Аравия. Прошлое и настоящее
Шрифт:
Майор П. Кокс занимал посты политического агента в Маскате (1899-1904 гг.) и политического резидента в Бендер-Бушире (1905-1914 гг.). Характеризовался российскими дипломатами как блестящий аналитик, интеллектуал-востоковед и профессионал высочайшего класса. Он был тем человеком, прислушавшись к соображениям и рекомендациям которого, Лондон смог бы, пожалуй, «не упустить» Абдель Азиза Аль Сауда, а значит — и реализовать замыслы англичан по объединению всех шейхств Аравии под протекторатом Британской империи.
Хорошо известен П.Кокс и в истории земель современных ОАЭ и Омана. Именно он составил дошедшие до наших дней яркие политические портреты местных правителей. Шейха Дубая, в то время Бути бен Сухейля (1906-1912 гг.), П. Кокс характеризовал как человека дотошного, «договариваться с которым было непросто». Прежде чем ответить на то или иное поступившее ему предложение шейх Бути, по словам П.Кокса, как правило, «обсуждал его со своими советниками», и к мнению их прислушивался (184).
Драматические события русско-японской войны явились началом конца новой политики Российской империи в зоне Персидского залива — «политики дела» (активно реализовывалась российской дипломатией в период 1890-1905 гг.). Ослабленная войной и нуждавшаяся в иностранных займах, Россия оказалась перед неизбежностью политических компромиссов. 31 августа 1907 г. в Петербурге было подписано англо-русское соглашение, знаменовавшее собой поражение России в схватке с Англией в Персидском заливе. Хотя английской дипломатии и не удалось включить в это соглашение специальное положение о Персидском заливе и, таким образом, добиться от Петербурга официального, де-юре, признания Россией монопольного положения Великобритании в бассейне Персидского залива, ей удалось нечто другое, не менее важное для ее интересов в этом регионе. Англия смогла разломать жесткий каркас соперничества в Заливе в четырехугольнике Англия — Германия — Россия — Франция; вывести из игры Петербург; сузить возможности для политического маневрирования Германии; свести на нет роль Франции; основательно упрочить позиции Англии.
Уход России с политической сцены Персидского залива сократил арсенал политико-дипломатических возможностей Турции. 29 июля 1913 г. была парофирована англо-турецкая конвенция. По этому документу Турция фактически признала английский протекторат над Кувейтом и Бахрейном, отказалась от претензий на Катар, согласилась с наличием у Англии исключительных прав на осуществление военно-полицейских функций в Персидском заливе.
Россия и «национальная идея арабов». Всесторонний анализ деятельности Российской империи в зоне Персидского залива, снятие четкого документального отпечатка с ее политико-дипломатического и торгово-экономического «следа» в Аравии на рубеже XIX-XX веков представляется едва ли возможным без исследования вопроса об отношении России к «национальной идее арабов» вообще и к национально-патриотическому движению на Аравийском полуострове в частности.
«С точки зрения экономических интересов Отечества, — отмечается в инструкции МИД Российской империи консулу в Басре С. Тухолке, — Вам, конечно, надлежит заботиться о развитии в Персидском заливе русской торговли..., а с точки зрения политической — ...обратить, в частности, внимание ... на национальную идею среди арабских племен» (185).
«В числе наших естественных союзников и друзей, — подчеркивается в вышедшем в 1910 г. двухтомном исследовании российской внешней политики в контексте военно-морской деятельности России в зоне Персидского залива, — мы называем арабов... Вопрос об арабах, составляющих одну из наиболее важных проблем восточного вопроса, требует величайшего внимания со стороны русской дипломатии» (186).
В другом коллективном исследовании («Аравия и европейские державы»), появившемся 14 годами позже упомянутого выше, подчеркивается, что «арабский вопрос — это вопрос одновременно и социальный, и религиозный; он может быть резюмирован несколькими словами: пробуждение нации... Арабы хотят самостоятельности; они не желают более терпеть владычества и гнета турок и диктата англичан. Они требуют себе самоуправления» (187).
Затянувшаяся «цитатная увертюра» преследует вполне определенную цель: показать неизменность позиции Российской империи, притом на принципиально разных временных отрезках ее истории, в отношении национально-патриотического движения арабов.
Среди главных событий-предвестников «пробуждения нации» на Аравийском полуострове со всем основанием, думается, можно было бы назвать выступление Абдель Азиза Аль Сауда, будущего короля Саудовской Аравии, совместно с правителем Кувейта шейхом Мубараком ас-Сабахом, против эмира Неджда Ибн Рашида, сторонника и союзника Турции, ее опоры в Аравии (188). Подтверждением сказанному выше об эмире Ибн Рашиде является донесение российского консула в Багдаде А.Ф. Круглова послу в Константинополе И.А. Зиновьеву от 2 февраля 1902 года. В этом документе говорится, в частности, следующее: «... по разрешению турецких центральных властей Багдадский вилайет направил в Неджд 300 скорострельных ружей для ... эмира Ибн Рашида». Султан спешит вооружить Ибн Рашида, делает вывод А. Круглов, чтобы «заложить в его землях опорный пункт». Не вызывает сомнений то, что «акция эта тесно связана с событиями в Кувейте, конкретно с антитурецкими действиями шейха Мубарака, его сближением с Англией». И имеет, по-видимому, целью «силой оружия подчинить окружные племена Центру, отвлечь их от влияния Берега», то есть от влияния шейха Мубарака ас-Сабаха и его сторонника и союзника — семейства Аль Сауд (189).
В последних числах февраля 1903 г., сообщается в депеше российского консульства в Басре, «в Кувейте состоялось свидание между шейхом Мубараком и Абдель Азизом Аль Саудом... Вызвано оно было главным образом стремлением Абдель Азиза заручиться помощью кувейтского шейха для дальнейшей борьбы с эмиром ... Ибн Рашидом. Мубарак дал согласие» (190).
Данная депеша есть документальное свидетельство российской дипломатии об имевшей место координации действий в Аравии двух крупных политических фигур того времени в интересах решения «национального вопроса».
Абдель Азиз Аль Сауд — выдающаяся личность. Обращают на себя внимание слова, сказанные о нем сэром Перси Коксом, по мнению которого, за годы своей деятельности по созданию Королевства Саудовская Аравия (1902-1932 гг.) Абдель Азиз не сделал ни одной серьезной ошибки.
Не менее яркой личностью был и правитель Кувейта шейх Мубарак. Он преследовал далеко идущие цели. В определенной мере они рифмовались с политическими амбициями и установками Абдель Азиза Аль Сауда. Время показало, что оба эти человека стремились, в конечном счете, к одному и тому же. Смысл замыслов шейха Мубарака состоял в утверждении Кувейта в качестве доминирующего «центра силы Аравии». Чтобы решить такую задачу, ему нужно было не только нейтрализовать (при помощи Абдель Азиза) семейство Рашидитов, но и обеспечить поддержку своим действиям со стороны Англии. Иными словами, он должен был основательно «подготовить тылы» на случай прямого выступления против Кувейта Османской Турции, союзницы Рашидитов. Отсюда — и довольно сложные политические комбинации шейха Мубарака и его виртуозное лавирование в отношениях и с Саудитами, и с Турцией, и с Англией.
Обеспокоенный действиями Абдель Азиза и шейха Мубарака, султан Абдул-Хамид предпринял меры по укреплению военизированных бедуинских формирований Ибн Рашида — выделил ему на эти цели деньги и оружие. В распоряжение Ибн Рашида было срочно откомандировано восемь батальонов регулярных турецких войск с шестью пушками. Получив известие о серии закрытых встреч эмиссара Абдель Азиза с британским политическим агентом на Бахрейне (1903 г.), где, как стало известно султану, в практической плоскости обсуждался вопрос о координации действий между сторонами для изгнания турок из Эль-Хасы, Абдул-Хамид пошел на грандиозное предприятие — распорядился о немедленном начале строительства железной дороги из Дамаска в Медину (под наблюдением немецких инженеров) (191).
По замыслам султана, сооружение этой дороги должно было стать центральным звеном в цепи практических мероприятий турецкого правительства по упрочению власти Османской империи в арабо-исламском мире. Имея ярко выраженную военно-политическую окраску, строительство железной дороги в пропагандистском плане подавалось турками как мероприятие гуманно-религиозного характера, имевшее, дескать, целью облегчить нужды паломников(192).
Первое крупное вооруженное столкновение Абдель Азиза Аль Сауда (при поддержке со стороны шейха Мубарака) с Ибн Рашидом произошло летом 1904 г. в районе Букерийа. Каждая из сторон оставила на поле боя по одной тысяче воинов. Потери для того времени — значительные. Результатом этой схватки стало подписание соглашения о мире. Абдель Азиз Аль Сауд признал турецкий сузеренитет и стал каймакамом (вице-губернатором) Неджда. Соглашение явилось крупным политическим успехом Саудитов: военно-политическая коалиция в лице турок и Ибн Рашида была разломлена, отношения Абдель Азиза Аль Сауда с Османской империей формализованы, позиции Ибн Рашида существенно ослаблены.