Аравия. Прошлое и настоящее
Шрифт:
Страны Аравии, за редким исключением, едва ли могут похвастаться красотами природы. Большая часть их территорий — пустыня. Недавно песчаный пейзаж одного из суперсовременных княжеств Аравии пополнился необычным сооружением — пирамидой, возведенной из 400 тысяч металлических бочек из-под нефти, высотой 150 метров. Пирамида эта стала достопримечательностью не только Абу-Даби (именно об этом эмирате идет речь), но и всей Аравии. Ведь она — символ XX века «Острова арабов», времени открытия его главного богатства — нефти.
Аравийская нефть в современном мире — товар, широко востребованный, и для мировой экономики — крайне необходимый. Об этом свидетельствуют и памятные еще всем месяцы иракской агрессии против Кувейта. Она вызвала не только острый военнополитический кризис в самом этом районе, но и создала угрозу турбулентности для экономик многих стран мира, получающих углеводородное сырье из бассейна Персидского залива. Кувейтская авантюра Саддама Хусейна в очередной раз рельефно высветила тот факт, что Аравийский полуостров и зона Персидского залива в целом — это жизненно важная энергетическая артерия мировой экономики. Перекрытие ее грозит обширным «инфарктом» для промышленности Японии и Южной Кореи, повышенным «давлением» для экономики Западной Европы, таит в себе угрозу нарушения рабочего ритма мировой системы хозяйственных связей. Нефть зоны Персидского залива — Аравии, Ирана и Ирака — является, таким образом, чувствительным нервом экономического организма планеты. Именно нефть вовлекла Аравию в бурный водоворот международной жизни и поставила «Остров арабов» под свет прожекторов современной истории.
Вопросы, связанные с поиском нефти в бассейне Персидского залива, постоянно находились в поле зрения российских дипломатов. Докладывая в Петербург о прибытии в 1890 г. в Шустер группы американских инженеров во главе с Г. Шулбкопером для «исследования находящихся неподалеку от этого города месторождений нефти», русский консул в Багдаде В. Е. Панафидин сообщал следующее: «Мне неизвестно, предприняли ли они эту работу на свой собственный счет или же их командировала какая-либо компания. Как бы то ни было, настоящий факт не может быть обойден молчанием. Так как в случае, если результаты исследований окажутся благоприятными, нашей нефтяной промышленности, начавшей завоевывать себе в последние годы первенствующее место на всемирном рынке, может быть нанесен удар, в особенности на рынках Персидского побережья и Турецкой Аравии, где наш керосин совершенно вытеснил американский» (1).
Документы Архива внешней политики Российской империи свидетельствуют, что, наряду с ситцем, керосин был одним из главных отечественных экспортных товаров в шейхства Аравийского побережья в период 1890-1914 г., во времена так называемой новой российской политики в бассейне Персидского залива, «политики дела». В связи с установлением пароходной линии «Одесса — порты Персидского залива», отмечал в 1901 г. в своих донесениях русский дипломат-востоковед А.Ф. Круглов, «многие из купцов этого края намерены были войти в непосредственные сношения с нашими нефтепромышленниками и, пользуясь прямым сообщением с Батумом, по возможности, расширить здесь торговлю русским керосином» (2).
Такие вот курьезы истории. Иначе не скажешь. Сегодня, даже трудно себе представить, чтобы Аравия, «империя нефти», ввозила в свое время нефтепродукты, в том числе и из России. Не менее интересным является и другой забавный штрих истории российско-аравийских отношений — импорт в наше время, но уже Россией, некогда «хлебной империей» мира, пшеницы и картофеля из Аравии.
Донесения российских дипломатов о поисках нефти в районе Персидского залива хорошо иллюстрируют историю данного вопроса. Так, в депешах А.Ф. Круглова сообщается о геологоразведочных работах в Багдадском и Мосульском вилайетах (1902 г.) немецкого инженера Гросскопфа. Говорится, в частности, о том, что он «пришел к самым благоприятным заключениям», и «пророчил новому делу блестящий успех» (3). Докладывал А. Ф. Круглов и о «нефтяных начинаниях в крае миллионера графа д’Арси», ассигновавшего в 1902 г. около 1 млн фунтов стерлингов на эксплуатацию нефтяных источников, открытых в Месопотамии (4).
Реакция местного населения на деятельность иностранных нефтепоисковых партий была, по оценке российских дипломатов, настороженной, а порой и враждебной. Д’Арси сталкивается в своей работе не столько с техническими трудностями, сообщал А. Круглов, сколько с враждебностью со стороны кочующих племен (5). По словам А.Круглова, бедуины, проживавшие в то время в местах нефтепоисковых работ, собирали проступавшую на поверхность нефть и использовали ее для обогрева жилищ, а также как «дезинфицирующее и лекарственное средство» при лечении кожных болезней у верблюдов (6).
О нефти, к слову, хорошо знали в Древнем мире. В Египте ее применяли при мумификации, а в блистательных царствах Месопотамии — для обогрева и освещения жилых помещений. Римляне отапливали с ее помощью бани и дворцы. Во времена Римской империи нефть была широко востребованным товаром. Именно из-за нее в 624 г. император Ираклий вторгся в Баку. Использовали нефть в прошлом и в военных целях. В XIV веке в войсках арабов имелись специальные отряды «метателей нефти» (наффатинов), обстреливавшие врага из катапульт кувшинами с горящей нефтью.
Особое место в исторических хрониках освоения нефтяных кладовых Аравии занимают «биографии» деятельности на полуострове американского и английского капиталов.
Приобретению Англией в Аравии богатых торгово-экономических дивидендов способствовало предшествовавшее этому установление ею своего военно-политического доминирования в бассейне Персидского залива. В том числе, путем заключения с шейхствами Прибрежной Аравии серии кабальных договоров и соглашений, запрещавших им предоставление, кому бы то ни было, и каких бы то ни было, концессий без разрешения английского политического резидента. Действуя жестко и напористо, Англия смогла заложить прочные договорно-правовые основы для ее масштабных коммерческо-экономических действий на полуострове, в том числе в сфере нефтяных концессий.
Вопросами регулирования тактики и стратегии действий Англии в Аравии занимался специальный межведомственный комитет во главе с Джеймсом Смитом, созданный 11 января 1921 г. по личному указанию премьер-министра Великобритании. Следует отметить, что этот комитет разрабатывал рекомендации военнополитического и торгово-экономического характера не только для Аравии, но и для английских колониальных администраций в Месопотамии (Ираке) и в Палестине. Наблюдение за Арабским побережьем Персидского залива, по мнению комитета, должно было находиться в «ведении политического резидента в Персидском заливе, назначаемого английскими колониальными властями в Индии и напрямую подотчетного им», имеющего, вместе с тем, право напрямую обращаться в Лондон по вопросам, требующим «безотлагательного решения» (7).
Поддержание контактов между правительством Англии и Абдель Азизом Аль Саудом комитет полагал целесообразным осуществлять через Лондон, а в качестве канала связи использовать британского политического резидента в Бендер-Бушире. Таким образом, вопросы взаимоотношений Англии с Абдель Азизом и ее нефтяных концессий в Северной Аравии политический резидент Великобритании в Персидском заливе должен был согласовывать впредь с центральным правительством, его департаментом по заморским территориям. Что касалось отношений Англии с «договорными шейхствами», то заниматься ими политическому резиденту предписывалось в координации с английскими колониальными властями в Индии.