Арбалетчики в Карфагене

Безбашенный Аноним

— Ну да, смотрела оба фильма. И потом, они же уцелевших даков полностью романизировали, от них как раз современные румыны с молдаванами происходят…

— Вот именно! Провинция была уже полностью к ним лояльна, а они её оставили и отступили за Дунай. Плюнули на всё, вбуханное туда, и отступили. Ты же и сама в курсе. Вот и представь себе эту картину маслом.

— Ну… гм… в самом деле…. Это ж прям театр абсурда какой-то!

— А теперь представь себе затраты на полноценный "лимес" по Карпатам и сравни с обороной по Дунаю. А тут Атлас — точно такая же хрень. Тут только сигнальные сторожевые вышки и конные патрули. Много от них будет толку при серьёзном набеге?

— В каменистой земле и обычный-то

стрелковый окоп рыть загребёшься, а тут нужны настоящий крепостной ров с валом, и ни одного экскаватора, — разжевал ей на пальцах Володя, — Вместо них — только три солдата из стройбата, которые служат за себя и за того парня.

— Отец тоже подумал на досуге и решил не покупать там землю, — добавила Велия, — Нам за глаза хватит урожаев с тех земель, что мы уже имеем. Всё равно большую часть продаём…

— Да, хлебом и инжиром с оливками пусть лучше другие спекулируют и врагов себе этим наживают, — разжевал я для особо тупых, — Я даже вот над чем думаю — от устья Баграды что до Карфагена, что до Утики — примерно одинаково. Может, излишки зерна и прочей сельхозпродукции начать в Утику продавать?

— А это зачем? — не поняла Юлька, — По доходам же без разницы!

— Для завязывания хороших отношений. Утика с Карфагеном не ладит, а земли у неё мало, своей сельхозпродукции не хватает, и на ней наживаются карфагенские спекулянты.

— А зачем тебе дружба с Утикой?

— А шоб було, как говорят хохлы. Подстелю соломы на всякий пожарный. Это во-первых. А во-вторых, Утика — союзник Рима. Чисто символический, с её-то жалкими силёнками, но всё-таки номинально — союзник. В Третью Пуническую она сразу сторону Рима примет и не прогадает — и свободу сохранит, и земли, и самоуправление на первых порах. Потом административным центром римской Африки будет вплоть до постройки в имперские времена уже римского Карфагена. Я вот даже мозгую, стоит ли мне вообще с карфагенским гражданством связываться. Жить в Карфагене можно и метеком, а вот гражданство — может, лучше в Утике его со временем получить?

— Отец и на это обратил внимание, — заметила моя ненаглядная, — Что ты не просишь его похлопотать о твоём карфагенском гражданстве, хотя сейчас, когда он в Совете, для него это сделать совсем нетрудно.

— Не прошу — это мягко сказано, — пояснил я нашим, — Я попросил его не спешить с этим — сказал, что буду ещё обдумывать ситуёвину.

— Ну, вот отец и сопоставил всё это вместе…

— Только это или что-то ещё?

— Ну ты, Макс, нашёл, с кем родниться! С Шерлоком Холмсом местным! — вставила Юлька свою очередную шпильку, пока Велия собиралась с мыслями для ответа, — Ты чем вообще думал — головой или головкой, Штирлиц ты наш недоделанный?

— И тем, и другим, если честно. Мои дети будут его внуками, и это будет хорошая порода.

— Ты прям как фашист рассуждаешь!

— Ага, зиг хайль, гы-гы! — ради пущей хохмы я отсалютовал ногой вместо руки.

— Тут ещё вот что было, — моя супружница наконец сподобилась сформулировать мыслю, — Отец вспомнил один из рассказов дедушки Волния про давние времена. В годы его молодости, как раз после первой войны Карфагена с Римом, человек один непонятно откуда появился — после сильной бури с грозой. Его никто не знал, а он выдавал себя за внука молодого парня, у которого и детей-то ещё не было. И ещё он говорил, что скоро придут карфагеняне и завоюют большую часть Испании. А их ведь тогда только что изгнали из долины Бетиса, один только Гадес под их властью и оставался. Его приняли за сумасшедшего, стали лечить, а он шумел и требовал от вождей готовиться к большой войне. В конце концов его прогнали и забыли о нём, но потом всё сбылось так, как он и предсказывал. И ещё мама один случай похожий вспомнила, о котором в её роду рассказывали. Это ещё раньше было, во времена

Тартесса, ещё был жив царь Аргантоний. Тогда тоже в Тартессе появился незнакомый никому человек и пробился на приём к царю. Аргантоний тогда как раз с Гадесом воевать собирался, а этот неизвестный требовал, чтобы царь с этой войной повременил и к большой войне подготовился. Он говорил, что он из будущего и знает точно, что на помощь Гадесу придёт Карфаген, и вместе они тартесское царство победят и Тартесс разрушат. Его тогда тоже сумасшедшим посчитали и лечить пробовали, а потом он принял участие в войне и погиб в бою. Но как он предсказывал, так всё в конце концов и случилось. Вот мои родители про эти случаи вспомнили и заподозрили, что и вы тоже…

— Тоже с приветом? Макс — точно! — съязвила Юлька, — И ты тоже, раз с таким связалась!

— Нет, сумасшедшими мои родители вас не считают. Наоборот, оценили то, что вы не лезете повсюду с предсказаниями и скрываете свои особенности. Отец понял, что вы намного умнее тех, прежних.

— Было время, когда колдунов и предсказателей жгли на кострах. Не в ваши времена, позже, даже после Рима. Это было уже ближе к нашим временам, и мы об этом знаем хорошо. А как с этим обстоит дело в ваше время, мы не знаем, а на костёр или под пытки не хочется. В психушку как-то тоже, — объяснил я Велии.

— В екатерининские времена случай похожий был, — припомнила Юлька, — парень добился приёма и предсказал Екатерине год её смерти, год смерти Павла и вторжение в Россию Наполеона. Его в психушку отправили, а потом все сбылось по его предсказаниям.

— Я читал про попаданца поумнее, вроде нас, — вспомнил и я, — В газете статья была, называлась, кажется, "Мушкетёр с мобильником". В Квебеке канадском раскопали захоронение французских солдат, которые на колониальной войне с англичанами погибли. Так у одного бойца там остатки пластикового корпуса сотового телефона обнаружили. Получается, из нашего времени парень был, замаскироваться под местного ума хватило, да только на войне не повезло…

— На маскировку ума хватило, а вот на то, чтоб отмазаться от тупой солдатчины — уже нет, — поправил меня Володя.

— Ну, мы-то тоже от неё не очень-то отмазались, — возразил я, — Начали-то такой же солдатнёй. Были бы поодиночке, как тот парень — тоже вполне могли бы и пропасть. По сравнению с ним нам крупно повезло.

— Погоди, с тестем твоим ещё непростой разговор нам предстоит. Как отмазываться будем?

— А никак. Пришло время говорить правду. О чём не спросит — зря разбалтывать не будем, а о чём спросит — отвечать будем честно, как на духу. В конце концов, это ведь в наших интересах, чтобы он въехал и проникся. Убережёт свой клан, не даст ему пропасть — и мы вместе с ним не пропадём.

— Мужики, вы охренели! — простонала Юлька, — Нас же до сих пор сберегала только наша скрытность!

— До бесконечности прятаться невозможно, — заметил Васкес, — Если мы не собираемся деградировать до местного уровня, то надо подтянуть хотя бы небольшое количество местных к нашему собственному. А как это сделать, скрываясь от них?

— Я тоже другого выхода не вижу, — проговорил Серёга.

— И ты туда же! — взвилась Юлька.

— Угомонись, — урезонила её Наташка, — Ты детей своих какими хочешь видеть? Такими, как мы или такими, как аборигены?

— Так мы ж учить их будем!

— Мы — одному, а улица — другому, — возразил Володя, — И неизвестно ещё, чьё влияние большим окажется. И так поколение за поколением…

В общем, как оказалось, не один я размышлял над дальней перспективой. Все помаленьку над этим кумекали, а сейчас вот просто случай подвернулся удобный, чтоб озвучить.

— Ладно, я вам что — против? — сдалась Юлька, — Всё понимаю, боязно просто! Рассказывай, Макс, как ты представляешь себе будущее нашего анклава.