищ комиссар?
— Я поручил Михайлову побеседовать об этом с бойцами.
— Вот он и рассказал. Говорит, что и Григорий Поленов в разведку пошел…
— Ну да. А в чем дело?
— Так ведь Григорий Поленов знал о намерениях Мазнина!
— А тебе это откуда известно?
— Сам он и рассказал мне.
— Ну, а ты?
— А я промах дал, товарищ комиссар. Виноват…
— Расскажи, в чем ты считаешь себя виноватым.
Титов рассказал о своем разговоре с Поленовым и прибавил:
— А когда я рассердился на него, он меня заверил, что все это было шуткой. И я, дурак, поверил ему, поверил, что он испытывает мою бдительность!..
— В таких вопросах шутки недопустимы.
— Я это и сам знал, да только он сумел меня уговорить. Кто разберет, когда Поленов шутит и когда серьезно говорит? А вот теперь он пошел в разведку! Не навредит ли он…
— Не навредит?.. — Асканаз не докончил.
Вызвав к себе командира взвода младшего лейтенанта Михайлова, он распорядился держать под наблюдением бойца Николая Титова, пока они не доберутся до назначенного места и командование сумеет заняться этим вопросом.
Узнав о том, что Титов не сообщил вовремя о предательских замыслах Мазнина, о которых ему стало случайно известно, Михайлов, негодуя, воскликнул: